Выстрел в прошлое - Николай Чергинец

Федорцова старший Смирнов представлял российскому министру, к ним до сигнала соваться тоже пока не следовало. Сергей столкнулся возле бара нос к носу со знакомцем азиатского вида и совершенно неопределенного возраста — то ли двадцать пять, то ли сорок пять:

— Чокан! — нарочито удивился он. — Ты еще не сбежал в Китай? Рад встрече!

Тот блеснул щелочками глаз и масляно улыбнулся:

— Здравствуй, Сергей, здравствуй, дорогой. Еще ваш Валиханов не сбежал, мне тоже рано. Как здоровье твоего уважаемого отца?

— Спасибо, вон он разговаривает, жив и здоров. Благополучна ли красавица Амина?

— Да-да, жду шестого ребенка, приезжай на праздник араку пить! — На его лоснящемся лбу скользили зайчики света.

Сергей представил Марата.

— Познакомься, это половина нефти Казахстана по фамилии Салтангазин. Очень уважаемый человек сегодня в Москве, Баку и Пекине.

Казах строго погрозил пальцем:

— У меня нет своей нефти, Сергей-ока… «Казбатайгаз» — государственная компания.

— Все Назарбаева? — подхватил Сергей. — Я понимаю, но ведь у него нет своих сыновей, аллах три дочери дал. Вы — все его сыновья, а нефть — родная кровь. Вот теперь каждый за рукав халата в свою сторону тянет. Ты — в какую? — все это произносилось шутливо, на восточный манер, но под рюмочку, — однако не без внутренней злобы.

Салтангазин напустил на себя вид мудрого аксакала:

— У нас говорят: «У кого есть две жены, тому не нужна собака».

Сергей усмехнулся:

— А слышал, что одной рукой два арбуза нельзя поднять? Ты в Баку на расширенное совещание перед торжественным открытием едешь — «арбузы» выбирать?

— Завтра вылетаем, — подтвердил казах. — Говорят, из российского правительства никого не будет.

— Я тоже так слышал, — согласился Смирнов.

Марат, которому казах не внушал симпатии, вставил:

— Наверное, взорвут всех к черту — вот никто ехать и не хочет.

Казах едва не отпрянул в сторону, дико глянув на Суворова.

— Да не волнуйся, — успокоил его Сергей, — мы сами едем, так что держись поближе — с нами не взорвут.

Чокан с недовольной миной отошел от них, а Марат потребовал у товарища:

— А теперь переведи вашу беседу на человеческий язык. Я почти ничего не понял.

Сергей охотно прочитал маленькую лекцию:

— Чокан возглавляет одну из двух крупнейших компаний по нефтегазу Казахстана — государственную. Сейчас они наращивают добычу — примерно от ста миллионов тонн до полутораста. До сих пор основную долю они возили в Новороссийск. Сейчас пошли новые времена: китайцы вышли на первое место в мире по потреблению нефти, хотят строить нефтепровод в свою сторону — это раз. БТД будет лежать с полупустой трубой, если казахи не дадут своей нефти. Точнее, им придется идти на поклон к той же России за недостающими объемами. Вот Азербайджан — читай, British Petroleum — и тянут их за рукав халата: давайте проложим по дну Каспия «кишку» до Баку, — это два. Но больше всего они оглядываются на Россию, понимают главное — куда пришли Штаты и Европа, там неизбежен «оранжевый» переворот, — это три. Вот и крутится все между двумя чашами весов — кто больше заплатит и кто больше напугает. Так что ты ему правильно вставил словечко — оно попало куда нужно, в самую дырочку… этой сволочи, — неожиданно добавил Сергей Смирнов.

Марат посмотрел на него с удивлением:

— Какие-то личные счеты?

Сергей потребовал еще по рюмке коньяка:

— Нет, просто был еще один смысл разговора, понятный только нам. Я спросил его про жену…

— Амина, — продемонстрировал Марат память.

— Я с ней с юности был знаком, она бывала в нашем доме — московская студенточка из дипломатической семьи. Красавица черноглазая и умница, защитилась после МГУ по истории Востока. А у этой свиньи она — машина для производства маленьких чоканчиков. Наверное, страшная стала, забитая… давно ее не видел. Обычное дело для них. Вот он и намекнул — про двух жен, с которыми и собака не нужна. Я сам на ней жениться думал, когда был курсантом… Надо ему шлюху со СПИДом подсунуть, когда в следующий раз в Москве гулять будет, — заключил он.

— Не стоит, — рассудил Марат, — ее заразит.

— Да ей уже все равно…

— Не скажи. А что за Валиханова он упоминал, которому надо первому бежать в Китай?

