Маг с привидениями - Кристофер Сташеф

— А Драстэн с Петрониллой не помнят, был ли этот колдун среди тех, кто составляет их свиту? — спросила Алисанда.

— Я и не подумал о том, что надо задать им такой вопрос, — смущенно признался Мэт. — Они были слишком расстроены.

— Расстроены? Да они просто вышли из себя, как только ты сказал им, что этот незнакомец бежал! — воскликнул отец Мэта. — И потом не утихали! Как ты мог у них о чем-то спросить?

— Ну, на самом деле я мог бы задать этот вопрос до того, как поведал им печальные вести.

— Не имея в наличии пойманного убийцы? Неужто ты думаешь, ты получил бы что-либо, кроме выволочки, в ответ на этот вопрос?

— Спасибо, папа, — улыбнулся отцу Мэт и пожал плечами. — Да и потом, разве король с королевой в состоянии отличить одного солдата от другого? Вряд ли этот тип рядился бы в платье колдуна.

— А вот тот сержант, о котором ты говорил, — он бы непременно вспомнил, — сказала Алисанда.

— Пожалуй, вспомнил бы, — согласился Мэт. — Но он тоже видел лицо этого человека при свете луны и сказал мне, что такого среди солдат не было. И не только среди солдат — вообще он в свите такого не помнит.

Рамон шире открыл глаза.

— Не может же быть, чтобы он поджидал прибытия королевской свиты в Бордестанге!

Мэт с минуту не шевелился и молчал, затем медленно опустил голову.

— А если задуматься, то такое очень и очень вероятно.

— Вовсе нет, — возразила Химена. — Если он, как ты говоришь, колдун, то ему ничего не стоило перенестись сюда откуда угодно в любое время и даже прибыть со свитой в облике невидимки.

Мэт беспомощно вскинул руки.

— Когда речь идет о магии, нет ничего невероятного! Но я так думаю: когда бы этот тип ни появился, на самом деле он только ждал удобного случая, и когда принцы рванули в рейд по кабакам, он украл у Гагериса кошель, пока тот... скажем так, отвлекся, и дождался, пока начнется потасовка. Затем он вытащил куколку, заранее снабженную прядью волос Гагериса, и расковырял ей спину ножом для чистки картошки. Удар, я думаю, он нанес раза два, а то и три — для пущей верности.

Рамон покачал головой.

— Это выглядит так невероятно! Откуда он взялся вообще? А если он и оказался там, почему бы ему не ударить принца настоящим клинком?

— А я не знала, что можно ранить человека, продырявив куклу, — озадаченно и немного испуганно проговорила Химена.

Мэт снова замер и, немного помолчав, сказал:

— Ты права, мама. Нельзя. Для того чтобы получилась рана, нужно еще произнести дополнительное заклинание.

— Которое мог бы произнести предполагаемый колдун, если бы хотел, чтобы обвинение пало на жителя Меровенса, — закончил мысль сына Рамон.

— Думаю, так, — кивнул Мэт. — Так что этот вариант исключается.

Алисанда кивнула:

— Цель состояла не только в том, чтобы убить принца, а и в том, чтобы спровоцировать войну.

— Ой, я уже, честно говоря, и не знаю, что сказать, — покачал головой Мэт. — А почему, если на то пошло, не добиться и того, и другого сразу. Ведь как ты справедливо заметила, дорогая, ничто не говорит о том, что колдун действовал сам по себе.

Рамон нахмурился:

— Ты думаешь, что кто-то еще хотел убить Гагериса и дожидался такого момента, когда из его гибели можно будет извлечь выгоду?

— Именно так. Вдобавок после объявления войны вряд ли бы кто-то стал искать убийцу, и потому шансы заказчика и исполнителя убийства скрыться от наказания сразу бы подскочили! — воскликнул Мэт. — А теперь давайте подумаем, кто хотел смерти Гагериса?

