Фейерверк любви - Робин Николас

В конце концов они перекусили все вместе. Девина терзало беспокойство из-за возможных выходок Джолин, и у Ханны не хватило духу возразить, когда он повел всю компанию к кафе.

Когда Девин поднялся, чтобы идти готовиться к выступлению, он достал из кармана билеты на первый ряд главной трибуны. Удивленная Ханна поблагодарила и пожелала ему удачи, но лишь после начала родео поняла, как им повезло. В бокс перед ней и Джастином завели рыжего необъезженного жеребца, и Ханна испытала странное волнение — наполовину страх, наполовину восторг. Мурашки пробежали у нее по спине. Конь приседал на задние ноги и показывал белки глаз, предупреждая о своем норове. Ханна подпрыгнула от неожиданности, когда мустанг вдруг пронзительно заржал, заглушая голос диктора, объявлявшего имя первого из участников состязания.

Большинство необъезженных лошадей, которых Хаина видела раньше, продолжали беситься еще долго после того, как скидывали неудачливого укротителя.

Эти соревнования всегда казались Ханне столь же опасными, как и попытки усидеть на спине быка. Она стала гадать, норовистой ли окажется лошадь, доставшаяся Девину.

— Отец вытянул Гордого. — Си-Джей плюхнулся в кресло рядом с Джастином, удивив Ханну своим появлением. Надо думать, за это стоило благодарить Девина. Вероятно, он приказал сыну не оставлять Ханну с мальчиком. Парень тут же взял на себя роль комментатора, с воодушевлением объясняя: — Знаете, его так не зря назвали. В этом году он никого к себе не подпустил. Говорят, вроде как бешеный. Если отец с ним справится, считайте, приз у него в кармане.

— Девин справится, — поддакнул верный Джастин.

Ханна от всего сердца надеялась, что так и будет.

Когда первый жеребец сбросил всадника и тот, описав дугу, ударился об ограждение арены, Ханна вместе с большей частью зрителей горестно ахнула.

— Не зевай, растяпа, — холодно прокомментировал Си-Джей, как будто всадник мог что-то изменить. — Девин бы с ним справился, — вздохнул Джастин, словно и правда разбирался в родео.

Трэвис взобрался на лошадь в боксе номер три. Ханна наклонилась вперед и, пытаясь воодушевить сына, сказала:

— Смотри, вон папа.

А сама подумала, что новехонькие ковбойские штаны из алой кожи с длинной бахромой, в которых красовался Трэвис, обошлись ему, должно быть, недешево.

Джастин ничего не ответил. Он молча смотрел на арену, а затем взглянул на Си-Джея, словно ожидая неизбежной критики.

Си-Джей опасливо посмотрел на Ханну. Она молчала, и, все понимая, Си-Джей заговорил:

— Он пустил в ход шпоры, но судьи не станут это засчитывать как ошибку, потому что его лошадь заартачилась перед выходом из бокса и он не стал зря рисковать.

Ханна подумала, что это вполне в стиле Трэвиса.

А Си-Джей добавил, и Ханна не сомневалась, что это ради Джастина:

— Он неплохо выступил, просто лошадь попалась такая. Следующий номер у отца.

Теперь Ханна сидела на самом краешке. Девин был великолепен в черной рубашке и шляпе, в стильных штанах из лиловой с черным кожи, разумеется, отороченных бахромой и с его инициалами сбоку. Он надвинул на лоб шляпу и принялся разбирать уздечку. Ханна затаила дыхание.

Стоило ему вскочить в седло, как черный жеребец захрапел и начал нервно переступать, норовя прижать всадника к стенке бокса. Девин приподнялся на стременах, а затем резко опустился на спину животного, уверенно держа узду рукой в кожаной перчатке. Он быстро кивнул, и не успела Ханна глазом моргнуть, как конь пулей вылетел из бокса.

Человек и животное двигались словно единое целое, стремясь одолеть друг друга. Девин умело пустил в ход серебряные шпоры, сверкнувшие на солнце. Колени его были сдвинуты почти к самой шее жеребца, что помогало ему — и помогло! — удержаться в седле.

Прозвучал сигнал таймера. Девин ловко перескочил с фыркающего, покрытого пеной мустанга на лошадку, которую ему подвели, а затем грациозно соскочил на песок. Приветствуя ревущую от восторга толпу, он на мгновение приподнял шляпу, и Ханна заметила, что прядь черных волос прилипла к его лбу. На лице Девина блеснула белозубая улыбка, и с дрожью в сердце Ханна впервые поняла, сколь многим Девин готов пожертвовать ради сына.

Он посмотрел прямо на них, затем поклонился и ушел с арены. Мальчики прекратили вопить и хлопать, чтобы лучше расслышать оценки Девина, а затем снова разразились криками и свистом, когда было объявлено, что у Девина второй результат. Ханна приказала себе не думать о Девине, а сосредоточиться лучше на том, что Трэвис сегодня не заработал ровным счетом ничего, а значит, у него есть отличный предлог не платить алименты.

— А мама Си-Джея умеет ездить верхом. — Делясь с Ханной столь важными сведениями, Джастин сказал это почти благоговейным тоном, даже не подозревая, что Ханна ощутила, как в ней развивается комплекс неполноценности, словно умение ездить верхом являлось непременным атрибутом материнства.

— Мне всегда хотелось научиться ездить верхом, — ответила она, надеясь хоть так не уронить себя в глазах сына.

— Вы живете на ранчо, и у вас наша лошадь. — Си-Джей не смог удержаться от соблазна легонько поддеть ее. — И не умеете ездить?

— В юности мне всегда хотелось иметь лошадь, но у меня ее никогда не было. Потом я вышла замуж и перебралась на ранчо, но мне было не до того, ведь Джастин только что родился. И потом, Трэвис… В общем, Трэвис не мог ничему научить меня, потому что все время был занят.

Си-Джей взглянул на нее почти по-взрослому понимающим взглядом, а затем уставился на арену, которую подготавливали к состязаниям гуртовщиков. Спустя мгновение он ворчливо добавил:

— Может, отец мог бы вас поучить. Чер-р-р… Честно говоря, он научил меня ездить, когда я был совсем малышом.

Выходит, есть еще надежда, подумала Ханна. И снова ей захотелось обнять Си-Джея. Она чувствовала, что он постепенно оттаивает, возможно сам того не замечая.

Ханна попыталась спокойно ответить:

— Я запомню твое предложение, Си-Джей. Ну, ребята, как насчет того, чтобы выпить чего-нибудь похолоднее? Я угощаю.

Мальчикам и правда хотелось пить. Ханна поднялась, наслаждаясь легким прохладным ветерком. День выдался на редкость жаркий.

— Почему бы вам не остаться и не посмотреть дальше? Мне все равно хочется размять ноги.

А еще ей надо отделаться от мысли, что Девин будет когда-либо учить ее чему-либо. Хватит и того, что от его поцелуев у нее голова идет кругом!

Повесив сумочку на плечо, она устремилась в сторону кафе. Там уже выстроилась длинная очередь, и Ханна решила попытать счастья попозже. Упустить состязание гуртовщиков ей не хотелось.