Scherzo - Элисон Крафт

дома. У Алекса есть ключи от прекрасной квартиры в центральном старинном квартале Рима. Друзья отдали ему запасной комплект и разрешили пользоваться апартаментами. Сами ребята — врачи, они часто и надолго улетали в Черную Африку. Вот уже 3 года они работали там в рамках программы ООН.

Алекс не звонил. Это было странно. Она написала ему, что возвращается в Рим. Люси вышла из здания аэропорта, ища его глазами. Она была уверена, что он будет ее встречать. Набрала его номер. Телефон был отключен. Люси почувствовала неприятный спазм в солнечном сплетении и странное предчувствие чего-то неотвратимого. Она постояла немного в раздумьях. Нужно было решить, в какой отель ехать. Она выбрала J.K. Place Roma — Leading Hotels of the World. Он был хорош по двум критериям: исторический центр и наивысшая оценка по отзывам.

Скоро она уже входила в роскошный номер с превосходным видом. На столе стояла ваза с фруктами и бутылка вина. «Сначала душ, потом думать» — Люси машинально взяла и надкусила зеленое яблоко.

Еще через двадцать минут она позвонила в сервис, чтобы заказать легкий ужин в номер. Люси ничего еще не ела и хотя голода она не чувствовала, надо было бы уже что-нибудь проглотить. Она подумала: «Наверное, следует все-таки позвонить Сержио. Возможно, он знает где Алекс». Они привязаны друг к другу, у них за 3 года знакомства, чему они оба были обязаны Люси, сложилась крепкая дружба и мужские доверительные отношения.

— Что значит ты не знаешь, где он? — ревел в трубку Сержио, — Что там у вас произошло?! Он же полетел в Лондон вслед за тобой, в тот же день, когда ты выбросила очередной финт с исчезновением, не предупредив его даже! Я уверен был, что все это время вы там вместе проводите, с выставкой твоей решаете вопросы!

Люси слушала молча, пытаясь сообразить, что могло произойти. Потом произнесла коротко:

— Успокойся. Давай встретимся.

— Где ты сейчас? — Люси назвала ему свой отель.

— Я туда не могу приехать, ты же знаешь… обязательно найдется с десяток поклонников, желающих получить автограф.

— Тогда давай в пиццерии у Томмасо. Это та, что рядом с «нашей африканской квартирой», — попыталась пошутить Люси.

— Я знаю где это. Буду через сорок минут, — слышно было, что Сержио очень зол и сильно обеспокоен.

Люси оказалась на месте гораздо раньше, чем должен был приехать Сержио. Она не могла сидеть в номере. И ничего не стала есть из того, что ей принесли из ресторана. С мокрыми волосами, даже не прихватив губы помадой, она быстрым шагом дошла до знакомого места. Но прежде чем зайти, покружила по старому кварталу. Постепенно ее тело успокоилось, и тогда она решила зайти внутрь.

В пиццерии было оживленно. Как и обычно, все столики были заняты. Она прошла вглубь зала к окну и присела на широком подоконнике у двери, выходящей во внутренний дворик. «В отеле он боится появляться, а в этом муравейнике — нет. Здесь же наверняка все без исключения его знают», — подумала Люси, с любопытством разглядывая публику.

Сержио был энергичным, сильным, стильным сицилийцем. Ярким, неординарным и талантливым певцом с феноменальной карьерой, обладателем «густой соуловой харизмой» — так писала пресса.

Через несколько минут к ней подошел парнишка, она его помнила, кажется он приходился Томмасо племянником. Мальчик взял ее за руку:

— Пойдем, — и повел на кухню.

— Я видел, как ты зашла, — Томмасо сидел за столом, сложив на груди руки и откинувшись на спинку стула. Было понятно, что ему рассиживаться некогда и присел он на минутку из-за нее.

— Что ты мне скажешь? — тут же озабоченно спросила его Люси.

Томмасо расхохотался. Он был толстым, добрым итальянцем со старой мудрой душой, обладающей равновесием и спокойствием …

— А что я могу тебе сказать? Садись. Нет, подойди прежде, обнимемся. А потом я накормлю тебя пиццей и напою домашним вином. Сейчас придет наш общий дружок, наша мировая звезда, — иронично добавил он. — Он мне уже звонил. Я вас вон там, в уголке посижу. Мои мальчишки стол туда принесут. И вот, — он вытащил из кармана согнутый пополам листок и положил его на стол перед Люси, — это Алекс велел тебе передать, когда придешь.

Она недоуменно развернула записку, чувствуя на себе проницательный взгляд Томмасо.

— Мне нужно в зал выйти, полный ресторан гостей, как видишь. Я попозже еще загляну, когда артист наш появится. — он подмигнул Люси и поднялся из-за стола.

Проходя мимо читавшей записку Люси, легонько сжал ее плечо своей теплой ладонью.

«Элис, пожалуйста, позвони моему адвокату, и я прошу тебя с ним встретиться. Не волнуйся ни о чем. Я сейчас в порядке больше, чем когда бы то ни было. Благодаря тебе.

Жаль, что я не смог тебя встретить. Мне бы этого очень хотелось. Я скучаю по твоему запаху, по твоим рукам, по твоим глазам… по твоему голосу… по твоим невысказанным мыслям…

Я просил Сержио, чтобы он забрал (я не успел) и передал тебе официальное разрешение от папской администрации на посещение приватных садов Понтифика. Такая возможность открывается немногим… Я знаю, что ты ждала и всегда была уверена, что попадешь туда. Хотя, признаться, даже зная тебя и твои способности обращать свои мечты в реальность, я не был в этом уверен.

Может быть, когда-нибудь ты мне расскажешь о дивных окрестностях дворца Папы Римского Бенедикта XVI) …»

Люси не успела дочитать. Дверь служебного входа распахнулась и, пригнувшись, в низкий дверной проем влетел Сержио. Сын и племянник Томмасо как раз накрывали на стол, который им было велено пристроить в углу. Весь стол заняла полуметровая пицца и пузатый графин красного домашнего вина. Ребята приветливо улыбнулись гостю, давая понять, что отлично знают кто он и смущенно пригласили за стол.

— Привет! Идите. Спасибо! — Сержио бегло ответил на их приветствие и тут же в упор уставился на Люси сверкающими глазищами.

— Ты что творишь, Элисон Крафт?! Ты возрождаешь и потом опять губишь его. Ты, вероятно, забыла эту простую истину: «Мы в ответе за тех, кого приручили», — он с размаху уселся на стул и тут же налил себе полный стакан вина.

Люси устало, с грустью и любовью смотрела на него.

— Думаю, это неверный призыв, — она взяла графин и тоже, не торопясь, налила вино в бокал, — Мы в ответе только за то, как проявляем себя в мир. Мы не можем навязывать людям, которые попадают в энергию нашей реальности, свою волю.

— Люси, перестань. Ты не могла не чувствовать, что что-то происходит