Остросюжетный детектив. Выпуск 5 - Алистер Маклин

нельзя погибнуть за святое дело, за идеалы? Чего хотели достичь мученики, поднимаясь на костёр? Если ты прожил жизнь достойно, разве важно, как ты умрёшь? Но тут пришли на ум слова Дженсена о пешках в шахматных партиях, разыгрываемых верховным командованием. Вот они и оказались в роли тех самых пешек, теперь их черёд сыграть в новый ящик. И никому до них никакого нет дела. Таких, как они, в запасе у стратегов тысячи.

И лишь сейчас Мэллори подумал о себе. Не с обидой или жалостью к себе. Подумал о том, что ответственность за создавшееся положение лежит на нём и ни на ком другом. Это он заманил ребят сюда. В душе сознавая, что у него не было иного выхода, что, останься они в устье реки, их бы стёрли в порошок ещё до восхода солнца, капитан всё же бранил себя. Лишь Шеклтон, Эрнест Шеклтон[3] мог бы их сейчас спасти. Но не он, Кейт Мэллори. Оставалось одно — ждать конца. Но ведь он командир.

Он должен найти какой-то выход, что-то предпринять… Но предпринять что-либо невозможно. Никто на всём белом свете не мог бы им помочь. Чувство вины, полной беспомощности росло в нём с каждым новым ударом волн.

Выронив из рук ведро, капитан уцепился за мачту: через палубу прокатился едва не смывший его за борт вал, который оставил светящийся пенный след. Не обращая внимания на воду, поднявшуюся чуть ли не до колен, новозеландец вглядывался в темноту. Если бы не темнота! Старая посудина качалась с борта на борт и с носа на корму, то поднимаясь, то устремляясь вниз.

Но всё это происходило словно и не с ними. Что-либо разглядеть было невозможно: ни в какую сторону уходят, ни откуда появляются волны. Невидимое море представляло двойную опасность.

Мэллори наклонился над трюмом. Янки наглотался солёной воды, и его рвало кровью. Но новозеландцу было не до него: все мысли его были заняты иным. Он силился понять, что же произошло. А понять это было чрезвычайно важно. Ещё один вал, на сей раз ещё крупней, перехлестнул через борт, и тут Мэлдори осенило: ветер! Ветер стихал с каждой секундой. Держась за мачту, чтобы устоять под напором водяной стены, Мэллори вспомнил, как, стоя у подножия утёса, он не раз оказывался в зоне безветрия. Вот в чём дело. Они в полосе прибоя! Судно несёт на скалы! Скалы острова Наварон! Забыв о собственной безопасности, офицер бросился на корму.

— Полный назад! — закричал он, наклонясь к люку дизельного отсека, в котором белело встревоженное лицо механика. — Бога ради, старик, давай полный назад! Нас несёт на скалы!

В два прыжка Мэллори добрался до рулевой рубки, шаря по стенке в поисках ракетницы.

— Скалы, Стивенс! Нас вот-вот выбросит на скалы! Андреа и Миллер всё ещё в трюме?

Лейтенант едва заметно кивнул, неотрывно глядя вперёд.

Мэллори проследил за его взглядом и увидел вдали белую светящуюся полосу. Это ударялись о невидимый берег волны наката. Суетясь, капитан вскинул ракетницу.

Решив, что сигнальная ракета улетела в сторону, в бессильной ярости он сжал кулаки. Но ракета, отскочив от утёса, скатилась на уступ метрах в трёх от уровня моря и, дымя, горела неровным светом в потоках дождя и брызг.

При неярком свете ракеты, выхватившей из тьмы участок радиусом метров в пять, Мэллори всё же смог разглядеть мокрые чёрные скалы всего в полустах метрах. А метрах в двадцати или пятнадцати шла гряда острых и обломанных рифов.

— Сумеешь пробиться? — закричал он, обращаясь к Стивенсу.

— Бог его знает! Попробую! — крикнул в ответ лейтенант, добавив что-то насчёт плохой управляемости судна на малом ходу, но Мэллори был уже на полпути к носовому трюму. Мозг его работал отчётливо. Схватив крючья, молоток и верёвку со стальным сердечником, спустя секунду капитан вновь появился на палубе. Справа по носу возник риф высотой с рулевую рубку. От удара, продавившего планширь, Мэллори упал на колени. Каик накренился на левый борт, и рифы остались позади. Стивенс круто переложил руль, крича истошным голосом Брауну, чтобы тот дал полный ход назад.

Мэллори облегчённо вздохнул. Он продел голову и левую руку в бухту троса и засунул за пояс крючья и молоток. Утёс приближался с угрожающей быстротой. Вместо кранцев Андреа подвесил к борту старые автомобильные покрышки.

— За выступ хочешь зацепиться? — спросил он, широко улыбаясь, и положил на плечо Мэллори надёжную руку.

Новозеландец, кивнув, согнул, пружиня, ноги в коленях.

— Прыгай и выпрями ноги! — прогудел грек. В этот момент волной каик подбросило и наклонило в сторону утёса.

Оттолкнувшись от палубы, Мэллори взмыл птицей ввысь и уцепился пальцами за край уступа. Несколько мгновений он висел на вытянутых руках. Слышал, как треснула, сломавшись пополам, мачта. Невидимая сила подбросила Мэллори вверх, и он повис, зацепившись пряжкой ремня за край утёса. Стоило ему пошевельнуться, и он бы сорвался вниз. Но не зря Кейта Мэллори звали величайшим альпинистом своего времени. На гладкой поверхности утёса он нащупал трещину шириной не больше спички.

С величайшими предосторожностями достал из-за пояса два крюка, молоток и вбил сперва один, затем другой крюк. Спустя четверть минуты Мэллори стоял на скользком карнизе.

На высоте около метра новозеландец забил в поверхность утёса ещё один крюк, завязал на нём выбленочный узел, поднял на уступ бухту троса и лишь после этого оглянулся и посмотрел вниз.

Каждые семь-восемь секунд очередная волна подхватывала каик и швыряла его об утёс. Кранцы не помогут. Скоро от судна останутся одни щепки. Возле разбитой рулевой рубки стояли три человека. Брауна не было, но движок работал, гул его то усиливался, то ослабевал, потом снова усиливался через неравные промежутки времени. Находясь у себя в дизельном отсеке, Кейси включал то передний ход, то задний, стараясь, по возможности, удержать каик на одном месте. Браун понимал, что жизнь их всех в руках Мэллори и в его собственных.

— Идиот! — выругался Мэллори. — Идиот несчастный!

Каик отбросило, затем ударило об утёс, да так, что рулевую рубку сплющило. Потеряв опору, Стивенс пролетел, словно пущенный катапультой снаряд, и ударился о скалу. Он зацепился за неё пальцами, но, не в силах удержаться, рухнул в море.

Юноша должен был утонуть или погибнуть, расплющенный бортом судна, но в следующее мгновение чья-то могучая рука подхватила его и вытащила на палубу, словно мокрого щенка.

— Живей! — кричал Мэллори. — Через минуту судно пойдёт ко дну. Хватайтесь за трос!

Андреа и Миллер что-то сказали друг другу. Подняв Стивенса на ноги, Андреа сунул ему в руки