Кодекс честного вора - Владимир Колычев

Он закрыл глаза, но бес вдруг подал голос, кашлянул. Сергил распахнул глаза и в красном свете ночника увидел перед собой человеческое лицо, которое показалось ему знакомым.

– Здравствуйте, Сергил Гурамович, – усмехнулся мужик.

Сергил приподнялся на кровати, с силой надавив локтем на руку спящей стриптизерши. Девушка возмущенно хрюкнула себе под нос, перевернулась на другой бок и захрапела. А ему не до сна. Остроносый парень с лисьей переносицей хищно улыбался, глядя на него. В одной руке он держал маску черта, а в другой – пистолет с глушителем. И ствол был направлен на него… Все-таки дотянулся Есаул, будь он проклят!..

– Сергей Гурамович, я – Митя Бузыкин, мы с вами на днюхе у Гудвина пересекались. Давно это было.

– Чего тебе надо, Митя? – с трудом ворочая тяжелым языком, спросил Сергил.

– Да поговорить… Заказали вас, Сергил Гурамович.

– Кто?

– Тартаков его фамилия. Он вашу жизнь в двести «штук» оценил. А меня всего за пятьдесят наняли. Но это, по-любому, нормальные деньги.

– Зачем ты это мне говоришь? – дрожащим от волнения голосом произнес Сергил.

Не так уж и важно, кто его заказал, Есаул или Тартаков, убивал сам факт, который сидел перед ним в образе Мити Бузыкина. Слышал Сергил об этом специалисте по «мокрым» делам…

– Да не хочу я вас убивать, Сергил Гурамович. Не дело это, законных воров «мочить». Костя этого не понял, и нет больше Кости…

– Какой Костя? Чего ты меня здесь грузишь? – возмутился Сергил.

– Тсс! Не надо шуметь! – Левой рукой Митя приложил палец к губам, а правой наставил на него ствол. – Там за дверью ваши люди, если они зайдут, мне придется их «замочить». И вас тоже… А я не хочу этого. И цену с вас брать не буду.

– Цену? Какую цену? – не понял Сергил.

Кокаин и текила все еще бродили в голове, и это мешало ему сосредоточиться.

– Ну, вы же захотите с Тартакова спросить. Вы скажите, я его сделаю. И ни копья с вас не возьму.

– Чего ты хочешь, Митя?

– Вы должны меня знать.

– Ну, знаю…

– У Гудвина меня видели?

– У Гудвина.

– А Есаул про меня ничего не говорил?

– Есаул?! – похолодел Сергил.

– Да шняга прошла, как будто я «замочить» его пытался.

– Не слышал.

– А вы разве не с Есаулом?

– Ну, с ним… – чутьем угадывая собеседника, соврал Сергил.

– Я не хочу, чтобы Есаул на меня охотился.

– А он охотится?

– Ну-у… – Митя уклончиво повел бровью.

– Есаул мне ничего не говорил, – покачал головой Сергил.

В голове не прояснилось, но все же до него дошел смысл происходящего. Митя принял заказ на Есаула, но засыпался, и теперь бегал от него. Есаул реально в силе, и Митя хотел бы пойти с ним на мировую, а Сергил должен стать посредником в этом деле. Видимо, Митя не знал, что Сергил с Есаулом на ножах… Ну да, их конфликт огласке не предавался.

– Он человек скрытный, все свои проблемы решает сам, – сказал вор.

– Да, наверное, – кивнул Митя.

– Я поговорю с ним, решим вопрос.

Сергил задумался. Может, ему действительно нужно встретиться с Есаулом и в знак доброй воли бросить к его ногам голову Бузыкина? Зачем им воевать, когда можно жить в мире?..

Но это получится унизительное примирение. Сергил до конца своих дней будет презирать себя за свою слабость… Да и зачем убивать Митю, если его светлая голова могла принести ему пользу? Он ведь мужик не промах, если смог забраться к нему в номер, не вспугнув при этом охрану. Это дорогого стоит… Нет, такими людьми не разбрасываются…

Обидно, столько всего сделать, приставить нож к горлу законного вора, и все впустую.

– Нехорошо получилось, очень нехорошо. – Сергил качал головой, с досадой глядя на него. – Подставил ты меня, пацан!

– Я подставил?! – возмутился Митя.

Сергил встречался с Есаулом, говорил насчет него, но все мимо. Не собирался Есаул прощать Митю, а ведь он так старался.

– Я за тебя слово сказал, а Есаул на меня наехал. Сказал, чтобы я тебя сдал.

– Да? – Митя нервно глянул в сторону.

Стинг и Крабыч сидели за соседним столиком, они оба на стреме, и стволы у них под рукой, если вдруг что, будут стрелять. И Кошмар на улице, у него в машине автомат…

– Но я не могу тебя сдать, – проследив за его взглядом, сказал Сергил. – У нас договор, а мое слово – закон.

