"Непрофильный" факультет (СИ) - Антарио Александра

— Признаться, когда мне сказали, что здесь открывается ваша специальность, я подумал, что это шутка. А когда понял, что нет, не ожидал, что группа действительно наберётся, — оглядев собравшихся, с явным неудовольствием сообщил преподаватель. — Честно говоря, мне эта идея совсем не нравится. Менталисты не должны учиться с некромантами. Но это моё мнение. Кого оно интересует? — задал риторический вопрос этот весьма странный субъект. Впрочем, он был менталистом, а они славились странностями не меньше некромантов. — Но, поскольку я обещал магистру ир Ви́льосу помочь, я буду учить вас спец. предметам. Кстати да, меня зовут Октавий Малькольм ир Ле́дэ, я доцент кафедры прикладной менталистики АПиС, а теперь и соответственно ещё и кафедры алхимии и ментальной магии МАН. В этом семестре мы с вами займёмся теорией ментальной магии, а в следующем изучим основы общей и прикладной менталистики.

Ничего нового, по крайней мере для Ильды, менталист, решивший начать с самых основ, в ходе лекции не поведал, так что конспектировала она только опорные пункты. За лекцией должны были следовать семинар и, у одной из подгрупп, практика по этому же предмету.

— Идёшь обедать? — спросила, подойдя к её парте, Оли. За её спиной маячили ещё несколько их однокурсников. Иль непонимающе нахмурилась, так что сокурснице пришлось пояснить: — Сейчас большой перерыв.

— Иду, конечно.

В столовой оказалось многолюдно. Очередь тянулась почти до самых дверей.

— Мы не успеем, — несчастно вздохнула однокурсница.

Ильда так легко сдаваться не собиралась. Потому предложила:

— Погоди, посмотрю, может впереди есть кто-то знакомый.

Знакомые впереди действительно нашлись и немало: тут была и Кос с несколькими однокурсниками и кое-кто из знакомых по посиделкам старших… Но Иль, разумеется, выбрала подругу.

— Не возражаете, если мы к вам пристроимся? — спросила она, жестом подзывая однокурсниц.

— Нет, конечно.

Девушка оглянулась на некромантов, перед которыми они вклинились, тоже смутно знакомых, но один из них, брюнет в чуть затемненных очках, только заметил:

— Здесь быстро обслуживают во время обеда. И наши преподы спокойно относятся к опозданиям. «Голодный некромант — это некромант склонный к ошибкам», как говорит ир Ви́льос.

— Проректор? Он что-то ведет?

— Ещё как, — рассмеялся парень. Приятели его поддержали. — Я — Ник. Прикладная, третий курс.

— Кос, прикладная, первый. А это Рой, Кит и Лита, мои однокурсники, Иль, моя подруга-менталистка и, если я верно понимаю, её однокурсницы.

— А так это о вас двоих Лим говорил! — сообразил новый знакомый. — Некромантка и менталистка, которая не боится некромантских посиделок.

— А чего их бояться? — с вызовом спросила Кос, прежде чем Иль нашлась с ответом.

Парень смутился:

— Ну, всякое бывает.

— Не у меня, — отрезала некромантка. — У меня музыкальные посиделки, а не алкогольные. Если хотите убедиться, приходите сегодня вечером.

Судя по рассказам заглядывающих к ним старших, многие компании собирались для того чтобы пить, а не петь. И вот там не некроманту действительно могло быть опасно, даже при том, что маги меру хорошо знали — слишком опасна была магия в руках неконтролирующего себя одаренного. В том числе из-за последнего свою позицию на тему алкоголя на посиделках знакомая с некромантскими нравами Кос обозначила сразу и на дверь записку повесила, чтобы не возникало недоразумений. Так что уже раза с второго-третьего собираться у них стали те, кто подобные взгляды разделял.

Старшекурсники переглянулись. Кажется, им было любопытно, но показывать это первокурсникам не хотелось.

— Свой инструмент разрешается? — спросил один из них, до того молчавший.

— Конечно, — обрадовалась Кос. — Я только рада буду, не весь вечер самой играть.

