Месть проклятых. Возвращение императора - Аллан Коул

Стэн отшвырнул в сторону исписанные клочки бумаги. Сейчас, то есть утром, нужно было приступать к повседневной работе.

Сегодняшнюю рабочую смену возглавлял человек, который, по всей вероятности, был первым таанским осведомителем.

Старший прапорщик Ринальди Эрнандес всех, кроме таанских офицеров, называл "друзья мои". К таанцам он обращался не иначе, как "высокочтимые сэры", и отвешивал нижайшие поклоны.

– Друзья мои, – слащавым голосом сказал он. – Ну, давайте, поднатужьтесь. Все вместе, дружно – взяли и подняли. Вам это под силу.

"Под силу" означало вручную перенести огромный генератор, который не утянул бы и транспортер, оснащенный маклиновским движком, к грузовому судну и поднять эту махину на борт.

– Вы даже не хотите попытаться, друзья мои, – продолжал Эрнандес. – К сожалению, придется по возвращении доложить об этом нашему коменданту. Не забывайте о том, что вам был выдан двойной дневной паек. Следовательно, надо быть готовыми выполнить двойную рабочую норму.

Стэн и остальные двадцать человек нахмурились и начали медленно, со стонами, перемещать генератор. Все они ненавидели Эрнандеса. Однако неожиданно для самого себя Стэн пришел к выводу, что, несмотря на постоянные угрозы со стороны Эрнандеса, ни на одного человека, работавшего под его началом, еще не было ни одного доноса. Интересно.

Наконец генератор был погружен на борт корабля. Измученные заключенные начали оседать на землю. Эрнандес прошелся среди них, похлопывая каждого по плечу, пошучивая, не обращая внимания на летящие ему вслед ворчливые ругательства.

– Неплохо, друзья мои, неплохо. Ну же, взбодритесь. Погрузка только началась. Вперед, принимайтесь за дело. Покажем нашим высокочтимым хозяевам, на что мы способны.

Тяжело вздыхая, заключенные поднялись на ноги. Следующее задание было полегче: погрузить коробки на другой межпланетный корабль.

Стэн поймал себя на мысли, что наблюдал за Эрнандесом не так пристально, как за космопортом. Его интересовали многие вещи. На каком корабле можно незаметно спрятаться и улететь? Какое судно куда отправляется? Какие меры безопасности предпринимаются после загрузки корабля?

Сгорбившись под тяжестью очередной коробки, Стэн поднялся по трапу грузового судна. У входа стоял Эрнандес, одетый в свой повседневный мешковатый комбинезон.

– Привет, трудяга, – бодрым голосом сказал Эрнандес. – Заходи прямо внутрь и клади свою ношу на самый верх, дружище. Нужно поскорее набить эту посудину до отказа и отправить с планеты.

"Точно, провокатор, – подумал Стэн. – Но не слишком ли он простоват для тайного агента?"

– На арктической планете мерзнут солдаты, – сказал Эрнандес. – Нужно обеспечить их всем необходимым.

Стэн смерил прапорщика сердитым взглядом и поплелся дальше в составе "муравьиной" процессии к грузовому отсеку. Кладя коробку на указанное место, он обратил внимание на этикетку с обозначением груза: "Униформа, тропический вариант".

Стэн украдкой прочитал надписи на этикетках еще нескольких ящиков: оборудование для восстановления сил в нормальной (низкокалорийной) среде; корм для вьючных животных (таанцам в пищу не употреблять); медикаменты, гигиенические препараты; семена для посева, садовый каток – для генералов и вышестоящих начальников. Весьма странный груз для "отмороженной" планеты.

Возвращаясь обратно, Стэн посмотрел на мистера Эрнандеса другими глазами. Для подтверждения своей догадки он намеренно натолкнулся на прапорщика. Бляхи на комбинезоне мистера Эрнандеса звякнули.

– Поосторожнее, друг мой, – по-отечески предупредил Стэна младший офицер.

– Увидимся ночью, – приказал Стэн низким полушепотом.

– Прошу прощения?

– Большой Икс.

"Дьявол! Если я вляпался, то по самые уши".

Однако опасения Стэна оказались напрасными.

На гражданке Ринальди Эрнандес был торговцем недвижимостью, квалифицированным водопроводчиком, плотником, столяром, специалистом по керамике и владел еще массой других профессий. С началом военного конфликта его призвали на службу в армию и направили в имперский строительный батальон – бюрократическая машина умела использовать человека по назначению.

