Руки, полные дождя - Мэй

Нефтида любила заканчивать вечера чаепитием, и Персефона знала, что на сегодня та специально отмеряла ягоды шиповника и сушёные листья смородины. Персефона взмахнула рукой, рассыпая венок розами.

– Не хочу опаздывать. Сможешь довезти нас быстро?

– Без проблем. Залезай.

Сняв бесполезные перчатки, Персефона снова надела шлем, затянула ремешки и устроилась за спиной Анубиса. Ей не хотелось смотреть по сторонам, она почти уткнулась в кожу, чувствуя запах дыма и чего-то густого, бальзамического.

Анубис оставался ещё и богом погребения.

Персефона ощущала движение, чувствовала, как они несутся сквозь ночь, и ей нравились поездки и скорость. Гадес пожимал плечами на любовь Персефоны к мотоциклам, а Сет улыбался уголками губ и произносил одну и ту же фразу.

Когда хочешь привести мысли в порядок, просто двигайся вперёд.

Двигайся.

Персефона не смогла бы точно объяснить, она почувствовала напряжение Анубиса или сама ощутила что-то. Они ехали ещё далеко от города, если судить по тому, что свет фонарей оставался жидким, а с их стороны дороги темнели кусты.

Персефона осторожно обернулась и поняла, что их мотоцикл освещается фарами идущей позади машины. Та прибавила скорости, как будто хотела обогнать, и в этом не было ничего странного.

Пока, почти поравнявшись с ними, машина не сделала резкий рывок в сторону, так что Анубис с трудом остался на дороге, быстро сбросив скорость и оказавшись позади преследователей.

В следующий момент он прибавил газу, чтобы вырваться вперёд, и Персефона вцепилась крепче. Это было не совсем то, что она могла любить в поездках, но ей тоже категорически не нравилась машина, тёмная, с тонированными стёклами, которая устремилась за ними.

Анубис использовал силу, чтобы оторваться, но и машина не отставала, убеждая Персефону, что там за рулём не человек. Да и кому бы из людей пришло в голову их преследовать?

Огни проносились мимо смазанным пятном, а единственное, о чём могла думать Персефона, как бы не навернуться с мотоцикла. Она подозревала, потому и Анубис не делал резких поворотов и уходил очень плавно, опасаясь за Персефону.

Может, именно поэтому машина не отставала.

Она ещё пару раз попыталась сбросить их в кювет, и после очередного раза Анубис снизил скорость, наверняка тоже куда медленнее, чем мог бы, но Персефона была благодарна. Руки без перчаток совсем замёрзли и одеревенели, девушка не была уверена, что смогла бы удержаться.

Мотоцикл остановился, машина встала чуть впереди.

Анубис снял шлем и, не поворачиваясь, сказал:

– Будь готова. Если что, стартуем и обходим их.

– Хочешь поговорить?

– А тебе не интересно, что тут происходит?

По правде говоря, Персефону терзало любопытство. Кто мог выследить их на пустынной дороге за городом? Оставалась ещё небольшая надежда, что это местные решили поиграть.

Мысль истаяла, когда вместе с открывшейся дверцей в ночь вырвались сполохи теней. Гибкие щупальца, истаявшие чёрным дымом – демонстрация силы, чтобы показать, что это она.

Геката изменила своей любви к юбкам, на этот раз предпочла тёмные джинсы и чёрную водолазку. Обилие серебряных украшений осталось тем же: плотно охватывающие запястья широкие браслеты, кулоны с изображением Луны, длинные серьги-капельки. Тёмные волосы Геката собрала в высокий хвост.

Она шагала лёгкой походкой прогуливающегося человека, подошла близко, но стояла расслабленно. Скользнула взглядом по Анубису и посмотрела на Персефону:

– Здравствуй, сестра.

Персефона не говорила об этом с матерью, хотя наверняка зря. На тёмной дороге, продрогнув и сцепив заледеневшие руки, Персефона думала, как так вышло, что Деметра связалась с Зевсом и у них родилась Геката. Отцом самой Персефоны был смертный, но Геката называла её сестрой.

– Не лезь в это, – тихо посоветовала Геката. – Я не хочу, чтобы ты пострадала.

– Не поздно ли? Ты выпустила Кроноса.

– Я не хотела, чтобы он вредил тебе.

– А что насчёт Подземного мира? Ты разрушаешь его. Это мой дом.

– Это не твой дом. С тобой ничего не случится, если его не станет.

В глубине души Персефона знала, что это так. Гадес – владыка Подземного мира, он его создал, он им управлял. Персефона прежде всего богиня весны, она королева по мужу, а не по крови или праву создателя.

Но Подземный мир и её дом.

– Ты не понимаешь, – даже сама Персефона слышала, как наивно звучат её слова.

Геката улыбнулась и покачала головой:

– Это ты не понимаешь, Сеф.

Она ударила быстро, в запахе перезрелых ягод и шелесте папоротников у тёмных корней деревьев. Молниеносный выпад в сторону Анубиса, Персефона даже не поняла, что происходит, а в следующий момент уже увидела в руке Гекаты то ли нож, то ли кинжал, испачканный алым.

– Мне не нужна твоя смерть, принц мёртвых. Мне нужна твоя кровь.

Анубис ахнул и прислонился к мотоциклу, согнувшись. Но выглядел скорее удивлённым, нежели смертельно раненным. Персефона кинулась к нему, но Анубис крепко держался на ногах. Он отнял руку от раны и уставился на испачканную кровью одежду.

Геката развернулась и направилась обратно к машине с приветливо распахнутой дверцей. Персефона ощущала силу Анубиса, он хотел ответить Гекате, но сдержался. И вовсе не из-за раны, Персефона сразу поняла, что из-за неё самой. Хотя он уже неплохо владел своей силой, всё-таки опасался, что не сможет сдержаться и заденет Персефону.

Она попыталась осмотреть рану, но мало что в этом понимала. Хотя бы крови не так много, и Анубис явно крепко держался на ногах. Персефона судорожно вытащила из кармана телефон, чтобы позвонить Гадесу или ещё кому-то, но тёмный экран не подавал признаков жизни, и можно было не сомневаться, что это работа Гекаты.

– Где твой телефон?

Анубис повернулся боком, подставляя карман куртки, Персефона выудила оттуда телефон, но и он был мёртв.

Хлопнула дверца машины, и та газанула в ночь.

– Не работают! – с раздражением сказала Персефона. – Ты как?

Анубис поморщился от боли и криво усмехнулся:

– Жить буду.

– Ты уверен?

– Между прочим, я учился на медика.

– Ты сам сказал, что не закончил колледж! И когда это было!

– Вряд ли анатомия с тех пор изменилась. Мне нужно время на регенерацию.

Тела богов восстанавливались куда быстрее человеческих. Стянув с шеи шарф, Персефона приложила его к ране:

– Ты можешь уйти в Дуат и переждать там. Если не перенесёшь меня с собой, я дойду до ближайшего дома и…

– Нет.

Она нахмурилась, готовая выдать что-то про упрямство, но Анубис добавил:

– Не раньше, чем кровь остановится. Иначе нельзя. Кровь… она размывает границы Дуата. Может, именно этого и хочет Геката. Чтобы я пошёл туда, а она следом.

– И что теперь?

– Вернёмся в город. На мотоцикле,