Рэп для мента - Борис Седов

А Лиза тем временем, находясь во вражеском лагере уже третий день, не теряла времени даром и изучала обстановку.

Во-первых, ей удалось узнать настоящее имя двойника.

Несколько раз его по забывчивости назвали Сергеем, и однажды Лиза, невинно улыбаясь, спросила:

— А почему вас назвали Сергеем? Ведь вы же Роман.

Сергей Батурин не растерялся и непринужденно ответил:

— У меня, ну, есть брат, и мы с ним конкретно близнецы. Нас постоянно путают, и вот… Сама понимаешь.

— Понимаю, — ответила Лиза и снова улыбнулась, как Джоконда.

В коллективе «Романа Меньшикова» было одиннадцать человек.

Двое грузчиков, звукооператор, три музыканта, гримерша, директор, сам «Роман» и два молчаливых уголовных типа, которых Сергей представил Лизе как личную охрану. На самом деле это были, как и говорил Арбуз, представители криминала, прикрывавшие двойника и осуществлявшие связь с местными криминальными структурами.

В гостинице «Стенька Разин» было снято несколько номеров, и один из них, в котором проживал директор коллектива, обычно использовался как общая гостиная. В нем постоянно паслись те из бригады двойника, кому было нечего делать. Лиза тоже облюбовала себе в этом номере постоянное местечко на диване и сидела там с банкой джин-тоника, делая вид, что ей ужасно интересна жизнь артистов.

В первый день двое братков с неудовольствием следили за Лизой, а директор, толстый татарин с небольшой примесью еврейской крови, отозвал двойника в угол и долго шептался с ним, косясь на Лизу.

Их разговор закончился тем, что Сергей Батурин раздраженно махнул рукой, и Лиза услышала, как он прошипел:

— Я сказал, значит так и будет. Это моя чувиха, и она будет со мной везде, где я захочу. И нехуй мне тут измену шить!

И он ткнул в пол пальцем, подражая Жеглову, когда тот произносил свою бессмертную фразу: «Я сказал!».

Подойдя к Лизе, Батурин объявил:

— Тут кое-кто сомневается насчет тебя, но я сказал чо нужно, и все дела.

Лиза улыбнулась и ответила:

— Вы, Роман, весьма необычный человек, и я понимаю, что ваши сотрудники беспокоятся за вас. Так что вы их особенно не ругайте, ладно?

— Ладно, — Сергей широко улыбнулся, — а что, зайчонок, пошли на пляж? До концерта еще четыре часа.

От этого «зайчонка» у Лизы зазвенело в ушах, и во рту стало кисло, но она благосклонно склонила голову и ответила:

— Да, искупаться было бы неплохо… Я только зайду в номер за купальником.

— А я знаю, где есть пляж нудистов! — с надеждой произнес Сергей.

Но Лиза покачала головой и сказала:

— Я не нудистка и не раздеваюсь перед кем попало.

При этом она улыбнулась и так посмотрела на Сергея, что тот почувствовал себя на седьмом небе. Точнее, прямо перед воротами, ведущими на это самое седьмое небо. Вот еще несколько шагов, и…

Лиза встала с дивана и пошла к двери.

Она решила, что уже достаточно много узнала, и теперь, прежде чем отправляться на пляж, где Сергей будет, роняя слюни, пожирать ее глазами, собиралась позвонить в Петербург, чтобы сообщить обо всем Роману и его друзьям.

Придя в свой номер, она тщательно заперла дверь, бросила на кровать чемодан с тряпками, раскрыла его и, сев рядом, взяла на колени телефон. Сняв трубку, она набрала код, потом номер Романа и стала ждать ответа.

Глава 8

КАПКАН ДЛЯ КРАСОТКИ

Проводив Лизу взглядом, Сергей Батурин шумно выдохнул:

— Эх!

За купальником, значит, в номер пошла…

Живо представив себе раздевающуюся Лизу, Сергей не удержался и громко чмокнул. Фантазия его разыгралась, он заерзал, глубоко засунул руки в карманы джинсов и изо всех сил сжал кулаки.

Вот бы посмотреть!

Сергей понимал толк в подглядывании — еще будучи прыщавым подростком, он частенько баловался этим делом. Даже специальный буравчик носил с собой по молодости, чтобы просверливать дырки в тонких фанерных стенках женских раздевалок при школьном спортзале и на городском пляже райцентра Бобрино Новгородской области, в котором прошли золотые годы его полового созревания.

Сергей блаженно ухмыльнулся, вспомнив о том, как однажды темным вечером не поленился принести из дому стремянку на задний двор женской бани и целых пять минут наслаждался видом набитой голыми женщинами парной через высокое цокольное окно первого этажа. Правда, кончилось все печально — его согнал с выгодной позиции местный слесарь Петрович, да еще и накостылял при этом.