Эрнандес ненавидел таанцев всей душой. Его единственная внучка была убита ими еще в начале войны. Сам Эрнандес попал в плен. Он выжил – и годы, проведенные в заключении, старался не погибнуть до того, как в его руки попадет оружие, с помощью которого можно будет мстить врагам.

– По совести говоря, – сказал он робко, – не знаю даже, как быть. Ведь я еще ни разу в жизни никого не убивал.

Между тем Эрнандес прекрасно изучил таанские миры, отправляя грузы для фронтовых гарнизонов, а также принимая поставки. Он крал, а затем выводил из строя любые плохо лежавшие предметы военного обихода, исподтишка ломал различные приборы, когда ему позволяли взойти на борт какого-нибудь военного корабля.

Эрнандес ненавидел таанцев такой лютой ненавистью, что готов был пожертвовать доброй репутацией среди заключенных. Они поверили в то, что он предатель, провокатор и шпион. Возможно, его могли даже убить. Но Эрнандес намеренно шел на этот риск. Таанцы доверяли ему больше, чем любому другому имперскому заключенному. Эрнандес признался Стэну, что частенько задумывался над тем, сколько таанцев погибло в результате совершенных им диверсий. Да и погибли ли вообще? Может, он просто не доводил дело до конца?

Стэн предполагал, что мистер Ринальди Эрнандес отправил на тот свет больше таанцев, чем любой имперский боевой корабль. Теперь в комитете Большого Икса появился свой мастер на все руки.

"Не стоит обольщаться, – размышлял Стэн. – Набираешь целый штат людей, раздаешь им поручения... Но пока что дальше поручений дело не продвинулось".

Глава 16

Л'н потянула на себя ручку управления. Сначала послышался легкий шум заработавшего фидера, затем два резких щелчка, и электронно-лучевые трубки вышли из отверстий, находящихся прямо напротив нее. Л'н мельком взглянула на трубки и, удостоверившись, что на каждой из них стоят символы "плюс-минус", направила ручку вперед. Трубки медленно заскользили навстречу друг другу, резко подпрыгнув вверх при соприкосновении.

Л'н придвинулась ближе, чтобы повнимательнее рассмотреть шов. Он был настолько безупречен, что Л'н не сразу заметила его. В месте соединения трубок образовалась нитевидная полоска, в энное количество раз тоньше человеческого волоса.

Все эти действия происходили в полной темноте. Фактически испытательная комната была погружена в такой кромешный мрак, что у любого другого живого существа начался бы приступ клаустрофобии буквально через несколько минут после попадания в нее. Оно чувствовало бы себя полностью оторванным от внешнего мира и смутно угадывало бы лишь очертания собственного тела. Л'н такая обстановка напоминала сумерки.

Она усилила электрическое поле и повернула рычаг влево, чтобы подвергнуть стык воздействию напряжения. Внешне шов выглядел таким же совершенным, как и прежде, но светоактинические глаза Л'н смогли различить темно-красное пятнышко. Шов оказался с большим изъяном. Л'н хихикнула и наклонила рычаг вправо, чтобы сбросить трубки в мусорный ящик. Всего за несколько часов работы ящик наполнился отходами почти доверху. Для таанцев, хваставшихся своей суперэффективностью, это было уж слишком.

Л'н любила мечтать, что однажды в будущем какой-нибудь прозорливый историк сумеет связать окончательную победу Империи с неприметным мусорным бачком, стоявшим у нее под столом. В сотый раз Л'н улыбнулась своей незатейливой, известной лишь ей одной шутке и потянула на себя рычаг, чтобы продолжить эксперимент над следующей парой электронных трубок. Навострив свое маленькое, слегка заостренное левое ушко, она приготовилась услышать мягкий звук пришедшей в действие машины. Вместо этого из-за двери лаборатории раздался резкий крик.

Чувствительное ухо Л'н свернулось от боли. Что за черт? Крики не смолкали. Это орал Клорик, таанский надзиратель, контролировавший работу заключенных в лаборатории. Л'н не расслышала слов, но они явно относились к кому-то конкретно. Если Клорик будет продолжать в том же духе, а оснований сомневаться в этом у нее не было, крики вскоре перерастут в грубые бессвязные ругательства, за которыми последует жестокое избиение провинившегося.

Кем бы ни был этот несчастный, Л'н от души жалела его. Но чем она может ему помочь? Л'н продолжила свою работу, стараясь не принимать случившееся близко к сердцу и не обращать внимания на посторонние звуки. С каждым днем ей все легче удавалось переносить подобные безобразия. И боялась она этого больше всего – больше Клорика или других таанцев, даже самой войны, потому что каких-нибудь несколько лет назад слов "насилие" и "жестокость" вообще не числилось в ее лексиконе...