Песчаная война - Андрей Ерпылев

Зато каков эффект! Наш человек побывал в самом эпицентре конфликта, и только чудо да вмешательство могучей державы, оплота демократии, спасли ему жизнь! Соответственно, показать мужество и доброжелательность морских пехотинцев, их готовность к самопожертвованию, заботу о чужих людях. Не забыть капнуть дерьма на отечественные власти, бросившие сограждан в беде… Да что там капнуть! Лопату этого добра на них! Заслужили!..

Радужные мечты были прерваны неожиданно.

Чернокожий сержант вдруг дико заорал, шарахнулся от иллюминатора, а спустя секунды что-то со страшным грохотом ударило вертолет повыше кабины. Машину резко качнуло, люди попадали с сидений, и всем разом стало не до работы или отвлеченных мыслей. Вернее, мысль осталась только одна…

После нескольких секунд дикой болтанки внутренности резво рванули куда-то вверх, к горлу, извещая владельцев о незапланированном резком снижении, и почти сразу в салон повалил дым. Двигатели яростно взревели, пытаясь удержать многотонную машину в воздухе, но почти сразу что-то заскрежетало и задребезжало, будто какие-то части отлетали во все стороны.

– Горим! – Один из морпехов резко распахнул люк, готовясь выпрыгнуть из поврежденного аппарата: находившиеся рядом сумели рассмотреть стремительно проносящуюся под ним землю – такую желанную, но безнадежно далекую.

Броситься навстречу ей было равносильно самоубийству. Впрочем, она явно сама готовилась принять подбитый геликоптер на свою широкую равнодушную грудь.

Двигатель издал непонятный звук, больше похожий на совмещенный со скрипом грохот, и окончательно замолчал. Вертолет резко накренился, а стоявший в проеме люка, вцепившись в его закраины, морпех взмахнул руками, издал сдавленный крик и исчез из виду.

– Сидеть!!! – взревел сержант, кожа на лице которого стала буро-зеленой – Погранов впервые увидел, как бледнеют чернокожие.

Кто-то из пассажиров едва не последовал примеру морпеха-самоубийцы, однако последним усилием «Сикорски» выпрямился, даже попытался пойти вверх, но высота уже была слишком мала, и машина со всего маху врезалась в землю.

Крики ужаса сменились резким общим вскриком боли…

Глава седьмая

Автобус раздобыть не удалось.

– Облом, пацаны. – Слава устало плюхнулся рядом с приятелями и вытянул ноги. – Уперлись черные – ни за какие деньги не дают. Бормочут что-то, жмутся…

– Джипы тоже, – упредил вопросы Эдик. – С этим вообще глухо. Похоже, местные вообще сваливают с побережья – машины добром навьючены с горкой и все на запад идут. Пробки – жуть. Знаете, сколько таксист заломил, чтобы нас до города и обратно подбросить?

Все промолчали: конкретные цифры никого не интересовали: деньги – устоявшееся мерило всего на свете – внезапно потеряли свою цену.

– Что делать будем?

Вопрос повис в воздухе – если бы кто-нибудь знал ответ, то тут же поделился бы с приятелями. Но ответ никак не приходил – это тебе не институтский экзамен, когда можно списать со шпаргалки, и даже не офисный отчет начальству, девяносто девять процентов которого, как известно, вытягивается из Интернета. Тут надо было думать самим, а этому-то как раз продвинутую молодежь, с презрением взирающую на «работяг», «старичье» и прочее «быдло», истинных детей двадцать первого стремительного столетия, никто не научил. Ни в семье, ни в школе, ни в институте… Привыкшие брать готовые ответы из всевозможных, преимущественно открытых источников, они не готовы были этот ответ рожать в муках…

Кому-нибудь это может показаться диким, но постепенно почти у всех в руках появились мобильники. Неспособные выполнить основную свою функцию – связь, навороченные приборчики тем не менее исправно исполняли остальные. Кто-то слушал музыку через наушники, покачиваясь в такт, кто-то гонял «шарики», «червей» и прочие флеш-игры, Юра погрузился в чтение скачанного из Сети (разумеется, на халяву) очередного шедевра модного автора…

– Что, так и будем сидеть? – не выдержала первой Женя. – Сидеть и ждать, когда нас тут всех убьют?

– Ну, может, и не убьют… – Эдик под бравурное пиликанье перешел на следующий уровень игры.

– Прекрати! – сорвалась в истерику девушка и попыталась выкрутить из рук парня телефон. – Прекратите все! Давайте думать, как отсюда убраться!

– Чего думать-то? – Слава вынул из уха наушник, и тонкая, словно комариный писк, мелодия стала общим достоянием. – Автобуса нет, машин нет. Пешком потопаем?

– А хоть бы и так! Это в любом случае лучше, чем сиднем тут сидеть!