Несколько мгновений все молчали. Наконец голос подала Химена:

— Вернее было бы спросить: кто не хотел его смерти?

— Это жестоко! — возмущенно воскликнула Алисанда.

— Согласна, жестоко, — согласилась ее свекровь. — Но не далеко от истины. Будь справедлива, моя милая девочка. Он был очень неприятным молодым человеком. Если хочешь, можешь сосчитать, сколько у него было друзей, а сколько врагов.

Алисанда немного помолчала.

— Ни одного друга не припомню... но, правда, я не так хорошо их знаю... Хотя... сэр Оризан! — выкрикнула она.

— Сэр Оризан был приставлен к принцу в качестве спутника и сторожевого пса, — поправил жену Мэт. — Это вовсе не значит, что Гагерис ему нравился.

— Но если он знаком с ним уже десять лет...

— То за это время мог бы его попросту возненавидеть, — закончил фразу жены на свой лад Мэт. — Но он на редкость благородный рыцарь. Не думаю, чтобы он стал проявлять свои истинные чувства.

— И ты совсем не понял, что он за человек? — прищурившись, спросила Алисанда.

— Почему же? У меня сложилось такое впечатление, что вкуса Гагериса по части развлечений сэр Оризан не одобряет. — Мэт сдвинул брови, задумался. — Если честно, мне кажется, что он вообще поведения Гагериса не одобрял. В особенности, как я думаю, он его не устраивал в качестве будущего супруга принцессы, которую сэр Оризан дал клятву охранять.

— Верно! — вскинула голову Алисанда. — Для истинного рыцаря превыше всего целость и сохранность того человека, которого он призван охранять, ведь так?

— В особенности, — подчеркнула Химена, — если этот человек ему нравится.

— С чего бы это ему нравилась Розамунда? — хмыкнул Рамон. — Она ненамного симпатичнее, чем ее будущие родственнички.

— Как ты можешь так говорить! — возмутилась Химена. — Бедная девочка едва ли пару слов произнесла за все время обеда!

— Но когда она эти пару слов произносила, звучали они довольно-таки резко, — заметил Рамон.

— Резко она говорила только с Брионом, а в него она явно влюблена, — возразила мужу Химена.

— Ты так думаешь? — удивленно взглянул на мать Мэт.

— И я так думаю, муж мой, — улыбнулась Алисанда. — Быть может, Розамунда пока сама этого не знает, но это видно по ее взгляду, по наклону головы, но более всего — по той резкости тона, с какой она обращается к желанному, но недоступному для нее мужчине.

— Теперь он для нее вполне доступен, — негромко произнес Мэт.

Повисла пауза. Химена и Алисанда обдумывали последнюю фразу Мэта. Глаза их наполнились ужасом. А потом они дуэтом воскликнули:

— Нет! Ты не можешь думать, будто она приказала убить Гагериса!

— Эта девочка не могла... не могла...

— Еще как могла, — ответил матери и жене Мэт. — Вы задумайтесь на минутку, дамы... Вы бы пожелали выйти замуж за Гагериса?

— О, конечно же, нет! — возмущенно отозвалась Алисанда.

— Но это вовсе не значит, что я была бы готова его убить, — добавила Химена.

— Мама, ты — не средневековая принцесса, принесенная в жертву международным отношениям, — урезонил мать Мэт. Он знал, что принц Туленский умер и что после его смерти Розамунда фактически стала правительницей этой провинции, хотя сейчас Туленом правила в качестве регента ее мать. Однако скорее всего уговор покойного отца Розамунды с Драстэном нарушить было нельзя — нельзя, покуда был жив Гагерис. — Я бы сказал, что весьма вероятен такой вариант, что Розамунда наняла кого-то для убийства Гагериса, чтобы не выходить за него. На самом деле, если вспомнить о том, каково было представление Гагериса об утехах, вполне можно бы счесть такое решение принцессы преждевременной мерой самозащиты.