Италия. Архитектурные загадки - Жебрак Михаил

Гусар на веревочке! Дивин сдирал об кирпичи чувство вины. Он жонглировал картинками, и Антон подстраивался под его шутливый тон. А мог бы заранее рассказать ему о Зиду! Нет, вряд ли. С чего ему откровенничать с былым учителем, а ныне гостем мамы. Все равно, саднило от того, что проглядел. Но сейчас Дивин готов помочь ему по-настоящему. После бумажных головоломок приятно лезть по этой concretной стене!

Дивин перевалил через парапет. Отдышался. Потер ноющие колени. Нужная ему дверь находилась сразу за поворотом. Он толкнул ее пальцами, и она отворилась. И витрина близко – вторая у стены. Медленно, без резких движений Петр прополз к стеклянному шкафу, приподнялся, просунул руку между кирпичной стеной и боковым стеклом и поставил на полочку бронзовый светильник. Тысячеглазый музейный Аргус молчал…

На стене Петр перевязал узел булинь на ограждении так, чтобы снизу его можно было распустить, потянув за репшнур. Вниз всегда легче, но Петр не торопился – альпинисты ошибаются именно на спусках. Когда ты, в центре завершив дела, уже бредешь по пустырю с добычей. Под стеной Петр упаковал оборудование в рюкзак, пересек ров, ухватился за веревку с узлами, подтянулся и… спрыгнул обратно на траву. Он пробежал в тени до угла, обогнул башню Кастеляна, нашел глазами футбольный мяч, перебросил его в парк и вернулся к веревке.

В очередной раз в замок (в который за эти дни?) Дивин вошел через передние ворота вскоре после восхода солнца. Зубчатые тени делили наискосок кирпичные стены. Наверху горели оранжевым башни, а дворы утопали в бархатной полутьме. Ни одного служителя Дивин не заметил, спешащие на работу укутанные в пальто горожане поодиночке пересекали крепость. Петр прошел в герцогский двор, присел на низкую плиту прямоугольного фонтана, достал из-за пазухи тщательно завернутый в целлофан и обмотанный скотчем канделябр, положил его на воду и разжал руку. Рассыпался и вновь сложился хрустальный чертог. Сверток без плеска опустился на дно, у самого угла фонтана. Дивин вышел в парк, нашел лавочку и набрал номер венецианского комиссара Гвидо.

Для звонка было рановато, но дети важнее условностей. Кажется, комиссар говорил Дивину о двух своих мальчиках… или у полицейского мальчик и девочка? Дивин не помнил, но кто-то из них уже учился в университете.

– Гвидо, это Петр Дивин, мы с вами искали листы Микеланджело, – последний раз был Донателло, и тогда именно Петр обратился к комиссару за помощью, а напомнить стоило о предыдущем деле, когда просьба исходила от итальянца.

– Да, Петр, слушаю, – Гвидо, назвав Дивина по имени, сразу показал, что о сотрудничестве помнит.

– Мой знакомый русский мальчик попал в беду…

Дивин не собирался сообщать о возвращенном светильнике. Возможно, об этом полиция и не узнает. Но проучить негодника следовало. Хороший урок отвратит его от желания доставать ценности из огня чужими руками. Дивин рассказал, что его знакомого мальчика в школе приятель подбивает совершить кражу из музея. И Петр приготовил для искусителя приз, но не из музейной, а из семейной коллекции.

– У меня есть в Милане знакомый комиссар, – Гвидо принял решение быстро. – И у нее тоже ребенок-подросток. Где вы спрятали канделябр?

– Я вышлю подробное описание и метку. В десять уже будет готово? Хорошо.

Дивин поблагодарил комиссара и составил подробное сообщение с геометкой. Затем выключил телефон и достал приобретенную заранее местную сим-карту. Уже много лет он покупал в поездках запасные телефонные карты, и, на удивление, они каждый раз пригождались. Дивин поменял в телефоне карты и занялся переводом на итальянский, надо же потратить оплаченные гигабайты. В девять тридцать Петр послал на номер, взятый у Антона, сообщение: «Из замка выносить побоялся. Положил в фонтан. В западный угол». Снова поменял карты, по дороге к замку свернул к закрытым парковым аттракционам и сунул симку под вагончик. В крепости Петр прошел мимо фонтана и сел на лавочку под портиком слона.

