Мой истинный враг - Крис Карвер

точно по перекладине. Мяч с характерным звуком отскакивает от нее, Тим подкрепляет этот звук трехэтажным матом и сообщает, что, по сравнению с частным колледжем, они – дерьмо собачье. – Попробую поговорить с Бреттом.

– Это ничего не даст, Бекка.

– Хотя бы узнаем, агрессивно ли они настроены.

Тим фыркает и делает очередную затяжку.

Лео ловит брошенный Эммой мяч и стягивает шлем с головы.

– Бретт? Бретт Далмонт? – он подходит к ним, оставляя ворота. Тим заинтересованно вытягивает шею.

– Ты знаешь его?

– Не я. Моя старшая сестра Мия. У них была короткая интрижка пару недель назад.

Ребекка открывает рот, Эмма вскидывает брови и выдает многозначительное «опа». Тим встает, отряхивая штаны. Он поворачивается к Ребекке:

– Так сколько ты говоришь, он и Эстер уже вместе?

– Полгода.

Она роняет клюшку на землю. У нее внезапно начинает плыть перед глазами, но она прикусывает губу и улыбается, игнорируя это. Не сейчас. В идеале – никогда.

Она тебе никто, Ребекка, она просто девчонка, она никто.

Но под кожей жжется и печет. Она хочет разбить Бретту лицо в мясо.

– Знаешь, что делать? – кажется, настроение Тима резко приподнимается.

Ребекка пихает его в плечо:

– Разберусь.

* * *

– Возьми меня с собой.

Ребекка хлопает ресницами, вероятно, думая, что это как-то по-особенному действует на Мэтта. Но… Но, да, он кретин, потому что на него в самом деле это действует по-особенному.

Он заставляет себя держаться и думать своим мозгом, а не волчьим.

– Эм, нет, – отвечает он, поправляя воротник на куртке.

– Почему? – Ребекка почти ноет, и это чертовски мило, если не вчитываться в коричневую хитринку на донышке ее глаз.

– Например, потому что ты – эгоистичная маленькая паршивка, которая никогда ничего не делает без какой-либо цели. Ты задумала пакость, а я прямо сейчас совершенно на них не настроен. Пока, Ребекка.

Эстер и Бретт уже сидят в машине, поэтому Мэтт спешит присоединиться к ним. Он дергает ручку двери, но та не поддается, потому что Ребекка кладет руку поверх его пальцев и крепко сжимает.

– Мэтт, – тянет она.

Вот зараза..

От ее прикосновения внутри у него происходит взрыв, как от пары десятков бомб, и он слышит скулеж сквозь собственную кожу.

Вздыхает, прикрывая глаза. Бесхребетный щенок.

– Что? – Он поворачивает голову, и это самая большая из его ошибок, ведь девушка стоит так близко, что ее грудь почти прижимается к груди Мэтта. Он смотрит на глупый узор на ее футболке и прислушивается к чужому сердцебиению.

Сердце Ребекки выщелкивает из его головы остатки мозгов: тук-тук, тук-тук – на каждый удар у Мэтта есть собственная полка в чердаке памяти.

– Проси что хочешь, – говорит она, и это выше его сил. Ее глаза и ее запах, что пропарывает вены подобно иголкам – маленький ураган внутри черепной коробки Мэтта Сэлмона.

Он сжимает губы и приподнимает брови, молча требуя Ребекку уточнить.

Она делает круг глазами.

– В меру разумного.

– Два моих вопроса, – говорит Мэтт, не раздумывая. Потом выдерживает паузу, во время которой Ребекка трижды меняет оттенок лица, и добавляет: – И одно желание.

Она скрипит зубами и выплевывает:

– Пофиг.

– Отвечать честно.

– Я всегда честна.

Они кивают друг другу. Ребекка отпускает руку, позволяя ему открыть дверь, и выходит первой. Мэтт самодовольно улыбается ей в спину.

Глава 11

Мэтт наблюдает за тем, как Эстер пытается отвлечь Бретта от игры при помощи поцелуев. Эти двое выглядят счастливыми, несмотря на то, что Бретт, судя по всему, тот еще кусок говна. Как она и предполагала – он Мэтту совершенно не нравится.

– Тоже думаешь, что он мудак? – Ребекка присасывается к бутылке. Она сидит напротив него, забросив одну ногу на другую, и Мэтт думает, что с ней станет, если ее нарядить в платье? Ее мир рухнет?

– Не знаю, – он пожимает плечами. – Не мне судить.

– Какой-то ты нетипичный старший брат, – Ребекка сползает спиной по дивану. Широкая кофта в этот момент сползает с ее плеча, и у Мэтта пересыхает в горле.

Они идут в кино, а потом – в боулинг. Фильм оказывается неинтересным, а игра – чертовски скучной, поскольку никто, кроме Бретта, толком играть не умеет.

В конце концов, Мэтт и Ребекка оставляют голубков у дорожки, а сами идут за столик и заказывают пиво. Вернее, Мэтт заказывает пиво СЕБЕ. Но Ребекка по отработанной схеме отбирает у него бутылку, и Мэтт даже не пытается возмутиться, потому что, черт побери, как и в случае с кофе утром – это до такой степени правильно, что в глазах рябит.

Он сглатывает, не в силах отвести глаза.

– Смотри-смотри, мне не жалко.

Мэтт прокашливается и переводит взгляд на ее лицо. В глазах девушки плещется насмешка и что-то еще. Что-то, с горчичным оттенком отвращения, и Мэтт смаргивает липкое чувство обиды, прежде чем отвернуться.

– Зачем ты снова делаешь это?

– Делаю что?

– Думаешь, я тупой, Ребекка?

– Не знаю. У меня не было достаточно времени, чтобы понять.

– Играешь со мной, провоцируешь. Утром кофе, а сейчас мое пиво.

– Тебе что, жалко?

– Знаешь, как это выглядит среди оборотней? – Мэтт не может не отметить, как меняется запах Ребекки в мгновение, когда он произносит слово «оборотни». Ей становится не по себе, пахнет тревогой и подступающей паникой. – Словно ты заявляешь свои права на меня.

В глазах девушки вспыхивает непонимание, но она почти сразу же смаргивает его, натягивая на губы кривоватую улыбку. Когда она улыбается вот так фальшиво, Мэтту хочется заорать. Вопреки его ожиданию, Ребекка больше ничего не говорит, только демонстративно делает еще три больших глотка из его бутылки. Мэтт думает, что с ней бесполезно говорить.

– У тебя хоть раз были отношения? – Мэтт не знает, почему задает именно этот вопрос, он даже не волнует его в достаточной степени, просто хочется, чтобы Ребекка рассказала.

Она вздыхает и прищуривается, разглядывая то место, где утром у Мэтта была щетина.

– Я была влюблена в Дилана в школе. Это не проходило, и я была уверена, что однажды он станет моим парнем, я даже целоваться ни с кем не хотела, все ждала его. А потом мы вдруг стали хорошими друзьями и необходимость целоваться с ним отпала, – Мэтт проглатывает дополнительный вопрос, потому что Ребекка сама на него отвечает. – А потом мы с Тимом напились. Мы были в одной палатке на соревнованиях по лакроссу, и, чёрт его знает, как это произошло. В общем. Мы немного потискались… А утром блевали, непонятно от чего сильнее – от похмелья или осознания, – Ребекка смеется и ковыряет ногтем этикетку на