Первая леди. Тайная жизнь жен президентов - Кейт Андерсен Брауэр

Частная переписка между первыми леди проливает свет на истинную природу их отношений. Есть формальные благодарственные письма (например, от Леди Берд к Розалин Картер, с благодарностью за приглашение на обед в Белом доме, с упоминанием скатертей с «зелеными решетками и розовыми розами и очаровательным оформлением центра стола розами в старинных корзинах»), а также рождественские открытки и небольшие подарки (техасские конфеты с пралине из орехов пекан от Леди Берд Джонсон, безделушки от Пэт Никсон и миндальный тоффи от Фордов). Однажды после получения ежегодного пакета с техасским пралине Барбара Буш поблагодарила Леди Берд в своей обычной манере самоуничижительного юмора: «Только тот, кто жил в Белом доме, должен знать, что, хотя это самая лучшая еда в мире, буфет в кухне наверху стоит пустой. Для тех, кто всегда ведет битву с лишним весом, это не так уж плохо». Есть также трогательные заметки с выражением поддержки после отставки президента Никсона и после событий 11 сентября 2001 года, а также письма Нэнси Рейган, когда она ухаживала за своим мужем и столкнулась с разрушительными последствиями поразившей его болезни Альцгеймера.

= «Моя работа – быть миссис Рональд Рейган».

Они все испытывали глубокую и постоянную преданность своим мужьям. Возможно, в большей мере она присуща Нэнси. Она сказала Майку Уоллесу в интервью 1975 года: «Моя работа – быть миссис Рональд Рейган». Ощущала ли она когда-либо себя самостоятельной личностью? – «Нет, я никогда этого не делаю. Только Нэнси Рейган. Моя жизнь началась с Ронни». Каждый год 4 марта, в день годовщины их свадьбы, президент оставлял любовную записку на ее подносе с завтраком. В 1981 году он сказал ей, что «подвигается» за своим столом в Овальном кабинете, чтобы видеть окно в Западной гостиной, где она иногда сидела. Он писал, что «ощущает тепло, просто зная, что она там». В 1983 году они были врозь в день годовщины, и он написал ей из их ранчо в Калифорнии: «Ты знаешь, что я люблю ранчо, но в эти последние два дня стало ясно, что оно мне нравится только тогда, когда ты здесь. Подумать только, это верно каждый раз для каждого места. Когда тебя нет, я нигде, просто потерян во времени и пространстве». Нэнси Рейнольдс, помощник Рейгана по связям с прессой и друг семьи, рассказывала: «Ему действительно не очень хорошо работалось в течение нескольких дней, если ее не было рядом. Как только она появлялась, все приходило в порядок… Он хотел, чтобы она была рядом каждую минуту». Пресс-секретарь Нэнси, Шейла Тейт, вспоминала, как президент звонил ей в офис рано утром, когда Рейганы пили кофе в постели. «Шейла, это президент Рейган, – говорил он. – Мамочка (так президент называл Нэнси. – Авт.) хочет поговорить с тобой», – и он передавал трубку Нэнси, потому что телефон находился с его стороны кровати.

Спустя пять лет после смерти президента Рейгана Нэнси рассказала корреспонденту журнала Vanity Fair Бобу Колачелло, что она давно не была в церкви, но спросила пастора баптистской церкви Билли Грэма, будет ли она снова со своим «Ронни». «Просто скажите мне это, и со мной все будет в порядке».

– Ты будешь, – сказал он ей.

– Хорошо, – ответила она, чувствуя, что сможет жить дальше, услышав это. Она сказала, что, просыпаясь посреди ночи, иногда видит своего покойного мужа и разговаривает с ним. «Не важно, что я говорю. Но факт в том, что я действительно думаю, что он здесь. И я вижу его».

Леди Берд Джонсон похвалила Нэнси за то, что она сделала достоянием общественности долгое прощание Рейганов. «Это будет утешением для других, – писала она ей, – чьи семьи были огорчены, осознав, что она (болезнь Альцгеймера. – Авт.) не считается ни со славой, ни с влиянием». Леди Берд снова написала Нэнси 16 января 2001 года, после того, как президент сломал бедро. «Эту новость я услышала по телевидению, из-за слабого зрения газеты мне теперь недоступны. Некоторые из приставленных ко мне агентов Секретной службы также информируют меня». Она услышала эту новость, когда слушала записи под названием «Великие президенты», и глубоко вникла в президентство Рейгана. После того, как президент Рейган сообщил, что страдает болезнью Альцгеймера, в трогательном обращении к нации, Бетти Форд несколько раз звонила Нэнси. Они не были близки, но их объединял опыт пребывания в качестве первой леди и глубокая любовь к своим мужьям. И их мужья были объектом покушений. «Она сочувствовала ей очень сильно, потому что понимала, какая одинокая жизнь предстоит Нэнси», – сказала Сьюзен, дочь Бетти Форд. Пятого июня 2004 года президент Рейган умер. По словам Нэнси, перед смертью он повернулся, чтобы посмотреть прямо на нее, чего не делал больше месяца. «Затем он закрыл глаза и отошел. И это был замечательный подарок». Несмотря на то что Нэнси не была особенно близка с кем-либо из первых леди, глубокое и продолжительное горе, которое они все переживают после смерти своих мужей, связывает их. Рон Рейган заметил, что, хотя его мать «не пребывает все время в состоянии скорби» из-за смерти его отца, «нельзя сказать, что она вполне оправилась».

