Попробуйте позвонить позднее - Наталья Андреева

— Бельчонок!

— Мама, я тебя вижу!

— Извини, я опоздала!

— Мы здесь с тетей Лидой и Катей! Нам весело!

Инна чуть не плакала.

— Я тебя встречу! — закричала она.

— Хорошо, — безразлично ответила Даша, и ее мобильный телефон замолчал.

Белый пароход уплыл. Ее взгляд упал на ноги, на ногти, выкрашенные бордовым лаком. «Зачем все? — в отчаянии подумала Инна. — И зачем я только надела босоножки на каблуках? Быть может, я бы успела, если бы бежала быстрее!»

Она побрела по пристани. Прогулка по реке будет длиться четыре часа. Это значит, что до семи ей делать нечего. Ноги болели. Гулять по Москве в таком виде? В платье от «Армани» и в босоножках на высоких каблуках? В бриллиантовых серьгах? Если бы на ней были джинсы! И удобная обувь!

Она зашла в ближайшее кафе, и устало опустилась на стул. Потом сообразила: надо что-то заказать. Это было дешевое уличное кафе меню у стойки, тарелки с едой клиенты приносят оттуда же сами, а, уходя, оставляют на столах грязную посуду. Инна почувствовала, что на нее все смотрят. Она встала и подошла к заставленной тарелками и кружками стойке. Подумала: «Они там веселятся, пьют шампанское, едят пирожные…»

Пирожных ей не хотелось. Да и аппетита не было. Здесь пахло перегоревшим растительным маслом, сигаретами и пивом, большая лужица которого красовалась на ближайшем от нее столике.

— Что-нибудь хотите? — спросила девушка за стойкой, беззастенчиво ее разглядывая.

«Надо пойти в другое место, — вяло подумала она. — Где нормальная еда и приличная публика». Сил не было. Она скользнула взглядом по меню.

— А… что есть из напитков?

— Вы спиртные напитки имеете в виду?

Инна опять вспомнила о шампанском, и ей вдруг захотелось выпить, несмотря на жару, такое в ее душе было отчаяние. Она кивнула:

— Да. Вино есть?

— Пиво есть.

— Пиво?

Она с сомнением посмотрела на бочку, из которой клиентам наливали пенящийся напиток. Выбора не было.

— Давайте, — кивнула она.

И тут же она почувствовала невыносимую жажду. Девушка с выбеленными перекисью волосами протянула ей кружку пива. Инна еле-еле донесла ее до столика — так ей хотелось пить.

Она села, вытянула гудящие ноги и расстегнула ремешки босоножек. После чего принялась за пиво. На нее все косились, кое-кто отпускал соленые шуточки, но ей уже было все равно — так она устала. Спиртное ее расслабило, разморило. Сама не понимая, что делает, она взяла еще одну кружку. Захмелев, неожиданно для себя разговорилась с официанткой:

— Я опоздала на пароход, — лепетала Инна. — Дочь уплыла с моей подругой. А я опоздала.

— Я понимаю.

— Я так устала.

— Еще пива?

— Нет, что вы! Я не пью!

Девушка с выбеленными перекисью волосами улыбнулась. Дальше все было как в тумане. Инна помнила, что гуляла по пристани, причем босиком, размахивая босоножками, которые держала в руке за ремешки. Сидела на лавочке, и к ней приставал небритый подвыпивший мужчина, а она ему что-то отвечала. И даже смеялась. Мало того: она чуть не полезла в воду. Должно быть, ей очень уж хотелось догнать белый пароход.

Четыре часа пролетели незаметно. Увидев ее в таком виде, сошедшая с трапа Лида сказала только:

— Это дело!

И подтолкнула к машине. Захмелевшие родители внимание на этом не акцентировали. Они смеялись, громко говорили, шутили, и все сокрушались, что Инна Козлова Дашина мама, опоздала на пароход. А там было так весело! У Инны же было такое чувство, что она на пароходе побывала. Ей ведь тоже было весело. И еще как!

— Классно же ты смотрелась в платье от «Армани» и бриллиантовых серьгах за столиком уличного кафе, перед кружкой с дешевым пивом! — рассмеялась Лида, выслушав ее. Они ехали домой. — Удивляюсь, как тебя не ограбили!

— Ах, я так устала… — простонала Инна.

— Видимо, у тебя есть ангел-хранитель, — усмехнулась Лида. — Никого по близости не заметила?

Инна вдруг вспомнила, что подвыпивший мужчина, пристававший к ней, подозрительно быстро исчез. Ушел за пивом в ближайший ларек и не вернулся. А к наряду милиции, следящему за порядком, подошел какой-то человек и что-то сказал. Инна видела его со спины и отчего-то заволновалась. Ее не трогали, когда она ходила по пристани босиком, когда сидела на лавочке и даже когда хотела искупаться. Вокруг нее что-то происходило. Но она видела только белый пароход, который уплыл без нее, и испытывала странное чувство. Это был конец. Ее жизнь менялась, и менялась к худшему. Отныне удел Инны Козловой — быть за бортом. И молить Бога о том, чтобы не было еще хуже.

