Быт русского народа. Часть 6 - Александр Терещенко

Русалке оставляют часть блинов и после уже отправляются по домам.

В Смоленской губернии кроме русалок лесовых существуют водяные, которых также боятся дети во время русальной недели. В этих местах верят еще, что русалки и лешие заводят людей в непроходимые места, сбивают с дороги и заставляют ходить по одному и тому же месту несколько дней сряду. Кажется, все знакомо, а выйти не могут. Когда лесовой идет по лесу, тогда он ровен с лесом; а когда идет по лугу, тогда ровен с травою. Лесовые и водяные имеют свои отдельные друг от друга владения; посещают даже ярмарки. Отличаются от людей тем, что у них завернута пола серяна (армяка), вместо правой на левую сторону; пояс завязан без узла, потому что на узле есть крест; оборы (веревочки или ремни у лаптей) закручены в одну сторону, а не крестообразно. Они всегда стоят к солнцу спиною, и человечки в глазах (зрачках) у них вверх ногами.

Лесовые и водяные пьют водку, играют в карты без крестов (трефей) и один другому проигрывают свое имущество, оттого-то в ином месте бывает много рыбы, а в другом ничего; в ином месте бездна дичи и зверей, а в другом ровно как никогда ничего не бывало, между тем все знали, что здесь или там всего водилось много.

Лесовые и водяные также дерутся: оттого в самую тихую ночь слышен по лесу грохот и треск, а на воде, когда и рыба спит, бывают всплески.

В Сибири думают, что русалки во время русальной недели играют с парнями и девушками или, по тамошнему выражению, декуются. В прочих местах России бывает гулянье под именем русального.

Русалки и водяные представляются вообще тоскующими и враждебными. Они — то души младенцев, плод незаконной любви или умершие без крещения; то злые духи, преследующие человека и принимающие на себя разные виды по произволу.

Неделя от седмицы св. Отцев называлась на Руси в древности русальною [76] а сами забавы русальи или скоморошьи. Праздновавшие русальи представляли беснование чертей. Одни в виде человека ходили по улицам, били в бубны, играли на волынках и на свирели; других надевали на себя, чтобы их не узнали, скураты или личины (маски) и смеялись над христианской набожностию. Из Стоглава (состав. 1550 г.) видно, что накануне Иванова дня, Рождества Христова и Богоявления мужчины, женщины и девицы сходились с хохотом и рукоплесканием на ночное веселие и шумную забаву, превращавшуюся в чувственное наслаждение; пели бесовские песни, плясали и скакали. По происшествии ночи шли с великим криком к реке, как беснующиеся, и умывались водою. Церковь наша строго воспрещала эти забавы, налагая разные духовные наказания.

Западная церковь преследовала русалии (гуsalia), происходившие после Пасхи, когда расцветали розы; оттого Св. Пятидесятница называлась розовою пасхою, а самое воскресенье розовым.

Известно всем, что папы ввели в обычай освящать в этот день золотую розу. В бытность в Риме императора франков Карла В. папа поднес ему в подарок вместо красного яйца золотую розу, а потом многие папы посылали от себя знаменитым монархам или великим людям, в коих они нуждались, золотую розу, что считалось тогда за величайшую почесть. Древние римляне посыпали могилы своих друзей и родных розами, думая, что они услаждают души умерших.

Русалки были страшны для наших предков, потому они выдумали противу них изгнания и проводы. Девицы и женщины собирались с разных улиц деревни или города с пением веселых песен для того, чтобы ободрить друг друга. Они становились по углам с чучелом, которое было в виде женщины и представляло русалку, потом составляли хоровод, в средине коего женщина с чучелом производила

смешные телодвижения и скакала. Пропев песнь, они разделялись на две половины: оборонительную и наступательную. Одни защищали свое чучело от нападений, другие бросали им в глаза песок и обливали водою. Наконец, все толпой отправлялись в поле; там разрывали чучело и разметывали его по воздуху. Это называлось проводить русалочку. Девицы, которые не могли защитить своих русалок, возвращались домой печально, веря, что последние не дадут им покоя в первую ночь супружества и что они будут преследовать их, пока не прибегнут к предохранительным средствам опытных знахарей.

Провожание русалок совершается и ныне почти с тем же самым обрядом в первый понедельник после Троицы, который называется русальньм провожанием, а воскресенье русальным заговением.

