Орлиные перья - Альфред Шклярский

— Чтобы потом на играх и торжествах бравировать своим великодушием. И они имеют на это право, поскольку клеймят кровью лиса, принимающего от них сунка вакан.

— Как это происходит? — спросил Техаванка, давно мечтавший о лошади.

— Расскажу моему брату и об этом. Когда воинам лисов нужны кони, они сообщают своим братьям-саукам, что придут на следующий день в установленное время, чтобы «выкурить» лошадей. Подойдя к поселку сауков, они обнажаются до пояса и садятся в круг лицом друг к другу. Каждый лис начинает курить трубку. Вскоре на полном скаку появляются сауки. Их ровно столько, сколько требуется коней лисам.

Каждый саук держит в руке тяжелый длинный бич. Они окружают курящих широким кольцом, каждый наездник выбирает того лиса, которому хочет пожертвовать коня. Потом сауки начинают скакать вокруг просящих. Всякий раз, оказываясь у своего избранника, они изо всей силы бьют его бичом по спине. Это продолжается до тех пор, пока на спине лиса не появляется кровь. Тогда саук останавливает скакуна, слезает с него и вместе с бичом вручает лису, говоря: ты нищий, я дарю тебе коня, но зато ты будешь носить мою отметину На спине. Таким образом, просящий расплачивается за лошадь ударом бича и шрамом, а дающий доказывает, что готов сделать подарок.. взамен за отметину на спине лиса. Одновременно он получает возможность хвалиться своим великодушием на торжествах.

— Этот древний обычай называется «выкуриванием лошадей» 55, — закончил свой рассказ лис. — А теперь будем спать. Уже поздно.

Техаванка долго не мог заснуть. Он не был уверен в своей безопасности. Миш'ва вак хочет убрать его с дороги и ждет подходящего случая. Мем'ен гва предупреждала об этом. Неужели она знала о планах Миш'ва вака?

Техаванка терялся в догадках, вслушиваясь в звуки ночи. Фоксы умолкли разом. Может, тоже бодрствовали и слушали ночь?

Наконец, сквозь щель в попоне, закрывающей вход в вигвам, показалось розовое свечение. Наступал рассвет.

Техаванке стало легче. Тревожная ночь прошла.

И вдруг в вигваме сразу стало светло. Техаванка увидел Миш'ва вака, резким движением отдернувшего попону. Он стоял у входа с ножом в руке. Лучи утреннего солнца играли на медном острие. Миш'ва вак сердито водил взглядом от лежанки к лежанке. Наверное, считал пленных.

Техаванка не двигался, но весь напрягся, готовый к прыжку. Миш'ва вак остановил свой взгляд на нем. Видно было, как он крепче сжал нож. И в эту минуту, как по команде, поднялись фоксы.

Миш'ва вак глубоко вздохнул, напряжение исчезло с его лица. Может, понял, что пленники разгадали его замыслы, и не рискнул атаковать, имея против себя троих?

— Готовиться к дороге! — гортанным голосом приказал он и вышел.

И тогда заговорил старший лис:

— Молодой брат не ошибся, этот пес склонял нас к побегу.

— Я был уверен, что он бросится на меня, — сказал Техаванка. — И лишь мои братья удержали его от нападения. Спасибо за помощь.

— Мы должны держаться вместе, — ответил лис. — Миш'ва вак наверняка поклялся отомстить всем нам.

Лагерь был уже в движении. Женщины свертывали

куски коры, которой были покрыты вигвамы, относили рулоны вместе с кленовым сиропом в, лодки и готовили еду.

Техаванка отыскал Мем'ен гва. Она была у котла, над которым клубился пар. Заметив Техаванку, девушка улыбнулась. Оглядевшись и не увидев поблизости Миш'ва вака, он подошел к ней. И тогда она прошептала:

— Это была страшная ночь. Я боялась за тебя.

— Благодаря тебе я сумел разгадать подлые замыслы Миш'ва вака, — ответил Техаванка. — Его постигла неудача. Войдя утром в вигвам, он чуть было не бросился на меня. И только присутствие лисов остановило его. Они были на моей стороне.

Мем'ен гва испуганно прошептала:

— Им тоже не очень доверяй. Это враги не только чиппева, но и вахпекутов. Вы же часто воевали друг с другом.

— Я помню об этом и буду осторожен.

Доставка поклажи на берег озера затянулась до полудня. И только с наступлением сумерек они добрались до главного лагеря.

Уставший от бессонной и тревожной ночи, Техаванка заснул сразу же, как только оказался в вигваме. Когда он проснулся, было уже утро. Около полудня в вигвам вбежала Мем'ен гва.

— У меня для тебя важная новость, — сказала она на одном дыхании. — Ты приглашаешься на совет старейшин для беседы. Мой отец говорил утром с Миш'ва ваком. Не знаю, о чем шла речь, но временами их голоса были не очень дружественными. Полагаю, они говорили обо мне и тебе.

— Ах'мик знает о засаде, которую устроил мне Миш'ва вак? — спросил Техаванка.

— Вчера вечером я рассказала об этом матери, так, чтобы слышал Ах'мик.

— Когда я должен предстать перед советом старейшин?

— Сейчас. Пойдем скорее. Они не должны ждать.

Техаванка шел за девушкой полный тревоги. Решалась его судьба. Сердце вахпекута стучало как молот: он боялся смерти у столба мучений. Поклявшись Духу-Покровителю бороться с чиппева, юноша уже не мог вступить в их племя. Он призвал всю свою волю, чтобы казаться спокойным. Враги не должны знать, что им владеет страх.

— Они ждут тебя здесь, — услышал он голос Мем'ен гва.

Техаванка вошел в самый большой вигвам в лагере, впервые оказавшись в жилище Ах'мика, служившем одновременно местом для проведения совета старейшин. Напротив входа, в глубине вигвама сидели на шкурах члены совета. В середине полукруга Техаванка увидел Ах'мика, облаченного в торжественные веяния воина. Его покрытое киноварью лицо пересекала зеленая полоса, тянувшаяся от правого виска к левой щеке. Голову индейца украшал полукруглый плюмаж с пером индюка. Как и подобает в таких случаях, Ах'мик носил на груди сверток со святыми предметами. В опущенных на колени руках он держал трубку мира с красивым чубуком.

Слева от Ах'мика, со стороны сердца сидел шаман-чародей. Тот самый, который изгнал злого духа из тела больного Техаванки. Как и в тот день, его голову покрывала шкура лисы, по бокам которой свисали лапы с острыми когтями. Цветные полосы на лице шамана свидетельствовали о его сверхъестественной силе. Он тоже носил на груди сверток со святыми предметами. Правой рукой шаман опирался о плоский, волшебный барабан, с помощью которого общался с духами, а в левой держал большую трещотку.

Остальные члены совета старейшин также были одеты в торжественные одеяния воинов.

Совет старейшин был отделен от пленника костром, отблески которого мерцали на серьезных, суровых лицах. Техаванка вопреки своему намерению почувствовал робость. Уверенность вернулась тогда, когда в вигвам ввели пленников из племени лисов. Они встали рядом с ним.

Некоторое время в вигваме слышался лишь треск горевших веток. Тишину прервал Ах'мик: