Розыгрыш в Драконьем имении (СИ) - Хант Диана

Рассудив, что в большую – не в меньшую, я оптимистично выудила из ряда мягких домашних туфелек пару без задников и, обувшись, прошла в следующую дверь.

Что сказать – это отделение «шкафчика» оказалось величиной со всю нашу городскую квартиру...

И чего здесь только не было – стройные ряды висящих на плечиках платьев, блуз, топов, туник, костюмов и юбок, аккуратно сложенные на полках рубахи и брюки.

Полки с бельём тоже обнаружились, в том числе с не распакованными комплектами и бирками производителей, что не могло не порадовать.

А вот что огорчило, так это размер.

Я уже по длине висящих на плечиках платьев поняла, что Глисинда куда выше меня и… стройнее.

Нет, к «нижним девяноста» вопросов не было, здесь наши объёмы совпадали, а потому выуженные из фирменного пакета коралловые трусики из мягкого и тонкого кружева сели, как влитые… а вот что касается бюстиков… Похоже мне придётся подождать собственных. И надеяться, что Эш не забудет о своём обещании.

Было немного стыдно и много – волнительно думать об Эшхоре в таком ключе. Вот как в случае чего напомнить ещё вчера неизвестному мне дракону о его обещании заказать мне вещи? В частности необходимые, как воздух, бюстики? А если при беге, так они ещё нужнее воздуха… Обладательницы пышных бюстов меня поймут.

– Нет, эта блуза никуда не годится, – раздалось из-за спины так внезапно, что я, ойкнув, подпрыгнула.

На ящичке с перчатками сидел тот самый дракончик, который на Мушу похожий, и, скрестив лапки на пузике, строил из себя эксперта!

– Тема сисек не раскрыта, я считаю, – нагло заявил он, окидывая взглядом коралловую, в цвет брючек, блузу Глисинды, которая так обтягивала мне всё и вся, что я была с дракончиком в корне несогласна.

Ловко увернувшись от хлестка при помощи какой-то из вещичек Глисинды, дракошка перепрыгнул на свободную вешалку и принялся раскачиваться на ней, как на качелях.

– Эй! – Прикрикнула я на нахала. – Не хватало ещё гардеробную Глисинды перевернуть.

– Ничего, починят в случае чего, – отмахнулся он от меня.

– Не скажи, – возразила я. – Если ещё поломку и магическое восстановление мебели я ещё пережила бы, то уж узнав о том, что кто-то в шкафчике моём порезвился – прибила бы, не задумываясь.

– О, суровая драконида! – патетично проорали мне в лицо, а затем принялись скакать по гардеробной бешеной белкой, попутно суя мне под нос топы и блузы на свой вкус, а он у дракончика оказался не просто смелым, а, пожалуй, что и пошлым.

Нет, чересчур откровенных, или, того хуже, безвкусных нарядов в гардеробе сестры Эша не было, всё дело было в банальном несовпадении размеров. А ещё хотелось выглядеть максимально «привычно» родительскому глазу. Но поскольку футболок с принтами в гардеробе Глисинды не водилось, я присматривалась в первую очередь к рубашкам, а последние, как назло, в районе моей груди сходиться наотрез отказывались.

Дракончик же, воодушевившись тем, что его не гонят и тряпками на него не машут, отчаянно лез под руку и давал советы. Бесполезные совершенно, а по большей части и вовсе вредные, и мешал он капитально, но ведь не прогонять так отчаянно желающего помочь малыша?

– Как тебя зовут? – Спросила я, выуживая белую блузу из общего цветного вороха.

В принципе, может сойти за рубашку…

– У меня больше нет имени, – вздохнул дракончик. – Оно опозорено. Да не смотри ты на меня так, драконида. У тех, кого заточают в камень, нет имён.

– Ты не Дух-Хранитель. – Догадалась я. – Признавайся, это ты что ли внизу переполох устроил?

– Урррк! – раздалось знакомое и в гардеробную вошли, горделиво подёргивая хвостами, две плюшечки – белая и голубая. – А то кто ж!

– Тяпа! – обрадовалась я и застыла: пойму ли я свою котейку, как Носика.

– Надо же ему как-то отрабатывать. – Зыркнула на дракошку апельсиновыми глазками Тяпа и я выдохнула с облегчением.

Есть! Или, как говорят здесь, У-Ра!

– Что отрабатывать, эксплуататорша? – хихикнула я.

– Как что? – На меня выпучились так, будто я с луны упала. Причём пялились нагло и с высокомерием обе котейки. – Место в твоей свите, естественно.

– Ты меня ни с какой Алмазной Донной случайно не перепутала? Ну в какой ещё свите?

Тяпа многозначительно прищурилась и многозначительно же фыркнула.

А потом подмигнула вдруг Носику.

– Права ты, сестрёнка, – уркнула ей Носик. – Скромная она у тебя, воспитанная…

– Такая, знаешь, немного забитая русская женщина, мечта иностранца, – зацокала языком моя плюшевая нахалка.

– Ну, знаешь! – Дракончик радостно запрыгал и заколотил в свои каменные ладоши, когда блуза, что мне не подошла по причине всё той же щедрой одарённости формами, прошлась не по его спинке, а по чьей-то нагло-плюшевой.

Тяпа же не стушевалась. Даже ухом не повела.

Грациозно вильнула из-под блузки и, обхватив лапки хвостом, умываться принялась.

– Это в каком это месте я забитая? – продолжала возмущаться я. – Да меня в жизни никто пальцем не тронул! Катька с Маруськой не в счёт...

– Эт я для образности, – не преминула фыркнуть нахалючка дымчатая.

Я отмахнулась от двух хихикающих с заговорщицким видом нахалок и обернулась к дракончику.

– Это не дело, без имени жить. Если прошлым именем пользоваться не хочешь, почему не начать всё с чистого листа? И, соответственно, с новым именем? Ты вот сам как хочешь, чтобы тебя называли?

На меня посмотрели с недоверием.

– Ты в самом деле хочешь дать мне имя, драконида?

– Ия… Я бы на твоём месте поостереглась!

– Помолчи, Тяпа, – сказала я. – Вот дракончика в «Мулан» Мушу звали. Хочешь тоже быть Мушу? Ты на него похож, да и мне лишнее напоминание о доме... И о детстве…

– Иииияяяя! Не надо! – Пыхтела Тяпа.

– Не такая уж она и забитая, – хихикала Носик. – А что? Это будет даже забавно!

Уж не знаю, что за тут замут с именами, но дракончик был тронут до слёз.

– Мушу? – Спросил он. – Правда, можно? Мне можно быть Мушу?

Тяпа смотрела неодобрительно.

Носик – с иронией.

Мушу – с собачьей преданностью в глазах.

– Можно, – подтвердила я, улыбаясь и шутливо добавила: – Итак, быть тебе отныне – Мушу! А что, звучит! Кстати, вспомнила, это с японского вроде как солнце переводится или типа то…

Договорить я не успела.

Солнце, говорите?

Каменная шкурка дракончика пошла голубыми трещинами, из которых пробивался ярчайший голубой свет.

А затем полыхнуло так, что нас с котейками с треском и грохотом по сторонам разбросало!

Но это голубое пламя, заполнившее вмиг комнату, было каким-то… игривым и щекотным, да! Совершенно некусучим.

– Вот тебе, бабушка, и отведали скрррулей… – Вырвалось у меня ошеломлённое, когда голубая вспышка схлынула.

– А что, у вас их тоже подают? – Тут же заинтересовалась Носик. – Ммм… обожаю скрррулей!

Я только отмахнулась от беляночки.

Ещё недавно – безымянный дракончик и вот уже пять секунд, как Мушу не был больше каменным! Его чешуя переливалась всеми оттенками голубого и синего: бирюза, лазурь, индиго, кобальд, небесный, «Тиффани», арктѝк… Просто ошеломительно и очень, очень красиво! И чешуя сияет так, что глазам больно смотреть!

– ВОТ ЭТО ДАА!!! – и произнесла это не я, а Носик.

Та самая Носик, которую, как любую наглую и самоуверенную котейку, мнящую себя венцом творения, ничем вообще не удивить.

Друзья, сегодня наш путеводитель, в котором я с удовольствием знакомлю вас с новинками коллег, которых вы могли потерять в последнее время, завёл нас в очень интересную новинку моей чудесной коллеги Оксаны Гринберги. Эксклюзивно для а:Любовь и ненависть в Ровердорме

Аннотация:

Как же тихо и спокойно жилось в нашем Ровердорме! Но ровно до той поры, пока молодой герцог Кавингтон не решил провести лето в своем имении, по несчастному случаю расположенном рядом с моим домом. За герцогом в нашу провинцию потянулась и столичная знать. Ну что же, лето обещает быть жарким! Мне предстоит пережить приезд ненавидящей меня родни, сохранить свою тайну, а заодно защитить от нападок младшую сестру и престарелую тетю. Не только это - не помешает хорошенько охранять свое сердце, на которое, как оказалось, скучающие аристократы заключили пари!