Лаборатория FMI - Анатолий Остальцев

– Повод?

– Элеас.

– Ему же просто нездоровится. Я сам было запаниковал и лично проверил – он действительно был на процедурах в дни, когда отпрашивался.

– Я не об этом, – покачал головой Брайдтон, щёлкнув зажигалкой и прикурив сигарету. – Отлучки стали носить периодический характер.

– Периодический? – переспросил Миллиган.

Брайдтон кивнул и продолжил:

– Пока вы были в отъезде, его частенько прикрывала Аманда. Ну а в последнее время вы очень сильно заняты, поэтому не видите того, что вижу я.

– Что ж, – директор пожал плечами, – ты совершенно прав. Ещё чуть-чуть, и я совсем забуду, что такое сон. Так что выкладывай, что с Элеасом?

– Выпивает.

– Выпивает? – недоверчиво переспросил Миллиган. – Элеас? А мы об одном и том же Элеасе говорим?

– Выпивает. Или, наверное, больше подойдёт слово «пьёт». Судя по всему, что-то произошло. У нашего доктора депрессия. И, насколько я могу судить, очень и очень глубокая.

– Выпивает? Элеас?! Депрессия?!

Миллиган не знал, что и подумать. Он был совершенно обескуражен информацией, которая никак не могла уложиться в мозгу. Это во-первых. А во-вторых, Райли Миллиган привык сам подмечать странности, в чём бы они ни выражались. «Как я мог проглядеть такое? Может, я просто устал?»

– Можете убедиться сами. У меня есть записи… – тем временем продолжал Брайдтон.

– Нет надобности, – директор поднял ладонь в знак того, что полностью доверяет выводам Эшли. – Рассказывай, что узнал.

– В общем, пару раз пришлось проследить за доктором. Ситуации всегда аналогичны. Приходит с работы – напивается, а потом не может остановиться. Несколько раз пропадал на три дня подряд. Вы как раз были по уши в поездках и на конференциях. Один раз пришлось рискнуть. Они не задёрнули занавеску на кухне. Я видел, как он и супруга сидят на кухне и плачут – оба. Уверенности нет, но, кажется, проблема связана с их дочерью.

– Откуда такой вывод? Она же вроде учится в университете?

– Сдала сессию досрочно, но вторую неделю сидит дома. Мать запрещает ей даже выходить на улицу.

– Откуда такие подробности?

– Не хотел вас беспокоить, директор. Пока их не было дома, установил микрофон на кухне.

– Быстро сработал, – констатировал Миллиган.

– Как всегда, – с улыбкой ответил Брайдтон, но сразу посерьёзнел и продолжил: – Толком ничего не понятно. Они не говорят об этом открыто. В основном, повторялись однотипные фразы типа «что мы можем сделать?» или «ничего нельзя изменить». И все в таком духе. Поэтому решил, что пришло время вас оповестить. Что будем делать? – он вопросительно посмотрел на Миллигана.

– Вариант только один, – ответил тот. – Поговорю с доктором.

* * *

– Вызывали, мистер Миллиган? – Элеас закрыл за собой дверь и направился к столу директора.

– Да. Доктор, пожалуйста, проходите, – махнул рукой Миллиган, приглашая доктора присесть. – Элеас, нам нужно серьёзно поговорить.

– Уверяю вас, мистер Миллиган, этого больше не повторится! Это было в последний раз. Обещаю. Совсем нездоровится, а на официальный больничный я не хочу. Вы ведь сами всё понимаете.

Миллиган снял очки, потёр глаза и внимательно посмотрел на доктора. Потом сказал:

– Элеас, за эти года, что ты тут работаешь, ты ни разу меня не подвёл. Мы с тобой вместе работали по таким… хм… Не побоюсь этого слова, запрещённым делам. И никогда не сомневались друг в друге. Ответь мне, хоть один раз я отказывал тебе в просьбе?

– Нет. Мистер Миллиган, что вы такое говорите?! Вы всегда…

– Элеас, – прервал его директор, – у меня к тебе вопрос. Могу ли я сейчас рассчитывать на твою искренность и честность?

– Конечно, директор, – пробормотал Элеас, чувствуя, что хоть он и сам до глубины души упёртый человек, но спорить с Миллиганом или противоречить ему сейчас было бесполезно.

– Хорошо, – продолжил директор, – допустим, я знаю истинную причину ваших отлучек. И не спрашивайте меня откуда. Это одна из моих задач, как руководителя. Я наблюдаю за работой своего персонала. Особенно за работой главных людей в моей лаборатории. До поры я закрывал на это глаза. Но, видимо, вы не можете решить свою проблему. Я вам предлагаю свою помощь. Я могу решить её. Но, для того чтобы вам помочь, мне необходимо знать причину вашего беспокойства. Я же знаю только о последствиях.

Несмотря на то, что Элеас работал с Миллиганом уже порядочное количество времени, он первый раз видел начальника таким. Впоследствии, вспоминая этот разговор, Элеас понимал, что видел совершенно другого человека. Во время совместной работы они попадали в разные ситуации. В том числе в те, когда в своих разработках или экспериментах шли против закона. Но это не смущало ни того, ни другого. Элеас никогда не ставил под сомнение авторитет руководителя и, несмотря на возраст, всегда соблюдал субординацию. Однако и мог иногда поспорить со своим непосредственным начальником и даже поругаться с ним. Но с Миллиганом, который тогда сидел напротив него, невозможно было спорить. На него невозможно было злиться. Было даже страшно ослушаться его. Он источал бешеную энергию и силу. Казалось, сам воздух наэлектризовался. В тот раз, сидя перед директором, он действительно чувствовал себя школьником, которого вызвали на серьёзную беседу с руководителем учреждения. А потом… Потом он наконец понял, кто такой Райли Миллиган. Понял, с кем он работал все эти годы. Но когда он это понял, ему уже было без разницы. Он готов был идти с ним до конца, как и многие другие люди. Но это было потом. А в тот момент Элеас просто смотрел на Миллигана и понимал, что не в силах что-то выдумывать. И не видел причины врать. Он тяжело вздохнул.

– Боюсь, что вы не сможете мне помочь. Но рассказать, так и быть, я расскажу. Вы же знаете, мистер Миллиган, что у меня есть дочь?

– Конечно.

– Наш сосед – ублюдок! – продолжил Элеас трясущимся голосом. – Мы с супругой ничего и не подозревали, пока не пришло извещение из университета о том, что дочь не посещает курсы. Оказывается, они начали общаться. Втайне от меня и супруги. А потом… Потом, видимо, он предложил ей наркотики… – Элеас закрыл лицо ладонями.

Миллиган молчал, ждал продолжения.

– Мы давно стали замечать отклонения в поведении дочери, – продолжил наконец Элеас. – Её замкнутость, частые отлучки под предлогом подготовки к занятиям с подругами. Мы с супругой списывали всё на большую учебную нагрузку. Пока однажды, чисто случайно, мы не узнали, что её ни разу не было у той девочки, к которой она отпрашивалась. Тогда мы решили устроить ей подробный допрос. Но опоздали с этим. В тот же вечер она вернулась и была в наркотическом опьянении.