Текла - Стивен Браст

– Погоди. Ты тоже даешь уроки чтения?

– Мы все это делаем.

– Понятно.

– Думаю, все из-за того, что он делал больше, чем все остальные. Он не знал усталости, был полон энтузиазма, и его действия всегда находили отклик – и у нас, и у людей, с которыми мы встречались. Когда мы путешествовали по окрестностям, он всегда лучше всех запоминал людей, а они всегда запоминали его. Когда он говорил, его речь была самой убедительной. Когда давал уроки чтения, казалось, что для него жизненно необходимо научить всех читать! Чем бы ни занималась группа, в которую я входила, он всегда был там, и чем бы ни занималась группа, в которой меня не было, – он тоже был там. Понимаешь, что я имею в виду?

Я молча кивнул. Подошел официант и принес нам еще клявы. Я добавил сливок и меду и воспользовался салфеткой, чтобы взять стакан. Стакан. Почему не чашка? Глупые выходцы с Востока – ничего не могут сделать как следует.

– Ты знаешь здесь каких-нибудь джарегов? – спросил я.

Она покачала головой:

– Кто-то есть, но я их не знаю. Здесь довольно много драгейриан, и часть из них – джареги, но я не могу сказать: «Этот тип работает на организацию» – или что-нибудь в этом роде.

– Ты знаешь, чем они занимаются?

– Нет. На самом деле нет.

– Есть здесь игорные заведения?

– Гм? Есть, конечно. Но их содержат люди с Востока.

– Нет.

– Откуда ты знаешь?

– Я знаю Херта.

– О…

– Есть здесь проститутки?

– Да.

– Бордели?

– Да.

– Сутенеры?

Внезапно на ее лице появилось слегка самодовольное выражение.

– Больше нет, – сказала она.

– Так-так.

– Что?

– Что с ними случилось?

– Мы их прогнали. Это самые низменные…

– Я знаю, кто такие сутенеры. Как вы их прогнали?

– Большинство здешних сутенеров были молодыми ребятами…

– Да. Те, кто постарше, содержат бордели.

– Они объединялись в банды.

– Банды?

– Да. Здесь ребятам особенно нечем заняться, так что…

– Сколько лет этим ребятам?

– Ну от одиннадцати до шестнадцати.

– Понятно.

– Так вот, они объединялись в банды, просто чтобы чем-нибудь заняться. Они шатались вокруг и всем мешали, вламывались в лавки и так далее. Ваши стражники Дома Феникса не очень-то интересовались их делишками, пока они не покидали нашего района.

– Это не мои стражники Дома Феникса.

– Не важно. Сколько я себя помню, здесь всегда были банды. Многие из них занимались сутенерством, поскольку это почти единственный способ раздобыть денег, чтобы начать дело. Они также терроризировали мелких лавочников, заставляя платить и совершая мелкие кражи, но здесь особенно нечего красть и некому продавать краденое.

Я внезапно подумал о Нойш-па, но нет, они бы не стали связываться с колдуном.

– Ладно, – сказал я, – значит, некоторые из них занялись сутенерством.

– Да.

– И как же вы от них избавились?

– Келли считает, что большинство ребят оказались в бандах из-за того, что у них не было никакой надежды на лучшую жизнь. Он говорит, что их единственная подлинная надежда – революция, так что…

– Великолепно, – сказал я. – И как же вы от них избавились?

– Мы разрушили большинство банд.

– Как?

– Во-первых, мы научили их читать. Когда умеешь читать, труднее оставаться невежественным. А когда они увидели, что мы всерьез намерены свергнуть деспотию, многие из них присоединились к нам.

– Вот так просто?

Она впервые свирепо уставилась на меня.

– Нам потребовалось на это десять лет, и нам еще многое предстоит. Десять лет. Это не «так просто». И отнюдь не все из них остались с нами. Но, так или иначе, большинство банд ушли и больше не вернулись.

– А когда банды распались, сутенеры ушли?

– Они нуждались в бандах, которые их поддерживали.

– Все сходится.

– Что? – спросила она.

– Сутенеры работали на Херта, – сказал я.

– Откуда ты знаешь?

– Я знаю Херта.

– О!

– Ты уже десять лет в организации?

Она кивнула.

– Как ты…

Она покачала головой. Какое-то время мы молча потягивали кляву. Потом она вздохнула и сказала:

– Я вступила в организацию, когда искала себе какое-нибудь занятие после того, как моего сутенера изгнали из этих мест.

– О! – сказал я.

– Не похоже, что я бывшая шлюха? – Она пристально смотрела на меня, пытаясь придать твердость своему голосу.

Я покачал головой и ответил на невысказанную мысль:

– У драгейриан это по-другому. У них проституция не считается чем-то позорным.

Она уставилась на меня, но я не мог понять, чего больше в ее взгляде – недоверия или презрения. Я понял, что если буду продолжать эту тему, то начну сомневаться и в позиции драгейриан, а я вовсе не нуждался в лишних поводах для сомнений.

Я откашлялся.

– Когда ушли сутенеры?

– Мы постепенно прогнали их в течение последних нескольких лет. Мы не видели никого из них уже много месяцев.

– Так-так.

– Ты это уже говорил.

– Ситуация становится более осмысленной.

– Думаешь, именно из-за этого убили Франца?

– Все сутенеры отдавали часть своего дохода Херту. Иначе быть не могло.

– Понятно.

– Франц участвовал в разгоне банд?

– Он во всем участвовал.

– Но именно в этом, в частности?

– Он во всем участвовал.

– Понятно.

Я выпил еще немного клявы. Теперь я уже мог держать стакан, но клява остыла. Глупые люди с Востока. Подошел официант и снова наполнил стакан.

– Херт намерен снова вернуть сутенеров, – сказал я.

– Ты так думаешь?

– Да. Он считает, что теперь он предупредил вас, так что вы впредь будете умнее.

– Мы их снова прогоним. Они агенты сил реакции.

– Агенты сил реакции?

– Да.

– Ладно. Если вы их снова прогоните, он разозлится еще больше.

Я увидел, как что-то промелькнуло в ее глазах, но выражение лица не изменилось.

– Мы будем с ним сражаться, – сказала она. Видимо, она увидела нечто в моем лице, поскольку снова начала сердиться. – Ты думаешь, мы не умеем сражаться? Каким образом, по-твоему, разгоняли эти банды? Путем вежливых бесед? Ты что, думаешь, они бы нам позволили? Те, кто был наверху, имели власть и хорошо жили. Так просто они бы ее не отдали. Мы умеем сражаться. Когда мы сражаемся, мы побеждаем. Как говорит Келли, это потому, что все настоящие бойцы на нашей стороне

Это было похоже на Келли. Какое-то время я молчал, затем сказал:

– Я и не предполагал, что вы оставите сутенеров в покое.

– А что ты думал?

– Ладно. Что случилось с девушками?

– Какими девушками?

– Которые работали на сутенеров.

– Не знаю. Я вступила в организацию, но это было давно, когда все только начиналось. Я ничего не знаю об остальных.