V

СЕМИК

Еще во времена идолопоклонства существовали в нашем отечестве весенние забавы, которые господствовали долгое время по распространении христианской веры и потом превратились в семик. В старину девушки и пожилые женщины сходились на окрестный близ Киева луг и пели разные сладострастные песни или плящущая толпа выходила из города и деревень с зелеными ветвями в руках и плясала около поставленного в поле истукана, который украшался цветами полевыми, сучьями зеленых деревьев и разноцветными лоскутьями. Лет 20 тому назад мне случилось видеть в малороссийских и великороссийских городах и селениях возвращающиеся из лесу толпы людей, предводимые плясунами и плясуньями с зелеными ветвями в руках. Толпа пела, а перед нею скакали плясуны. Это происходило накануне Троицына дня. Из песен и обычаев видно, что в семик производились гадания при реке и колодезе; делали там вопросы; умывали глаза водою, чтобы они не болели, и бросали туда мелкую монету. На зеленые святки, которые именовались в древности семицкою и русальною неделею, совершаются поныне гадания в то время, когда весна в великолепном своем наряде: луга убраны цветами, лес в зеленой одежде и воздух благоухающий. И для кого наряжается юная природа в новую одежду, убирает себя цветами? Она встречает семик, словно невеста своего жениха. Но кто такой этот семик? — Наши предания изображают его юношей веселым, ласковым, рассыпным на веселости и задушевным приятелем масленицы. Таковым можно видеть его на лубочных картинках, где он принимает в гости масленицу и величает ее русскими прибаутками:

Душа моя, масленица!Перепелиные твои косточки,Бумажное твое тело,Сахарные твои уста,Сладкая твоя речь,Русая твоя коса,Тридцати братьям сестрица,Сорока бабушкам внучка,Трех матерей дочка.А масленица его за руки принималаИ семика величала.

Но кто он был у наших предков? Об этом нет никаких сведений. Ныне семик сделался предметом празднества, с коим смешалось суеверие. Простодушие допустило его, но оно не запятнало себя теми гнусными веселостями, какие раздавались некогда в Воронеже в честь Ярилы, коего праздновали в семицкий четверг. Это произошло оттого, что семик принадлежит одним девицам.

В Литве и у жмуди пастухи празднуют в Духов день бандиникай, в честь рогатого скота [77]. Они в этот день берут с собою молоко, яйца, водку, сыр, муку, говядину, солонину, пиво, крупы, пироги и разный хлеб. Собравшись в лесу, они садятся в кружок, пируют и поют песни в честь божества Ганиклинис:

Ganiklinis dawajte, Ганиклинис божок,Ganik mana karwajte, Паси мою корову,Ganik mana patilka, Паси мою телку,Ne lejsk wagi wilka. — Не пускай вора волка.Ganau, ganau awute, Пасу, пасу овцу,

Asz tau wilkie ne bijau. Тебя, волк, не боюсь,Su saulinejs plaukajs, Ибо солнцевласыйTawi diewas ne lejs, Бог тебя не пустит.Lado, lado saule Ладо, ладо солнце,Duok jam samczin pargalwa. — Дай ему щелчок по голове

После пирушки разводят огонь, пляшут, скачут через него шесть раз с венками на голове в сопровождении свирели и дудки [78]

В Малороссии доселе сохранились суеверные предания, что при известных крыницах (колодезях) сидят в зеленую неделю русалки, а в Новгород-Северском (Черниговск. губ.) существует доныне родник, называемый Ярославов родник, и криницы Заручейская, Сухомлинская. Народ думает, что тут сидят в зеленую неделю чаровницы, называемые кри-ниченьки (колодезные русалки) и загадывают проходящим: «Що росте без корня?» (Что растет без корня?) и сами отвечают: «Камень росте без корня».

У поляков еще в XV в. [79] повторялось в пятидесятницу языческое празднество стадо, сходное с сибирским, московским и тульским или с семиком.

В германских и славянских землях, как-то: в Саксонии, Лузации, Богемии, Силезии и Польше сохранились следы праздников в честь умерших. Первого марта рано поутру выходили на кладбище с факелами и приносили жертвы над могилами родных. На буях и буйвицах (так называются кладбища Псковской и Тверской губер.) доныне делают гадания, как в святки.

Отправление семика приходилось в тот самый день, в который погребали и поминали убогих на могилах. Это есть остаток благочестивых учреждений. Первые проповедники св. веры, чтобы уничтожить суеверные празднества, ввели в обычай погребение и поминовение. Когда проповедники в римских областях не могли уничтожить идолопоклоннические обряды, тогда они должны были сообразоваться с их обычаями, с коими суеверный народ еще в царствование Константина В. (в IV в.) не мог расстаться, и установили крестные хождения в семик [80]