– Так я и не сомневаюсь, – пожал плечами Бузыкин.

– Да и Есаул себя неправильно повел. Зазнался он, забурел… Короче, не смог я решить вопрос.

– И что теперь?

– Ну, меня он не тронет… И тебя тоже. Ну, если ты со мной… – Сергил строго посмотрел на Митю. Его взгляд требовал полного и безоговорочного повиновения.

– Да я с вами, не вопрос, – просиял Бузыкин.

Сергил – влиятельный вор, и если он берет его под свою «крышу», то и бояться нечего. Не так уж все и плохо, если он будет работать на Сергила. Если так, то не зря он выслеживал Белоуха, брал его за жабры, колол на признание. Какие уж тут могут быть обиды, если он снял с него все деньги, которые отстегнул ему некто Тартаков за голову Сергила?..

– А мы с тобой теперь одной цепью повязаны, – криво усмехнулся вор, с мрачным видом отхлебнув из кружки. – И это не просто цепь, это страховка. Если Есаул грохнет меня, ты ему отомстишь. Если он завалит тебя, мне придется сделать его…

– Все так серьезно?

– Очень серьезно. И он это знает… Я ему этого не говорил, но дал понять. Посмотрим, как он себя поведет…

– Может, его того? – осторожно спросил Митя.

– Чего того? – выстрелил в него взглядом Сергил.

– Ну-у…

– Есаул в законе, я не имею права его заказать.

– Ну, вы как бы не при делах…

– Я не знаю… – крепко задумался Сергил.

– Вы не знаете, а у меня своя голова…

Видимо, Есаул совсем съехал с катушек, если набросился на своего кента. Взбесился зверь, и вылечить его может только свинцовая примочка… Если Сергил все понимает и сейчас промолчит, значит, он не против санитарной зачистки. А под его покровительством бояться нечего.

– Ну, может быть, – покачал головой Сергил. – Но все-таки надо подумать. Мне подумать. И тебе… А пока мы с тобой решим одну проблему. С Тартаковым надо поговорить.

Бузыкин весело улыбнулся. Да, им с Сергилом нужно замутить общее дело, только тогда между ними установится полное доверие. Только тогда он с легкой душой отправится «мочить» Есаула, не опасаясь за свои тылы. Сергил всего лишь намекнет, и он пойдет.

Забор высокий, основательный, но колючей проволоки поверх нее не было. И камер наружного видеонаблюдения нет. Собака по двору бегает, чистокровная кавказская овчарка, но Митю это не пугает. Он знает, как обращаться со сторожевыми псами, опыт у него имеется. Есть специальные защитные костюмы для работы с такими собаками, они толстые, многослойные, а потому и теплые – как раз то, что нужно в холодную ночь.

Рядом с домом Тартакова находился недостроенный коттедж, участки соприкасались углами, с одного двора в другой можно было перебраться только в одном месте – на стыке четырех сторон двух разных заборов. И этот стык ничем не был защищен. Кошмар и Крабыч помогли ему перемахнуть через забор, и он спрыгнул в сугроб возле бани. Овчарка не заставила себя ждать. Митя позволил ей вцепиться в рукав костюма и выстрелил ей в глаз. Пистолет был с глушителем, смерть наступила почти мгновенно, поэтому обошлось без особого шума. Вряд ли хозяева что-то услышали…

Время позднее, третий час ночи. Свет в доме не горел. Митя выждал немного, затем подал знак, и Кошмар с Крабычем присоединились к нему. Тяжелый костюм стеснял движения, поэтому пришлось его снять.

Окна первого этажа зарешечены, двери наверняка закрыты, но Митя знал, что нужно делать.

Он подошел к задней двери, крыльцо перед которой не просматривалось из соседних домов, и лампочка под козырьком горела тускло. Дверь была с глазком, поэтому Митя присел, чтобы его ненароком не заметили. Кошмар и Крабыч разместились рядом. Он тихонько постучал, жалобно поскуливая. Жильцы дома должны подумать, что это их кем-то подраненная собака просится в дом.

Однажды он уже попал таким образом в чужой дом, причем ему понадобилось всего десять минут, чтобы достучаться до хозяев. А в этот раз ожидание затянулось. Прошло минут сорок, а дверь оставалась закрытой. И он замерз, и его люди. Митя уже сто раз пожалел о том, что снял костюм. Крабыч уже собрался взламывать дверь, когда она вдруг открылась. Митя услышал встревоженный девичий голос:

– Атос! Атос! Атосик!

Дверь распахнулась, и он увидел саму девушку. Совсем еще юная, лет семнадцати. Распущенные волосы, заспанное лицо, едва запахнутый длинный халат поверх короткой шелковой ночной рубашки. Она и пикнуть не успела, как оказалась в его медвежьих объятиях. А Кошмар сделал ей усыпляющий укол.