Казак в Аду - Андрей Белянин

Иван и Рахиль были слишком умотаны, чтобы хоть как-то оспаривать этот бред. В конце концов, они просто поддались на уговоры и повалились на сухую травку, как сонные котята. Благо, земля в Аду всегда тёплая, если не сказать горячая, простыть или замёрзнуть здесь невозможно и при желании.

Миллавеллор действительно некоторое время прохаживался вокруг них дозором, бдительно вглядываясь в суровые и скудные детали пейзажа. О чём он думал в это время, никому доподлинно не известно. Может быть, о своей пожилой принцессе, может, о запасах травки, а может, и вообще вёл мысленный спор с профессором Толкиеном, эльфы такое любят…

Но как бы то ни было, появление постороннего персонажа он заметил слишком поздно. Да фактически и не заметил бы вообще, если бы зверь, презрительно обнюхав спящую парочку, не подошёл к бдительному «часовому» без предупреждения, похлопав его по плечу. Миллавеллор вздрогнул, медленно обернулся и невольно отступил на шаг…

– Узнаёшь? – хрипло спросил волкодлак, глядя ему в глаза.

Седой наркоман лихорадочно кивнул, пытаясь пригладить встающие дыбом волосы.

– За что ты убил меня, брат? – Зверь поднял подбородок, демонстрируя скверную рану от знаменитого меча святого Джона. – Мы ведь оба дети Холмов, нас связывали древние узы, а ты поднял на меня руку из-за каких-то людей… Неужели они тебе дороже, чем зов крови?

– В моей крови нет твоего зова, – постепенно приходя в себя, ответил вечный бродяга. – Эльфы не знаются с оборотнями, и я защищал тех, кто мне дорог. Уходи. Не заставляй меня убивать тебя ещё раз…

– Ты думаешь, это возможно – убить мёртвого?! – с каким-то кашляюще-лающим смешком уточнил волкодлак. – Сегодня мой день, я ждал этого момента очень долго…

Безоружный Миллавеллор отважно заслонил спиной спящих друзей и сурово сдвинул брови.

– Мне нужны не они… Теперь мне нужна только твоя жизнь, предатель…

– Подъём! Тревога! Враг у ворот наших! – в полный голос завопил отважный фанат популярной трилогии, но…

Ответом ему послужило лишь трогательное посапывание безмятежно дрыхнущей парочки. Молодёжь слишком утомилась за последние два дня, сейчас их не пробудили бы и легендарные трубы Иерихона! Храбрый эльф побледнел…

– Настал час расплаты, брат, – широко улыбнулся оборотень. – Месть так сладка, что от предвкушения твоей крови у меня сводит скулы…

Его звериный прыжок был стремителен и полон хищной грации прирождённого убийцы. Бывший толкиенист увернулся отрепетированным танцевальным пируэтом, говорящим о хорошей практике в деле увиливания от тумаков. Миллавеллор попробовал было схватить винтовку Рахили, но даже во сне израильская военнослужащая держала оружие крепко-накрепко, не отнимешь. Времени на вытаскивание златоустовской шашки у беззаботного подъесаула оборотень уже не дал. Теперь он старался двигаться между седым эльфом и его друзьями. Условия были заведомо неравными…

– Ты умрёшь, брат, – вновь и вновь бросаясь в атаку, хрипел волкодлак.

– Сегодня не тот день по китайскому гороскопу, – отмазывался остроухий, подхватывая с земли ближайший булыжник.

Но, видимо, камнеметание не входило в список его редких талантов, оборотень легко увернулся. Поединок затягивался… Курящий эльф с посаженными лёгкими начал сдавать уже на четвёртой минуте, было ясно, что он не выдержит ритма.

Для волка-оборотня настал звёздный час, сделав два ложных броска в стороны, он заставил противника метаться и в одном прыжке, тяжёлым ударом передних лап сбил его на землю. Дико треснувшись затылком, Миллавеллор едва не потерял сознание. У него потемнело в глазах, словно огромная тень накрыла небо и землю…

– Я ещё никогда не пробовал крови древних…

– Подавись, – храбро зажмурился тощий эльф, услышав в ответ лишь удовлетворённое хихиканье. Мёртвое дыхание коснулось его лица, и…

Раздался шипящий звук, резко запахло палёным, и, скосив глаза, уже простившийся с миром наркозависимый философ увидел рухнувшую на песок отрезанную голову оборотня. Лазерный луч провёл ещё одну черту в пузырящемся песке… Волосатое тело зверя постояло, наверное, с полминуты, прежде чем безвольно опрокинулось навзничь. А над местом разыгравшейся трагедии беззвучно парила тусклая тарелка инопланетян. Казалось, довольную мордочку Дока вполне можно было разглядеть в иллюминатор…

…Ивана и Рахиль так и завозили в летательный аппарат сонными, погрузив на низкие носилки с колесиками. Миллавеллор с Гансом проявили недюжинную смекалку и упорство, возясь с этой парочкой, категорически не желавшей просыпаться. Отрезанная голова волкодлака показывала все признаки жизни, вращая глазами и пуская злобную слюну, но безголовое тело уже ни на что не реагировало, так и валяясь безобразной, поломанной игрушкой.

