Потерянная заря - Наталия И. Новохатская

Аврорский. – Поработаю у вас Шахерезадой, пока не явится ваш благоверный живописец и не спустит меня с лестницы. То бишь с ризницы. Но предупреждаю, я буду сопротивляться.

– Не возражаю, – ответила я. – Живописец в тех же габаритах, не стесняйтесь.

– Тогда вот вам мемуаразмы, как писали во дни юности в «Литературке», – предпослал гость. – Мемуар номер один, мой день рождения у Ольги на дому. Там он и появился, как черт из коробочки.

3

Мемуар от Аврорского (дословно)

…Под конец того лета решили отметить мой день рождения у Ольги, на московской квартире. Её предки возились на даче, где теперь музей, они боялись, что дача уплывет. Она была казенная, дедова, ему дали для работы давным-давно, тогда была почти не Москва, коттеджный поселок от Академии наук. Бабка с дедом жили там круглый год до последнего, а семья Ольги – в московской квартире. Но бабка с дедом почти в одночасье померли, с разрывом в полгода, коттедж должен был вернуться в хозяйство, но родители Ольги затеяли организацию музея с тем, чтобы дом остался в семье, как бы в аренде, думали, ничего не выйдет, тем не менее… Ладно, не важно, потом дом приватизировался, как миленький, далее арендовался в музей с хорошими деньгами, опять не важно. Но предки тем летом застряли надолго, приводили в порядок, все, что можно, Ольга туда не ездила.

У нас подобралась хорошая компания, и барышни затеяли праздник в мою честь, с костюмированным балом. Пять человек вместе с именинником, стол, маскарад, веселье до утра. Две Ольги, их подружка с факультета и её брат-близнец, вундеркинд и феномен, учился на мехмате, потом занялся чем-то совсем непостижимым. В те времена ребятки все были в детском возрасте кроме именинника. Мне исполнялось двадцать три, собирался на последний курс, МГУ, химфак, потом намечалась аспирантура, это между делом. Дружил я со всеми, планы имел на свою Ольку, очень серьезно, но виду не подавал. Девицы были хорошенькие, неглупые и веселые, парень серьезный, мне не конкурент, барышни его считали за подружку. В целом – приятная компания.

Весь день обе Ольги клеили мой парадный портрет с поздравлением, у второй Ольги на даче, к вечеру я за ними подъехал. Был тогда при машине, предки давали, водил лучше отца. По дороге хлынул дождь, обе прибежали мокрые, портрет свернули трубкой, хохотали во все горло, так мы до города и доехали. Вошли в дом, и вдруг оказалось, что остальные гости сейчас придут, а у нас незадача, пары бутылок не хватает. Девицы и мальчик спирт не употребляли, им требовалось сухое. Олька успела одеться в маскарадный костюм на тему «тоска по детству», с дачи привезли платье из белого батиста, короткое, широкое, без размера. Я предложил сгонять на вокзал, потому что всё закрылось, но Олька сказала, чтобы делали стол, а она сбегает в кафе-мороженое за углом, там продадут «Старый замок» по знакомству. Дождь прошел, было тепло, она так в распашонке и побежала. Мы с другой Ольгой пошумели, но с хозяйкой не поспоришь, занялись делом, меня обрядили дедом Морозом, как вы верно угадали.

Вернулась Олька не одна, бутылки нес незнакомый парень, она сказала, что подобрала малютку на улице, он «посинел и весь дрожал», зовут Сергеем. Поэтому мы его пригреем и пригласим праздновать, нет ли возражений? Вскорости подъехали на такси Любочка с Вадиком, принесли охапку цветов и пару бутылок, могли бы не беспокоиться. Кстати, оба одеты на славу, представляли лису Алису и кота Базилио с переменой пола, а моя Олька оказалась Дюймовочкой. Другая Ольга тоже оделась кем-то смешно: желтые штаны со шлейками и клетчатая рубаха. Один незваный гость был в чем есть, но не смутился.

Таращился на Ольгу, просто пожирал глазами, никак в себя не приходил от приятной неожиданности, что позвали в компанию студентов. Потом Люба его разговорила и выяснила, что мужичку восемнадцать, школу не кончил, потому что учился в школе рабочей молодежи, пару лет потерял по здоровью. Была травма головы, с кем-то неудачно подрался, подробностей не сказал. Но с большими амбициями оказался у нас юный инвалид. Армия ему не светила, он собирался сниматься в кино или писать сценарии, с тем поступать в киношные институты до последнего. В Москве, в Киеве и в Питере. Соизволил признаться, что, увидел Ольгу в сумерках, среди домов и сквера, был сражен «красотой и тайной, образом и раскадровкой», как он выразился.

Ну, куда нам после того, простым советским технарям? Хорошо, что реальным артистом кино не представился, и на том спасибо. Ну это потому что внешности паренек был не очень завидной, для кино – отрицательный тип второго плана. В лице имел что-то волчье, но не взрослое, так себе волчонок. Не скрою, было досадно, что маскарад в мою честь оказался подвинутым этим кинофильмом наяву.

Может, отсюда и предубеждение, еще потому, что на Ольгу парень пялился беспардонно, пытался привлечь внимание дурацкими штучками. Хорошо, Любаша догадалсь включить его в общий порядок, донесла мысль, что у нас так не принято, мол, все друзья, никаких отдельных ухаживаний. Любаша, она как была умницей, так и осталась. Если читаете хорошие науч-поповские журналы, то знаете. Любовь Марцевич, изредка выходит на экран, толкует о науке с уважением.

Ну вот так мы впервые с ним столкнулись, с женихом. Только другой Ольги. Как это вышло, понятия не имею. Увидел его во второй раз зимой на даче, которую удалось отстоять от Академии наук. В промежутке парень в компанию не ходил, и я его не видел, и даже не слышал… О нем. Вот такое кино.

(Пока я не забыла… Во первых строках, понятно, вспомнился рассказ Татьяны Мельник, как девушки Ольги бежали под дождем к машине, где сидел красивый и наглый тип – это был Кирилл Аврорский, их общий друг. Оп-ля! Если так сошлось, значит… И даже я там была, но раньше, ни одной Ольги не видела, хотя одну из них слышала и унесла достопамятную куртку, вышло знаменательно! Вот он и маскарад со всех сторон.

Во-вторых, Любовь Марцевич брезжила отдельно, вроде мы с нею пересекались давно по каким-то книгам, если я не ошиблась именем. Тоже бывает, глюки на почве излишнего хотения. Помнится, поставила всех на уши в «Факеле», просила вспомнить некоего Янушевского. Оказалось, что автора звали Юнусов, а Янушевский нам ничего не писал. Я ошиблась, потому что интересовалась, не помню, творчески либо лично. Тем не менее ничего подобного я не