– Не-а. – Славик снова заткнул ухо и закрыл глаза. – Пешком не катит. Вокруг пустыня и горы… Эд! – оживился он. – Помнишь, как мы к бедуинам ездили?

– Угу, – промычал Эдик, лихорадочно загоняя упрямый шарик на место: его сейчас интересовала только игра и ничего больше – он даже рот приоткрыл от усердия.

– Когда это вы ездили? – нахмурив лоб, спросил Дэн. – А я почему не ездил?

– Пивасик глушить меньше нужно, – заржал Вячеслав, окончательно забыв про музыку. – Под вискарик – тем более. Ты тогда целый день в номере провалялся, как репа, а мы тебя добудиться не могли. Зато знаешь какой кайф – на квадроциклах, по пустыне, с ветерком!..

– Ё!.. – Эдуард, видимо, допустил ошибку в игре, если не смог удержаться от весьма неприличного восклицания. – Тоже мне – с ветерком! Пыль глотали всю дорогу.

– Зато скорость и вообще…

Юра медленно поднял взгляд от своего мобильника и уставился на приятеля, взахлеб живописующего подробности недавней экскурсии.

– Квадроциклы… – выдохнул он…

– Нельзя. – Прокопченный солнцем до черноты усатый египтянин, охранявший загон с вожделенными четырехколесными мотоциклами, отрицательно помотал головой. – Мне запрещено.

Никакие меры убеждения не помогали: ни уговоры, ни томные взгляды, что бросала на неуступчивого стража пышнотелая красавица Карина – при одном ее виде горячие аборигены давились слюнями, ни даже внушительный веер черно-зеленых бумажек, которыми потрясали у него перед носом – безотказное доселе средство. Такого верного своему долгу араба еще не встречалось на пути столичных мажоров, все проблемы – что на далекой родине, что за ее пределами – привыкших решать шорохом купюр.

Квадроциклы стояли на небольшой площадке под пальмами, окруженной чисто символическим заборчиком из кое-как натянутой проволоки. Даже не колючей. Ворота были под стать ограде – шлагбаум из двухдюймовой водопроводной трубы, раскрашенной в веселенькие красно-желтые цвета. Чувствовалось, что злодейских угонов тут не было с момента основания отеля.

– Что будем делать? – озабоченно спросил Юра, когда, устав слушать отрицательные ответы сторожа, приятели сгрудились в тенечке: припекало, и стоять на солнышке было трудно. – Он ведь не уступит.

– Да, упертый дядя попался, – вытер пот со лба Славик. – И перед кем выслуживается черно…ый? Хозяева давно уже свалили отсюда. А если бы бомба в этот загон угодила?

– И вообще: какое кому сейчас дело до этих игрушек? – поддержала его Карина, несколько обиженная оскорбительным невниманием «джигита» к ее прелестям.

– Сжечь эту хрень четырехколесную, – оскалился Дэн, чиркнув своей золотой «Зиппо». – То-то влетит этому козлу!

– Сжечь, говоришь? – Слава нехорошо улыбнулся. – Дай-ка сюда, – отобрал он у приятеля тяжелую вещицу. – Нет, сжечь – это непродуктивно. Нам-то с этого какой толк? Но направление мыслей правильное…

Он подошел к египтянину, снова занявшему свое место на расшатанном стульчике в тени.

– Закурить дай, брателло! – для верности он показал пальцами, как прикуривает. – Зажигалку забыл в номере.

Сторож с готовностью зашарил по карманам: дать туристу закурить на халяву это вам не доверить дорогую технику, отвел глаза… И без звука свалился со своего насеста от сокрушительного удара в висок: тяжелая зажигалка сработала не хуже свинчатки.

– Ты с ума сошел! – взвизгнули в один голос Женя и Карина.

– Ну, ты даешь… – только покрутил головой Эдик, опустился на колено рядом с лежащим на песке бедолагой и, будто коп в голливудском фильме, прикоснулся пальцами к его шее. – Хватит верещать, – успокоил он девиц. – Дышит.

– Дышит – и ладно. Нефиг время зря терять! Выводите драндулеты и – ходу.

– А багаж? – робко спросила еще одна девушка – Света.

– К черту багаж. Теперь главное – самим вырваться.

– Ребята, – бледный даже под слоем загара Юра покачал головой. – Тут же всего восемь машин.

– Ну и что? По двое на каждый квадроцикл – еще и останется.

– Но у нас же почти пятьдесят человек!

– У кого это «у вас»? – нехорошо прищурился Славик. – Я тут вижу всего тринадцать человек. Чертову, так сказать, дюжину.

– А остальные?

– Остальные пусть выбираются как хотят. Мы им не няньки, Юрок. Или ты хочешь остаться?