Думается, всё это было справедливо и закономерно. Причём справедливо не по законам жанра, а по более высокому счёту. Многим ролевикам наверняка знакома эта проблема – чем чаще играешь отрицательного персонажа, тем легче даётся роль. Скоро ты уже не хочешь (или не можешь?) снять эту маску, она словно прилипает к лицу, бросая тёмный отблеск на саму душу. Не стоит заигрывать со Злом, это всегда чревато…

Тарелка плавно взяла старт, практически вертикальным взлётом, нарушая все привычные законы гравитации, и быстро ушла под небеса. Адепты Белого Братства появились буквально через полчаса. Они тщательно осмотрели место, о чём-то пошептались и непонятно зачем расстреляли останки оборотня. После чего вся команда дружно двинулась вдоль мелкой горной гряды. Казалось, маршрут наших героев они знают абсолютно точно и будут идти по следу до конца. Тающего черепа Дэви-Марии над ними не было, но кто бы поверил, что она тут ни при чём. Я – нет, а вы?

Когда Иван Кочуев наконец-то открыл глаза, то первое, что он отметил, это приятный факт того, что Рахиль ещё спит, уютно устроившись кудрявой головой на его казачьей груди. Первое, что поняла сама юная еврейка, проснувшись, но не открывая глаз, это то, что она лежит в постели с любимым подъесаулом, в обнимку и… практически голая. Как, собственно, и сам молодой казак, к которому она так сладко притулилась.

Таким образом, когда мысли нашей парочки вышли разными путями на одну стезю и чёткое понимание происходящего открыло новый взгляд на «неприкрытость» реальности, дикий визг и отборный мат раздались умилительно одновременно!

– Ваня, шоб вас… какого вы… прямо у меня под боком, в таком интимном виде, и уже пригрелись?!!

– Рахиль, дура! Прекрати орать, я сам ни хрена… Сплю, сплю, раз – тут ты, сопишь, пристроилась так, дышишь нежно… Я-то при чём?!

Багряная израильтянка, стянув на себя всё шёлковое одеяло, хлопая круглыми глазами, уставилась на сброшенного с кровати возлюбленного, стыдливо прикрывающегося отвоёванной подушкой. Весь вид героического астраханского парня был настолько жалостен и комичен, что у Рахили дрогнуло сердце. Не могло не дрогнуть…

– Ша, погорячилась… А вы тоже хороши, чуть шо не так, сразу дура! Проснулись бы вы в голом виде, на груди знакомого мужчины, таки послушала б я, как вы завизжали…

– Извинения принимаются.

– Какие извинения?!

– Всё, проехали, не начинай сначала. – Притормозивший казак всё ещё не мог вытряхнуть из головы картинку, нарисованную шустрой иудейкой – он, традиционный гетеросексуал, просыпается на груди какого-то знакомого мужчины. Хотя знакомого – это ещё ничего, незнакомого было бы хуже… Впрочем, и на груди знакомого проснуться всё равно невеликая радость…

– Где мы? – Израильская военнослужащая заинтересованно обвела взглядом небольшую уютную комнатку.

Всё белое, стерильное, похожее на номер в отеле, но как-то более ухоженно, что ли… Кружевное бельё на полутораспальной кровати, столик с фруктами, неоткупоренная бутылка вина в ведёрке со льдом. Окон нет, зато на стене милый гобеленчик с двумя лебедями в пруду – чёрным и белым. Под кроватью эмалированный горшок, а по обе стороны постели одинаковые белые тапочки больничного образца. Чувствовалось, что дизайн наводился впопыхах, но от души и старательно…

– Мы на летающей тарелке, у Дока и Ганса, – безошибочно угадал молодой человек, всегда отличавшийся трезвой логикой.

Его подруга, подумав, кивнула, но строго добавила:

– Таки если эти пушистые недомерки намерены размножать вас мною, как эльфа, я с них поимею не тока моральную компенсацию! Они же нам на корню изрубили основную задачу – кто мне теперь откроет дверь в Рай, если я спала прямо с живым подъесаулом и он щекотил мне усами ухо?! К тому же вся без ничего, один армейский медальон на шее…

– А у меня крест, – как-то сразу заинтересовался казак, присаживаясь на краешек кровати. – Что, серьёзно, больше ничего нет?

– Ваня, фу! Во-первых, резко встаньте, во-вторых, держите подушку крепко обеими руками, шоб не вырвалась! А теперь отойдите и постучите им пяткой в дверь, пусть откроют и вернут нашу одежду. Нет, ко мне поворачиваться не надо! Пятьтесь задом, и стучите, как я вам говорю…