— Значит, придём, — решил Ник, встретившись с настойчивым взглядом спросившего. И сменил тему: — Как первые пары? Что-то из спец. дисциплин уже было?

— «Нечистоведение».

— О! Суровая ир Мио́тте? — усмехнулся старшекурсник. — Прекрасный старт. Не пропускайте: замучаетесь отрабатывать, даже если причина уважительная.

— А если неуважительная, то стоит сделать её таковой, — добавил ещё один из его товарищей, подмигнув.

— И готовиться к семинарам. Она любитель ставить минусы, если ты не отвечаешь. У нас кое-кто ушел в такой глубокий, что выкарабкаться не смог. Отчислили.

Прежде о том, что из академии вообще-то могут отчислить, девушки и не задумывались: целью сначала было сдать ОЭМ, а потом поступить. С другой стороны, Иль всё равно изначально думала на следующий год перепоступать, хотя сейчас в этом намерении уже и не была так уверена.

— И много на первом курсе отчисляют? — спросила Кос с беспокойством. Она-то поступила куда хотела.

— Ну, нас было тридцать три, а после второй сессии осталось восемнадцать, — «обрадовал» Ник. — Но кто-то сам ушел, поняв, что некромантия не его, кто-то перевелся на смежные специальности, ту же боевую. Так что я так сразу и не скажу, сколько отчислили…

— Человек десять, — помог ему тот самый молчаливый однокурсник, который спрашивал про свой инструмент.

Первокурсники ошеломленно переглянулись. На этой мрачной ноте наконец подошла их очередь.

Семинар по «Теории ментальной магии» оказался интереснее лекции: преподаватель решил немного отступить от чисто теоретических вопросов и обсудить мифы о менталистах и ментальной магии. Начал он с того, что раздал листочки с предложением анонимно написать один миф и один факт. Сам магистр ир Ледэ в это время рассказывал о наиболее распространенных у далеких от магии людей заблуждениях вроде того, что менталисты читают мысли других круглосуточно в фоновом режиме.

— На самом деле чтение мыслей как и любое магическое действие требует затрат энергии, — вещал он менторским тоном. — Которая, как вам должно быть хорошо известно, далеко не бесконечна. Ментальная магия к тому же является одним из весьма затратных разделов магической науки.

Преподаватель уже упоминал это на лекции, но, видимо, счёл необходимым повторить ещё раз, для непонятливых. Хотя, казалось бы, всё было более чем логично, учитывая то, что каждое мыслящее существо на интуитивном уровне защищалось от ментального воздействия.

Вторым разобранным мифом была убежденность населения в том, что ментальная магия используется только для разведки, сражений и лечения психических заболеваний.

— Разумеется, психические заболевания являются основным полем деятельности менталиста-лекаря, но помимо них он может помочь избавиться от страха, понять себя и свои чувства, вспомнить или наоборот забыть какое-то событие, установить или снять щит от чтения мыслей… Возможность работать с разумом позволяет многое. Очень многое, если разобраться.

Третьим и заключительным мифом преподаватель выбрал слабость менталистов по сравнению с магами других специальностей.

— Многие полагают, что при наличии хорошего артефакта и щита от ментального воздействия, менталистов можно не бояться, потому что в отличие от боевых магов мы мало на что способны, — мужчина усмехнулся. Его подобное мнение явно забавляло. — Это, разумеется, тоже заблуждение. Даже если оставить за бортом тот факт, что хотя бы основами стихийной магии владеют маги всех специальностей. Думаю, тут показателен раскрытый несколько лет назад в Леонии заговор архимага-менталиста Ролеано. Думаю, о нём все слышали? — Со всех сторон послышались нестройные подтверждающие возгласы. Мужчина довольно кивнул и продолжил: — Тогда выяснилось, что часть сторонников Ролеано были вовсе не сторонниками, а подчиненными им магами. В общей сложности архимаг контролировал больше десятка разумных. Что, разумеется, противозаконно. Тем не менее тот факт, что менталист, пускай и архимаг, смог держать под контролем столько мыслящих созданий, в том числе и других менталистов, весьма показателен, потому что уж у кого-кого, а у менталистов и щиты на разуме достаточно мощные, и сопротивляемость чужому воздействию на уровне.