Завхоз Вселенной - Ярослав Веров

Тёзка погиб в Афганистане. Нелепо, в последний год войны. И попал он туда нелепо. Вроде бы успешно откупался от армии, и вдруг вышла ссора с любовницей военкома, тёзка же не знал, чья она любовница. Из-за какой-то побрякушки, подробности для Игорька остались неизвестны. То ли не так сделал, то ли обжулил, вместо бриллиантов поставил в сережки фианиты – в общем, освободил тёзка свой организм в оговоренный завхозом-Теодорихом срок.

А как боялся Игорёк загреметь в армию! Какой животный страх. Чего он только не делал, как только не «косил». И в дурдоме лежал. И в инфекционной больнице. Когда погиб тёзка, подумалось, что тот погиб вместо него. Ходил чумной, переживал, всё дружбан снился, почему-то с бас-гитарой, на которой играл в школьной рок-группе. Но потом Игорёк всё-же выправил "белый билет" – не обошлось без помощи бабушки, – и успокоился.

Вот как заставить себя не бояться? Как? Эти двое – ничего ведь не боятся. К чёрту в пекло лезут. Может, и он полез, чтобы убить страх, впрочем, кажется, он об этом уже думал, да что с того?

Ну не будет он бояться, дальше что? Что ему надо от бессмертия-то?

Хорошие вопросы приходят в голову ночью посреди пустыни. Выйти бы из машины и обратиться к небесам…

А в ответ явится какой-нибудь Теодорих, Второй или Третий-Десятый, ангел смерти в образе завхоза. И скажет: – «Мы там, а ты здесь. Сам так захотел. Ни к чему теперь на небо засматриваться». Похоже, отрезанный ломоть ты, Игорёк. И не с людьми, и не с этими долбанными правителями Вселеной.

Эх, убить бы какого-нибудь, американца там, что ли. Чего это они наглеют, суки? И вообще…

Игорёк покрутил пустую банку, опустил стекло, – ворвался неожиданно холодный ветер, – и вышвырнул в «марсианское» пространство.

– Нервничаем? – осведомился Володя.

– Дела захотелось, – рассудил Серый. – Руки чешутся. Я этот зуд знаю.

– Да скорей бы уже что-нибудь произошло.

– Ты так больше не говори, клавишник, – заметил Серый. – Когда происходит – это всегда плохо. Всё должны делать мы, а происходить должно у них.

– Ещё наиграешься, пианист, – негромко сказал Володя.

Наконец, они въехали в рассвет.

– Перекур, – объявил Володя, и Серёга остановил машину.

Вышли, размяли ноги. Хорошо: рассвет, тишина, розовые блики на песке, ветер стелется, словно кроткая собака льнёт к земле.

Игорёк потянулся, зевнул и стал делать наклоны и приседания. Серый в это время расставлял на капоте захваченные из ресторана судки с остатками иорданского ужина.

– Так-то, братуха, – обронил он, – на сто километров ни души. Зато там, – он показал ножом в небо, – висит вражеский спутник и фотографирует, как мы тут жрём. Если хочешь срать – сри прямо здесь, пускай враги нашего дерьма насмотрятся.

С этими словами он вышел на середину трассы и помочился.

Игорёк глянул на Володю.

– Фотографируют, – подтвердил тот. – Привыкай, боец, обходиться без биотуалета.

– Они, что же, знают про нас?

– Знают. Сейчас шесть, светает, самое время нас долбануть. Так что давай, оправляйся, порубай, и будем готовиться к приёму гостей.

– Здесь? – опять удивился Игорёк. – В пустыне? Откуда они возьмутся?

– С неба упадут. Вертушкам что сто, что двести кэмэ – один хрен, – бодро доложил Серый. – Давай, чего стоишь, шевелись.

После завтрака Серый с Володей облачились в жёлто-коричневый камуфляж и стали готовить оружие к бою. Наверное, Камаль озаботился, загрузил полный багажник. У них здесь, на востоке, видимо, с оружием просто. Игорёк всегда мечтал иметь настоящий пистолет, немецкий: «беретту» или «вальтер». Но боялся нелегально хранить, а оформлять официальное разрешение – жалел денег и времени.

