Больше, чем гувернантка - Кэрол Мортимер

— Папа, иди сюда, посмотри, какого я нашла котеночка! — позвала Аманда из другого конца сада. Она уже окончательно освоилась в обществе отца и чувствовала себя совершенно свободно.

Еще несколько секунд Елена намеренно пребывала в плену серых глаз Адама, после чего отвернулась, чтобы посмотреть на свою подопечную, бережно прижимающую к груди маленького черного котенка.

— Осторожно, Аманда, он может оказаться диким! — Подобрав юбки, Елена поспешно вскочила. — Милорд!

Она бросила на него умоляющий взгляд, и он тоже поднялся.

Мысленно обзывая себя дураком, Адам быстро подошел к дочери и осторожно забрал у нее из рук котенка, понимая, что едва не сделал Елене скандального предложения, которое привело бы либо к ее согласию, либо к негодующей оплеухе за то, что он вообще осмелился заговорить об этом. Ни первый, ни второй вариант его не устраивал.

Он вовсе не нуждался в любовнице, даже в такой приятной и желанной, как Елена Лейтон. Особенно в такой приятной и желанной, как Елена Лейтон!

Если бы она, кипя от негодования, залепила ему пощечину, то следом немедленно заявила бы о своей отставке. Потому что после его слов они не могли бы продолжать вести себя так, будто ничего не случилось.

Тогда Аманда осталась бы без любимой гувернантки, а он — без человека, с которым можно время от времени весело и беззаботно поговорить. Он поспешно отогнал от себя эту неприятную мысль.

— Все в порядке, правда, папа? — с тревогой в голосе спросила дочь.

Адам заставил себя сосредоточиться на котенке, которого держал в руке, и по здоровому блеску доверчивых серо-зеленых глаз понял, что животное вполне здорово.

Котенок негромко заурчал, показывая, что совсем не дикий.

— Да, в полном порядке, — подтвердил Адам, возвращая котенка Аманде. — Не забывай, однако, что диких животных трогать нельзя, милая.

— Откуда он, по-твоему, взялся, папа? — спросила Аманда, поглаживая котенка и обводя глазами пустынный сад.

Адам смягчился, глядя на дочь, которая показалась ему особенно милой в желтом платьице и с желтой лентой в золотых кудрях. Она была высока для своего возраста и, судя по внешности, со временем превратится в настоящую красавицу. Адам не сомневался, что настанет день, когда ему придется отгонять от своей дочери кавалеров.

— Я бы посоветовал тебе искать его маму и братьев с сестрами на конюшне, — чуть слышно прошептал он. — Обычно они там прячутся.

— Ты не пострадала, Аманда? — спросила слегка запыхавшаяся Елена.

Адам напряженно посмотрел на женщину, которой только что чуть было не предложил стать любовницей, черт подери!

— В новом розовом платье и с более свободной прической Елена была очень хорошенькой. Верно, ей удалось несколько раз позабавить его, чего не смогла прежде добиться ни одна другая женщина, но он не намеревался делать ее своей постоянной любовницей только по этой причине. Особенно не мог требовать подобных отношений от овдовевшей Елены, ведь если она согласится, он в течение нескольких дней или даже недель будет обеспечен развлечением, навсегда лишив Аманду гувернантки.

Было бы гораздо лучше решить эту ситуацию по-иному. Найти себе другую, менее замысловатую женщину, чтобы она облегчила его эротическое томление, настойчиво требующее удовлетворения.

Он посмотрел на свою дочь:

— Возможно, миссис Лейтон сходит с тобой на конюшню? — Затем обратился к Елене: — Мне нужно разобраться с некоторыми делами до вечернего отъезда.

Елена наградила его пронзительным взглядом:

— Вы возвращаетесь в Лондон?

Он ни словом об этом не обмолвился. Хотя он и не был обязан посвящать ее в свои планы.

Судя по застывшему на его прекрасном лице презрительному выражению, он тоже так считал.

— Нет, я не собираюсь в Лондон, меня ожидают дела в другом месте.

— Ты уезжаешь, папа? — Аманда тут же позабыла о котенке. Подняв голову, укоризненно посмотрела на отца. — Как долго тебя не будет?

— Два, возможно, три дня.

— Тебе в самом деле нужно ехать? — с мольбой в голосе протянула девочка. — Мне так понравился наш сегодняшний пикник, я подумала, отчего бы нам не устроить еще один завтра?

Губы Адама тронула легкая улыбка.

— Пикники приносят радость, только если, случаются время от времени, а не каждый день.

— Но…

— Аманда, — негромко произнес он.

— Но я так хотела еще один пикник завтра! — капризно воскликнула девочка.

Елена догадалась, что воспитанница на пороге одного из своих редких приступов гнева.

Адам покачал головой:

— Важные дела требуют моего внимания.

— Всегда у тебя находятся важные дела!

— Потому что мои имения не сами собой управляются.

— Ну и уходи тогда! — Аманда вскочила. На ее щеках проступили два красных пятна, она злобно топнула ногой. — Ты всегда так поступаешь!

Всхлипнув, она развернулась и бросилась бежать через луг. Золотые кудри разметались за ее спиной. Скоро она достигла дома и скрылась из вида.

— Видите, к чему привело ваше вмешательство? — произнес Адам, неодобрительно глядя вслед скрывшейся в доме дочери.

— Мое вмешательство?! — широко раскрыв глаза, воскликнула Елена, кипя праведным гневом.

Он наградил ее раздраженным взглядом:

— Прежде мне никогда не приходилось отчитываться в своих действиях перед своей шестилетней дочерью!

Елена задохнулась от негодования:

— Полагаете, в этом следует винить меня?

— Смею напомнить, мадам, именно вы предложили мне проводить с Амандой больше времени! — рявкнул он. — Раньше она вполне довольствовалась тем получасом, что я ежедневно уделял ей. Теперь мы проводим вместе больше времени, но этого ей, оказывается, мало!

Елена нахмурилась, понимая несправедливость обвинений Адама.

— А вы никогда не задумывались, что она лишь делает вид, что довольна?

— Она была довольна, черт подери!

— Это вы так считаете.

Повернувшись, он уставился на нее холодными серыми глазами:

— Да, я так считаю. На случай, если вы забыли, я являюсь не только отцом Аманды, но и вашим работодателем.

Елена тут же потупилась. Ей только что указали на ее место в этом доме, о чем она, похоже, начала забывать.

— Пойду поговорю с ней.

— И часто она закатывает подобные истерики? — угрюмо поинтересовался Адам. Возможно, он излишне драматизирует ситуацию, но поведение дочери слишком напоминало поведение ее покойной матери, резко контрастирующее с его собственными спокойными манерами.

Такие взрывы темперамента были для Фанни обычным делом как на людях, так и когда они оставались наедине. Она поступала так всякий раз, когда не могла добиться желаемого, но прежде Адам никогда не замечал, чтобы дочь вела себя схожим образом. Возможно, это стало следствием того, что в прошлом он уделял ей мало внимания? Если его догадка верна, то даже хорошо, что он заметил в ней эту особенность сейчас, пока еще не поздно все исправить, потому что он ни в коем случае не намеревался терпеть от нее проявлений такого же эгоистичного упрямства, как от своей покойной супруги.