Файролл. Право выбора - Андрей Васильев

Таша посмотрела на ополовиненную плошку и скорчила забавную гримаску – ну да, мол, хомячу. Вкусно же? И снова запустила ложку в емкость.

– Ладно, Мэри, извини, – Шелестова поняла, что перегнула палку, и подошла к всхлипывающей Соловьевой. – И чего мы с тобой не поделили? Ну ладно я, у меня язык как помело, но ты-то чего подорвалась?

Соловьева отмахнулась от нее, но Ленка положила ей руку на плечо.

– Пошли, подруга, жахнем мартиньки или даже водочки, – бодро предложила она хлюпающей носом Мариэтте. – Гони ее прочь, тугу-печаль, перевернется и на нашей улице грузовик с карамельками! Виктория Александровна, да не смотрите вы на меня так, напишете вы свою докладную, куда она денется? Просто шеф прав, все это можно отложить на потом. Сегодня – праздник, так давайте уже сядем за стол, пока Таша все не стрескала. А ну, поставь салатницу на место! Что ж ты за проглот такой малоразмерный? Ксюха, отбери у нее харч и по краям емкости остатки этого салата размажь, хоть иллюзию создадим, что его там много!

Стопроцентная реакция и мимикрия. Только позавидовать могу.

– Правильно, – подключился к мизансцене Жилин. – Я голодный как волк. Хочу салатов, колбасы, сыру и мандаринку!

– И выпить, – хором из угла сообщили Стройников и Самошников.

Конфликт был забыт, Мариэтта покинула мои объятия, у Таши отобрали полупустую салатницу и, на всякий случай, ложку, загрохотали стулья, хлопнула дверь холодильника (надо же, когда купили? Я и не заметил), зазвякали бутылки.

Единственными, кто не участвовал в этом действе, были мы с Викой – я ждал, пока все рассядутся, на лице же моей женщины застыла нехорошая улыбка. Зная характер Вики не понаслышке, я понял, что в ее голове родился какой-то очень коварный план.

– Мэтр. Вас ждет ваше почетное место во главе стола, вы же нам как родной отец, – прозвенел голос Елены, она чуть изогнула гибкую талию, изобразив некий приглашающий жест. – Ну и вы, Виктория Александровна, присаживайтесь уже, чего ждать?

Как ей это удается? Втискивать в каждую фразу вызов всему миру, при этом не переходя тонкую грань между сарказмом, иронией и хамством? И еще один вопрос – как она дожила до своих лет? С такими замашками ее давно должны были в бетон закатать.

Вика промолчала и заняла место справа от меня, в аккурат напротив невозмутимой Таши, которая, поняв, что до салата ей пока не добраться, пододвинула к себе розетку с оливками и потихоньку их начала поглощать. Почему и как она оказалась по левую руку от меня, было непонятно, впрочем, я ничего против и не имел, ну кроме одного пункта – как бы без еды не остаться. Маленькая-то она маленькая, а вот пищи влезает в нее, похоже, много.

Когда все расселись, я взял запотевшую рюмку и поднялся со стула – первый тост был мой, как ни крути.

В общем, опасения мои оказались напрасны – харчей мне хватило, как, впрочем, и всего остального. Да и вообще вечеринка задалась, против моих опасений – я, когда сюда ехал, то все вспоминал те осенние посиделки, на которых чувствовал себя пятым колесом в телеге.

Через час никто уже и не вспоминал о конфликте, Соловьева опрокинула несколько стопок и беспричинно смеялась, питекантропы зачастили с тостами, да так, что я даже начал их через один пропускать, Таша наконец наелась и шерудила пальчиком по экрану телефона, забив на общество – все шло как надо.

– А подарки? – поймав миг тишины, задала вопрос Шелестова. – Я бы и подарила кое-кому кое-чего, и сама получить что-нибудь в дар не отказалась. Не сочтите меня меркантильной… Сочтите меня лучше сентиментальной! Ведь как ни крути – Новый год же!

Она невесть откуда вытащила хлопушку и с залихватским воплем «э-гей!» бахнула ей в потолок, попутно осыпав Ташу мелкими кружочками резаной бумаги, из которой делают хваленое конфетти.

Парни переглянулись – они наверняка подобной фигней не заморачивались, такая хрень им даже в голову не приходила. И вообще они думали, что Елена тогда, когда мы к Мамонту собирались, пошутила про подарки.

Нет, ребята, они такими вещами не шутят. Не скажу за эту сибирскую язву и еще процентов десять неформатного женского поголовья, но в целом для слабого пола выбор подарков – это священный ритуал, они обдумываются и выбираются с массой ремарок. Тут мелочей нет, тут все сбалансировано – кому этот подарок предназначен, по какому поводу, с какой целью, что одариваемый должен понять, получив его, цвет размер, цена… Да, цена. «Как он (она) мне в прошлом году подарил(а), так и я ему (ей) в этом» – это основное мерило. И здесь учитываются даже колебания инфляции, смею вас заверить. Отдельный пункт – упаковка. Всегда смотрите на рисунок подарочной бумаги, он вам многое может поведать.