Стены замка Сфорца.

Посматривая на фонтан, Дивин открыл новости и сразу натолкнулся на сообщение о новой работе Леонардо да Винчи в замке Сфорца. О том, что Леонардо расписывал миланский замок, было известно из письменных источников всегда, еще в XIX веке в Дощатом зале обнаружили отдельные участки монохромной росписи и начали реставрацию. Реставрация шла больше ста лет, хотя фреска, судя по фотографиям, была не сложной – переплетенные деревья с отдельными пейзажами между ветвей. В нынешнем году реставрацию закончили, и это дало возможность журналистам выступить с громкими заголовками: «Найдено новое произведение Леонардо да Винчи», «100 квадратных метров неизвестной фрески Леонардо».

На дальний край фонтана присел паренек. Его лицо полностью скрывал низко надвинутый капюшон куртки. Он наклонился почти до воды, явно шарил на дне. Дивин с улыбкой наблюдал, как он распрямился, встал и, прижимая к бедру сверток с хорошо нагретым бронзовым каштаном, направился к воротам в парк. Он сделал три шага, когда из-под ближайшей аркады наперерез бросился высокий седовласый мужчина. С пластиковых кресел стеклянного кафе вскочила молодая пара и также устремилась к юноше. Из дверей сбоку от Дивина выбежали двое в форме. Парень заметался, шагнул назад к фонтану и бросил сверток в воду. «Это он зря, – подумал Дивин, – усугубляет подозрения. Но ведь он не знает, что в пакете безобидный канделябр». И полиция этого не знает. С Гвидо Петр договорился, что будут сказаны самые общие слова без данных об информаторе: «Есть подозрение… Музейные воры…»

Полиция начнет проверять, откуда бронзовая вещица, писать запросы в музеи. Подбивший Антона на кражу одноклассник нанервничается и намучается. Дворцовый водоем превратиться для него в фонтан слез. Возможно, миланские полицейские даже выйдут на настоящую музейную банду. Этот Зиду, скорее всего, не просто так заказывал старинный светильник, а по наводке какого-то опытного старшего товарища. Главное, чтобы не оказалось, что кто-то из Спада в молодости украл этот канделябр из местного музея, запоздало забеспокоился Дивин, отправляясь узнавать, открылся ли Дощатый зал и сможет ли он сегодня осмотреть фреску Леонардо да Винчи. Vita короткая, Arte infinite – написал бы Антон на известных ему четырех языках.

Миланская кода

есподобно, я никогда не была на кладбище в Милане, – для выхода в тот свет Елена выбрала дымчатое пальто-колокол с седыми полосами и черную маленькую кепку.

– А я, наоборот, в каждом новом месте иду на кладбище. Они всегда разные, и если местным они напоминают о мертвых, то приезжим многое поведают о живых.

– Может быть, это у тебя тяга… к покою, – Елена явно в последний момент заменила слово. – Как интересно, а я выбираю музеи и концертные залы.

Дивин собирался предложить Елене пригласить Вадима, он, скорее всего, также не посещал Чимитеро монументале. Но потом вспомнил, что Елена никогда не звала на их прогулки других знакомых. Пусть у нее будет возможность когда-нибудь, увидев за окном машины изгородь кладбищенских пиний, сказать Вадиму: «Когда мы бродили с Петром среди могил…»

– О чем же тебе рассказали эти надгробия?

– Что в Милане переизбыток архитекторов, – утром Антон уехал с отцом в Англию, и настало время подробного разговора. Дивин решил посвятить Елену в злоключения бронзовой наяды в декорациях, на фоне которых их драма покажется не такой значимой и уж точно не смертельной. Заодно поищет следующую часовню, загаданную Витторио Спада.

После «Бегства в Египет» в записке архитектора стояло «Принесение во Храм». Если с Египтом сфинкс на гробнице вопросы снял, то как искать следующую часовню, Дивин пока не знал. Он считал, что нашел ключ: каждому рисунку соответствует архитектурный стиль. Какой же тогда стиль зашифрован в «Принесении»?