Первые леди принадлежат миру и получают письма с мольбой и просьбами о помощи и от знакомых людей, и от тех, с кем совершенно не знакомы. «Жизнь в качестве первой леди подразумевает пребывание в контакте с суровой реальностью жизни других людей, – говорит Мелани Вервеер, бывший руководитель аппарата Хиллари Клинтон. – В поездках по стране постоянно возникают обращения за помощью к первой леди. Она не избегает этих историй и не живет в изолированном мире». Вервиер наблюдала, как Хиллари встречалась с группой тружениц, и одна из них сказала: «Знаете, миссис Клинтон, я смотрю на часы на стене, и когда время подходит к трем часам, каждый день леденею, потому что знаю, что в три часа мой ребенок выходит из школы. Я понятия не имею, что с ним происходит с момента, когда он вышел из школы, пока ребенок не вернется домой». После встречи Хиллари обратилась к Вервеер со словами: «Вы можете представить себе, что не в состоянии удостовериться, что с вашим ребенком все в порядке, до тех пор, пока вечером не уйдете с работы?» Десятилетиями ранее, когда у сотрудницы резиденции родился ребенок с инвалидностью, Мейми Эйзенхауэр предложила матери с малышом перебраться в Белый дом. На Рождество она вручала куклы сотрудникам, чтобы сэкономить им деньги на рождественские покупки. Спустя пару лет, когда президентскую резиденцию занимали Кеннеди, электрик Белого дома Ларри Буш спросил у Джеки, не продаст ли она ему свой Mercury Colony Park 1961 года, машину, на которой она часто ездила на длинные выходные в загородное имение в штате Вирджиния, потому что знал, что каждый год Джеки получает новую машину. Однажды она позвонила ему и спросила: «Я слышала, что моя новая машина будет готова через две недели. Вам еще нужна моя старая?» Он купил ее и ездил на ней десять лет. Джеки жертвовала много игрушек, которые отправляли детям в близлежащие приюты для сирот. Вот что написано в письме первой леди Барбары Буш от 18 июня 1990 года, адресованном бывшей первой леди Бетти Форд (они сотрудничают, чтобы помочь маленькой девочке): «Не знаю, есть ли шанс для малышки Дианы Мовсесян, но я отправлю ее в соответствующий офис с надеждой, что, возможно, ей помогут». Согласно Библиотеке Форда, Мовсесян была советским ребенком, который нуждался в помощи. Ни Бетти Форд, ни Барбара Буш не хотели предавать огласке свои усилия, чтобы помочь этой маленькой девочке, и есть нечто достойное в их молчаливых поступках. Подобным же образом в 2005 году Бетти послала Лоре Буш информацию о «Pressley Ridge», организации по защите прав ребенка, в надежде, что ее аппарат может сделать что-нибудь для поддержки этой организации. Когда Леди Берд Джонсон узнала, что жена одного дворецкого борется с раком, она позвонила двум лучшим онкологам в Нью-Йорке, и в тот же день они приземлились в Национальном аэропорту Вашингтона, чтобы осмотреть больную. Перед поездкой в Корею Нэнси Рейган рассказали о двух корейских детях, остро нуждавшихся в операции на сердце. Нэнси занялась телефонными звонками, и к тому времени, когда Рейганы вылетали домой в президентском самолете, они попросили некоторых сотрудников аппарата вернуться коммерческим рейсом, чтобы сопровождать детей. Обе операции прошли успешно, и дети посетили Белый дом, когда стали подростками, чтобы поблагодарить первую леди в конце президентского срока. Сын одного из дворецких Белого дома удачно сказал об этом: «Первая леди может взять трубку телефона и изменить вашу жизнь».

= «Первая леди может взять трубку телефона и изменить вашу жизнь».

Во время президентской кампании 1976 года Розалин Картер намеревалась выразить свое почтение Леди Берд Джонсон, чей муж был последним президентом-демократом. За день до их встречи было опубликовано смущающее интервью Джимми Картера для журнала Playboy. В нем он признался, что «смотрел на многих женщин с похотью» и «совершал прелюбодеяние в своем сердце много раз». Помощники Картера по кампании попытались перенацелить телевизионную рекламу, в которой Розалин общалась с группой женщин вокруг чаши для пунша. Она сказала: «Джим никогда не имел никакого намека на скандал ни в своей частной, ни в общественной жизни». Но худшая часть, по крайней мере, в тот момент для Розалин, состояла в том, что ее муж в интервью обмолвился о президенте Джонсоне: «Не думаю, что когда-нибудь буду придерживаться такого же образа мыслей, как Никсон или Джонсон, – обманывать, плутовать и искажать правду». Простое упоминание Джонсона и Никсона на одном дыхании, незадолго до отставки Никсона, стало анафемой для демократов. Розалин повернулась к своей помощнице, которая была близка с Джонсонами. «Что думает миссис Джонсон об интервью? Что мне следует сказать об этом?»