Стремянку отобрал, а потом, гад, сам забрался на нее и надолго приник к процарапанному просвету в белой краске, которой было закрашено окно.

Выйдя из номера, Сергей огляделся.

Гостиничный коридор был пуст.

«Ну, была не была, вспомним молодость», — подумал он и, стараясь ступать бесшумно, подошел к двери Лизиного номера. Колени его дрожали, а в животе сладко ныло, и Сергей вдруг почувствовал себя юным мальчишкой…

Уф, слава богу, нормальная замочная скважина, не какой-нибудь там французский замок, через который хрен что увидишь. Сергей еще раз оглянулся, присел на корточки и прильнул глазом к замочной скважине, подергиваясь от возбуждения.

Так, что там у нас? Короткий широкий коридор, в конце его открытая дверь, а за дверью Лиза, как на ладони. Сидит на кровати. Одетая, блин! По телефону треплется, вместо того, чтобы делом заниматься!

Разочарованно вздохнув, Сергей отвернулся было, но вдруг замер.

А о чем это она, интересно, треплется, и, главное, с кем?

Уж не хахаль ли какой на горизонте? Может он, Батурин, зря топчется, а Лиза потому такая и неприступная, что просто-напросто динаму ему крутит, шутки шутить собирается? Сам способный кинуть кого угодно, Сергей очень болезненно воспринимал, когда кидали его самого — тем более что таких случаев в его богатой сомнительными приключениями жизни было предостаточно. Поэтому он тут же приплюснул ухо к замочной скважине и принялся жадно слушать.

— Рома, здесь целая банда, — отчетливо доносился через замочную скважину торопливый голос Лизы, — человек десять, а может, и больше… Да, дают концерты от твоего имени при полных залах… Певца зовут Сергей Батурин, он ведет себя чудовищно, жутко кривляется, но народ верит. Я с ним познакомилась… Ну что ты, ничего подобного, опять ты за свое. Прекрати немедленно! Да, кстати, тут еще какие-то уголовники…

Сергей вскочил как ошпаренный, зажал рот ладонью и опрометью бросился по коридору к лифтам.

Директор Сергея Рустам Шульман сидел в своем номере за столом, покрытым газетой. На газете были аккуратно разложены пачки денег — тысячные купюры к тысячным, сотенные к сотенным, полтинники к полтинникам. Небрежно скомканные десятки валялись в картонной коробке из-под шампанского, стоявшей на полу.

Шульман подсчитывал выручку от вчерашнего концерта. Отложив в сторону последнюю пачку, он подравнял ее вспотевшими от трудов праведных ладонями и удовлетворенно крякнул.

Да, Волгоград дает цену! Без малого один миллион двести тысяч родных деревянных тугриков как с куста. Или почти что сорок три тысячи зеленых.

Приятные вычисления были прерваны отчаянным стуком в дверь.

Шульман недовольно хмыкнул, прикрыл деньги попавшимся под руку полотенцем и пошел открывать.

На пороге стоял взъерошенный Сергей.

— Рустик! — закричал он в лицо отшатнувшемуся Шульману. — Нас предали, мы в жопе! У нас шпионка! Она сейчас по телефону о нас рассказывает!

Если еврейский дедушка наградил Рустама Шульмана коммерческими дарованиями, то татарская мама через свои гены передала ему решительность и жесткость.

— Говорил тебе, придурок, не вяжись с этой Лизой, или как там ее, — злобно прошипел Шульман, мгновенно оценив обстановку. — Чирик, Костян!

Из соседней комнаты директорских апартаментов тут же появились заспанные Костян с Чириком.

— За мной! Берем эту сучку, пока тепленькая, пока не заложила нас с концами! Чирик, останься — береги бабло, как собственную жопу!

Шульман зло сверкнул глазами на Сергея.

— И ты здесь сиди, кумир миллионов, блин! Нечего…

Он не договорил, плюнул и выскочил в коридор.

Через пару минут Шульман и Костян уже стояли перед дверью номера Лизы. Запыхавшийся Шульман перевел дух и кивнул Костяну:

— Давай!

Не задумываясь, Костян вломил по дверному замку толстой рифленой подошвой своего увесистого ботинка. Дверь с хрустом распахнулась, и сидящая на кровати Лиза от неожиданности выронила трубку.

— Попалась, сучка! Кому стучала, колись! Кранты тебе!

Плечистый Костян навис над Лизой, угрожающе ощерившись, Шульман осторожно прикрыл за собой покореженную дверь, подбежал к окну и задернул штору.

Лиза быстро отодвинула телефонную трубку подальше от себя. Там, на другом конце провода, был Роман, он должен все услышать…