Товарищи уже расчехлили два гранатомёта, пару ПЗРК «Игла», извлекли три «калаша» с кучей запасных рожков.

– Мужики, а откуда вы знаете, что нас прямо здесь?.. – всё недоумевал Игорёк.

– Жилет надевай, – сунул ему бронежилет Серый.

– Да?

Ему в который раз стало страшно. Но уже проверенным способом пересилил страх: вспомнил, что он – неуязвимый бессмертный.

– Да мне вроде, как и не надо…

– Смотри сам. – сказал Серёга. – Или у тебя астральный щит?

– И потом, будет неудобно, движения сковывать… – продолжал Игорёк.

– А ну, тихо, – прервал Володя.

Они умолкли, прислушиваясь. В шелест ветра вплеталась какая-то чуждая мелодия. Тихая, однотонная. Володя взял бинокль и стал осматривать горизонт.

– Раз, два, три. Не уважают. Серый – гранатомёты твои, минута, чтобы закопаться.

– Понял, – делово ответил Серый, швырнул как жерди на плечи оба гранатомёта, подхватил сапёрную лопатку и рысью бросился за обочину.

Володя сунул Игорьку автомат и со словами: "Будешь вести огонь отсюда", – уложил Игорька под машину.

– Когда машину разнесёт, ты постреляй, им страшно станет. А пока не высовывайся.

После этого он подготовил один ПЗРК к бою и положил на крышу машины, а второй, тоже зарядив, взял в боевое положение. На голове его уже красовался шлем с индикатором захвата цели. Он отошёл от машины и замер, как статуя.

Раздалось «ш-ш-ш» и сразу же громыхнуло, ракета с коротким рёвом ушла на цель.

Игорёк вспотел и высунулся из-под днища. Совсем близко три брюхастых вертолёта на бреющем неслись над песками, разбрызгивая во все стороны тепловые ловушки.

Первая ракета ушла влево, погнавшись за ложной целью.

– Бывает, – хладнокровно прокомментировал Володя, снимая с крыши вторую "Иглу".

Он снова отошёл, быстро прицелился, выстрелил.

Вертолёты снижались. Возле одного вдруг сверкнуло, раздался грохот, вертолёт подскочил и с боковым креном ухнул в песок. Остальные, зависнув, выбросили сверкнувшие на солнце нити десантных тросов, и по ним заскользили к земле бойцы в камуфляже.

Володя взял с багажника «калаш» с подствольником и, нисколько не прячась, присел на колено.

Частыми резкими хлопками со стороны противника пошла автоматная дробь. Перед носом Игорька сверкнули искры, в глаза сыпануло пылью: пули били о бетон дороги. Затем как кувалдой ударило в тойоту, раз, второй, третий. "Самое дурацкое место", – подумал Игорёк. Вылезать команды не было, он, выставив автомат, зажмурил глаза и нажал на спуск. Ствол подкинуло и стукнуло о днище. Заложило в ушах. "Чёрт, крепче надо держать". Игорёк вылез наполовину из-под машины, сжал что есть мОчи цевьё и стал палить короткими очередями.

Из-за обочины, где окопался Серый, раздался отчётливый хлопок. Затем второй. Застрочил автомат Володи. А в «тойоту» прилетела вражеская граната, да не одна, а сразу три, видимо, палили из кассетного гранатомёта. Машину, как и предсказывал Володя, разнесло, а Игорёк на какое-то время совершенно оглох. И словно спиртом окатили. Горела одежда на спине, на ногах, горели дорогие кроссовки «Найк». Игорёк стал выбираться, но его придавило обломками несчастного пикапа. Игорёк собрался с силами, – не даром же столько денег на спортзалы угрохал, – и выдрался. То, что одежда на нём горит синим пламенем, он обнаружил только, когда встал на ноги.