Как же все-таки жаль, что не было времени заехать в нормальный магазин. У нас, у мужчин, все, конечно, проще, но все-таки, все-таки…

– Чтоб тебе, – беззлобно сообщила Таша, тряся головой, из ее волос на стол посыпалось конфетти. – Спасибо еще, что не в тарелку.

– Что ж, наверное, начну я, – скрипнув стулом, я встал. Вика перевела на меня взор, в нем было удивление. – Ну, некий общий подарок в конверте вы от корпорации «Радеон» уже получили. Получили же?

Народ удовлетворенно покивал, довольно улыбаясь. Нет, что не отнять у моих хозяев – платят щедро и вовремя.

– Вот и хорошо, – довольно продолжил я. – А теперь от меня лично вам гостинцы. Не стану врать, не было у меня возможности купить каждому из вас что-то эдакое, уж не обессудьте.

– Не дорог подарок, – наставительно сообщила Шелестова уже пьяненькой Соловьевой. – Внимание – вот что важно! Не тяните павлина за хвост, шеф, у меня прямо от любопытства уже свербит в разных местах.

– Тебе, Елена, набор эксклюзивных шейных платков с символикой «Файролла», – я достал пакет с вышеупомянутыми изделиями. Причем соврал я только наполовину – продавщица в магазине заверила меня, что этот сувенир в торговых сетях не продают, только в главном здании «Радеона». Но о какой-то эксклюзивности говорить не приходилось. – Раритет, между прочим, ограниченный тираж. Ты девушка уникальная, так что…

– Какая прелесть! – как всегда, с неясными для понимания интонациями, произнесла Елена. – Будет что передавать от матери к дочери в качестве семейной реликвии. А лет через двести эти премиленькие тряпочки можно будет продать на «Сотбис» как свидетельства эпохи.

– А мне нравится, – с любопытством отметила Таша, вглядевшись в пакет с платками. – Я тоже такие хочу.

– Извини, – развел руками я. – Единственный экземпляр. Но тебе тоже раритетик достанется. Вот, держи. Коллекционная вещица, имей в виду.

Я протянул малышке флешку, сделанную в виде кастера, творящего заклинание, проще говоря – махающего руками. Это и вправду был пока эксклюзив, его только вчера доставили в магазин. Такой класс в игре раньше не встречался, он только планировался к введению в нее в большом обновлении, которое должны были накатить в систему ближе к весне.

– Прикольненько, – Таша поставила на ладонь немаленькую и увесистую фигурку. – А что он умеет?

– Тапочки к кровати приносить, – отозвалась Шелестова, повязывающая один из платков на шею. – Кофе варить и дверь за собой тихо закрывать.

– Это флешка, – пояснил я Таше. – Он посередке разбирается на половинки.

Питекантропы, Петрович и Жилин, получили по добротному швейцарскому складному ножу, причем без символики «Радеона», я так и не понял, почему ее там не было. Ксюше перепал плюшевый медведь, кричащий что-то вроде: «Файерболом его, файерболом», Соловьевой я вручил складной зонт. Ну не было там больше ничего подходящего, не футболку же ей дарить с надписью «Файролл – мечты сбываются!»?

– А мне? – тихонько спросила Вика.

– Уф, ерунда какая, – Шелестова смотрелась в зеркальце. – Вам уже и так все досталось, натурально. Так что перевяжется наш шеф серебристой ленточкой и под елочку отправится под новогоднее утро.

– Перебор, – мягко сказал я. – Не находишь?

– Не-а, – Шелестова достала из-под стола золотистую сумку с веревочными ручками. – Вопрос лишен логического смысла, вы же вроде как вместе? Значит и подарок будет вручен не на товарищеской пьянке, а под звон курантов. Кабы мы с вами сожительствовали, так и мне бы эти платочки перепали возле елки в ночь, а не здесь. Да и не платочки, наверное, а что-то посущественнее досталось.

– Никак на мое место метишь? – вроде бы и спокойно спросила у Елены Вика, но я видел, что на щеках у нее появились два ярко-красных пятна, и понял, что она еле сдерживается.

– Отвечать обязательно? – белозубо улыбнулась Шелестова. – Или сохраним интригу, до поры до времени?

– А что там? – Таша, как всегда, не слишком следила за драматическим развитием событий и потыкала пальчиком в подарочную тару, которую держала Елена. Это, наверное, был первый раз, когда я порадовался нелогичности поступков этой чудной девчонки, но очень уж она вовремя влезла в начинающуюся свару. Невероятно вовремя. Я даже дал себе зарок пробить ей повышение зарплаты.