Глава пятая

На следующий день Инна забежала в милицию с фотографиями мужа. Капитана Крутова не было на месте, но напарник вызвался передать ему конверт. К Инне здесь уже привыкли и на проходной ни о чем не спрашивали, да и в дежурной части тоже. Она стала «женщиной, у которой пропал муж». Скоро будут здороваться, спрашивать: как дела?

Прошло несколько дней. Не было никаких вестей и от Крутова в том числе. Инна терпеливо ждала, наметив себе срок в неделю. Через неделю дело непременно сдвинется с места. Надо ждать. Терпеливо ждать. Ничего другого она не умела. В четверг Инна спохватилась: надо же ехать за город! Узнать, заплатил ли муж сторожу и домработнице, и сколько надо заплатить, если он этого не сделал? Потом она вспомнила, что по документам дом ей не принадлежит. И мужу не принадлежит. И решила этот вопрос для себя прояснить.

Она набрала телефонный номер свекра и вскоре услышала его старческое ворчание:

— Инна? Что ж вы нас совсем позабыли? Мы вас ждали в прошлую субботу, сказали же, что приедете. Клавдия стол накрыла, и девки тут были. Как-никак родня. Совсем Венька загордился…

— Борис Вениаминович, он вам не звонил?

— Кто? Венька? Нет. Не звонил.

— Он уехал в командировку и не вернулся. Вот уже больше недели, как он… Как его нет, — упавшим голосом сказала Инна.

— И что ж теперь делать? — растерялся свекор.

— Все, что могла, я сделала, — вздохнула Инна. И вдруг ее прорвало: — Ах, если бы вы знали, как мне плохо! И как тяжело! Мы с Дашей сидим в душном, пыльном городе, жара… Ждем хоть каких-нибудь вестей.

— Так приезжайте к нам.

— К вам?

Она подумала, что ехать в пустой загородный дом, где все будет напоминать о счастливых днях вместе с мужем, — значит подвергнуть себя новым испытаниям. А там, у Козловых, много народа. Свекор, его жена, Клавдия Ивановна, ее дочери Люба и Света, муж Любы, и двое ее детей, парень Светы… Большая дружная семья. И Даше там будет хорошо. Кажется, Любиной дочке двенадцать лет, а сыну семь. Они будут вместе играть.

— Собирайся, Бельчонок! — весело сказала Инна в субботу.

— А куда мы едем? К тебе Лиде? — обрадовалась Даша.

— Нет. Мы едем к дедушке!

— К дедушке? — Даша посмотрела на нее озадаченно.

Мать всегда говорила, что на даче у Козловых слишком тесно и грязно. Собака, две кошки, следовательно, собачья и кошачья шерсть, миски с кормом, скисшее в них молоко и протухший суп. Клавдия Ивановна — грязнуля. И к тому же ленива. За что ни возьмись у них в доме — на всем лежит слой грязи. Топится печка, от нее летит сажа, от дров на полу все время мусор. А тарелки сальные. Инна с дочерью никогда там не ночевали, хоть за полночь, но уезжали домой. Веня с ней был солидарен, мачеху он недолюбливал, да и отца не мог простить за то, что, овдовев, в преклонном возрасте женился вновь. Но сейчас Инна обо всем этом забыла. Ей хотелось в семью. В дружную и большую. Хотелось поддержки и человеческого тепла. Да и вопрос с домом в ближайшем Подмосковье надо бы прояснить. И Инна решила: ехать!

Встретили ее без особого восторга. Клавдия Ивановна ехидно сказала:

— Ишь, на такси прикатила! Барыня!

Но быстро сменила тон: Инна приехала не с пустыми руками. Она уже знала, что к Козловым надо приезжать с полной выкладкой, привозить с собой все, начиная от туалетной бумаги и заканчивая мясом для борща. «Сходить в магазин» — значило принести пива и бутылку водки, ну, еще хлеба. Клавдия Ивановна постоянно жаловалась на отсутствие денег, на бедность, на маленькую пенсию мужа. А о нескольких сотнях долларов, которые имеет ежемесячно с его квартиры, предпочитала молчать. Зато о том, как ей тяжело ухаживать за стариком, сколько это стоит нервов и денег, говорила без умолку. Клавдия Ивановна выглядела неопрятно, редкие волосы красила хной, а на подбородке у нее красовалась огромная бородавка.

Из дома вышел свекор и спросил:

— А где же Веня?

Инна поняла, что у него начинается склероз. К тому же Борис Вениаминович был в сильном подпитии. Зато Клавдия Ивановна все помнила прекрасно. Потчевать гостей она не спешила, усадила Инну на веранде и принялась жадно расспрашивать:

— Куда ж он подевался?

— Не знаю. До Саратова не доехал.