Сергей отмахнулся:

— Замминистра, слетит не сегодня завтра. Наворовался уже, кончилось его время, не бери в голову…

Болгарский дипломат тем временем отделился от своего старинного товарища по борцовскому ковру, и Боб вырулил прямо на Марата с Сергеем. Приставучая журналистка умудрилась не выпустить его руки. Похоже, Боб вовсе и не противился ее присутствию. Высокая девушка была по-своему привлекательна — при белой коже и европейском разрезе глаз, форме носа — ее голову венчала почти африканская шапка волос, а пухлые Губы выдавали наличие негритянской крови. Бдительные работники охраны наконец улучили момент, чтобы удалить из зала представителя ненавистной секьюрити прессы:

— Леди, вам давно следует покинуть прием, — настойчиво потребовали молодые люди.

Девица просительно взглянула на Боба, а тот внушительно повернулся всей своей массивной фигурой и грозно сказал что-то вроде:

— Звергни сон, котку малы, одраплем!

«Евроафриканка» прыснула от смеха, а молодчики немедленно растворились в толпе.

— Надо отметить мое чудесное спасение, — заявила девушка и махнула рукой, подзывая официанта с шампанским.

— Только не эту французскую газировку! — запротестовал Боб, приоткрывая кейс. — Я разжился у Тодора хорошим вином. Открой-ка нам его, мил-человек, и дай бокалы. — Обратился он к гарсону.

Они пристроились на дальнем конце рояля, пока не используемого по прямому назначению. Боб наполнил бокалы бордовым вином из бутыли с номерной этикеткой:

— Это настоящий «Гроздей», а не какая-нибудь кислая вода из ваших «фирменных» магазинов, — заявил Богуслав. — И давайте, наконец, знакомиться. У меня — вот — очаровательная девушка, а у тебя кто, Марат?

— Судя по реакции охраны, вы, наверное, шпионка, — галантно обратился к журналистке Сергей.

Девушка довольно чисто ответила по-русски:

— О, нет, я хуже — собственный корреспондент Би-Би-Си. Экологическая программа очень у нас популярна и актуальна. Так что нефтедобытчики меня обычно ненавидят. Мари Кунц, — представилась она, протянув руку Сергею, затем передав ее Марату.

Перезнакомившись, они воздали должное довольно терпкому вину, внимательно посматривая по сторонам, чтобы не пропустить призывный жест Смирнова-старшего или Федорцова. Однако те не торопились впускать их в свой высокий круг.

Марат предпочел бы простоять всю ночь в дежурстве в мокрых ботинках на ветру, чем тусоваться среди ходячих «кошельков» и надутых чиновников, которые старались запустить в эти кошельки свои руки.

— Как вам нравится экология этого вечера? — спросил Суворов у журналистки.

Та смешно наморщила нос:

— Все пропитано нефтью, будто Каспийское море.

Сергей продемонстрировал ей бутерброд с черной икрой:

— По-моему, нефтью не пахнет, — сказал он. — Вы давно с Каспия?

— Нет, нет, — замахала она рукой. — Я только собираюсь туда, но наши данные очень грустные. Ваши танкеры и вышки…

— К сожалению, у нас нет танкеров и вышек, — огорчил ее Сергей, — так что не представляем для вас профессионального интереса.

— Как жаль, — сказала девушка. — Я завтра улетаю в Баку, там собирают большое совещание всех участников проекта трубопровода. Я буду освещать для Би-Би-Си проблемы экологии этой трассы… и моря тоже. Боюсь, там тоже будут отовсюду гнать с камерой — и не найдется таких кавалеров, которых боится охрана… — Девушка явно пыталась на всякий случай очаровать всех подряд — своего рода профессиональный прием любой журналистки.

Смирнов, неравнодушный к женскому полу, заметил:

— В таком случае, вас напрасно гнали из этого зала — здесь в основном собрались противники этого ужасного трубопровода, который зальет черной нефтью Азербайджан, Грузию и Турцию.

Девушка насмешливо покивала:

— Да, многие здесь готовы дорого дать, чтобы нефть не пошла в ту сторону… но только для того, чтобы направить ее через свои земли.

— Так точно, — поддержал ее Боб, — например, это я — болгарский и российский патриот в делах нефтегазопромышленности.

— И плевать на природу! — запальчиво воскликнула активистка, но тут же демонстративно захлопнула свой рот ладошкой. — Я забыла, что я не на митинге. Меня просто выведут!

— И не перед камерой, — подтвердил ее мнение Сергей. — Учтите, что вы присутствуете при секретном разговоре высшей важности, так что прячьтесь за штору от секьюрити — мы забираем на некоторое время вашего рыцаря.