Легенда Лукоморья. - Юлия Набокова

— Если сейчас очернить имя Яги, а потом откроется, что ею была Василиса, Чернослав отвернется от невесты, — прозорливо заметил кот. — И тут Любавина душенька довольна: соперница опозорена, можно брать Чернослава в оборот.

— Это лишь твои предположения, — сомневалась я, — которым грош цена, если Любава не знает, что Василиса и Яга — одно лицо. И потом, куда проще разболтать всему свету, что Василиса была Бабой Ягой и жила в лесной избушке, этого уже достаточно, чтобы скомпрометировать незамужнюю девицу.

— Правда твоя, — проворчал кот. — Но проверить надо! К тому же, Любава в одном селе со Стешей живет — и ходить далеко не надо.

— Ладно, — сдалась я и взяла в руки уголек, — проверим твою чаровницу.

Список подозреваемых чародеек рос на глазах, и все имена мне были незнакомы.

— А как насчет Змея Горыныча, Соловья-Разбойника, Марьи Моревны? — спросила я.

— Горыныч на такие коварства не способен, — замотал головой кот. — У него что в головах, то и на языках. Бывали, конечно, у них с Ягой разногласия, но он хозяйку уважал. Да и не знает он о том, что Василиса место Яги заняла. Мы с Лешим и водяным порешили, что лучше Змею о том не ведать. Соловей... — Кот призадумался. — Да нет, кто его слушать-то станет? Хоть и серчал он одно время на Ягу, но то уже давно было.

— Что было-то? — Я подпрыгнула на лавке от любопытства.

— Что было, то давно быльем поросло, — отрезал Варфоломей. — А Марья Моревна, как замуж вышла, так живет в своем подводном дворце с мужем и детками и носу на поверхность не кажет.

За разговором мы не заметили, как за окном сгустились черные, как крепкий кофе, сумерки. Избушка подозрительно притихла и уже давно не принимала участия в беседе — наверное, тихонечко дремала.

— Вот ведь заболтались! — спохватился кот. — Ночь-полночь на дворе. Давайте спать укладываться. Утро вечера мудренее.

Мы с Ивом возражений не имели. Мне досталось самое комфортное местечко — на теплой печи, еще не остывшей после моих кулинарных экспериментов. Кот вручил мне ворох тряпья — ветхого, но чистого, пахнущего речной водой. Ив помог мне взгромоздиться на печь, а сам куда с меньшим удобством устроился на лавке у стены: чтобы поместиться, ему пришлось согнуть ноги. Заботливый Варфоломей подоткнул ему под голову овчину, а после устроился у меня в ногах и громко заурчал.

Спала я крепко, без сновидений, проснулась от яркого розового света, бьющего в окна. Пожар! Я скатилась с печи, выбежала в сени, рванула дверь и зажмурилась от ослепительного сияния. Запаха гари не чувствовалось — воздух был пропитан росой, ароматом травы и влажного дерева. Неужели, мне повезло, и на второй же день пребывания в Лукоморье я увижу Жар-птицу? Я открыла глаза и огляделась: весь лес купался в розовом свечении. Оно обнимало стволы деревьев, красило листья и траву в фантастические золотые и лиловые цвета, рассыпало по листве и земле тысячи золотых бликов. Сердце забилось чаще. Нечто подобное я видела в Весалии, на Вурдалачьей пустоши. Тогда моя родная мать-волшебница, которой я никогда не видела, ценой своей жизни спасла меня от полчища нежити. Последним ее заклинанием было розовое сияние, тепло которого проникало в самое сердце, ласкало, как материнские объятия. Для упырей, которые окружили меня, оно стало пламенем костра, для земли, отравленной некромантией, послужило живительным лекарством. Что же происходит сейчас?

Смотреть на небо было невозможно: оно обжигало глаза до слез. Наверное, там, в высоте, парит сказочная птица, одно перышко которой может осветить все пространство вокруг. Немудрено, что свечения от целого оперения хватило, чтобы накрыть весь лес целиком. Я прижала ладонь козырьком ко лбу, подняла голову и ахнула. Не Жар-Птица, нет, там...

— Ты чего вскочила-то, попрыгунья? — проворчал неслышно подкравшийся кот и сонно потерся о мои босые ноги. — Заря только...

 — Что случилось? — подтянулся встревоженный Ив.

— Заря... — зачарованно протянула я, щурясь от яркого света, но не в силах отвести глаза от неба.

Там, высоко над верхушками сосен, катился ослепительно-красный шар, разливая по земле розовое сияние. Таких фантастических рассветов я не видела нигде, даже на тропическом острове, откуда мы вернулись еще вчера. То, курортное солнце, впиталось в кожу расплавленным золотом. Это, лукоморское, светило в самое сердце, наполняя его теплом и любовью ко всему миру, превращая каждую неказистую осинку в ослепительную красавицу, каждую росинку на траве — в бриллиант.

Я обернулась к Иву — в рассветном розовом сиянии, растрепанный спросонья, он показался мне самым дорогим человеком на свете. Подошла к нему, прижалась. Не губами — сердцем выдохнула:

— Люблю тебя.

Кот деликатно отвернулся, Ив смущенно пробормотал:

— Так пожара нет?

Я подняла на него сияющие глаза, покачала головой, поймала губами тепло его губ, задыхаясь, повторила:

— Я тебя люблю.

— Надеюсь, больше, чем свою магию? — прерывисто спросил он и все испортил.

Розовое сияние померкло, глаза напротив показались чужими. Я обернулась: солнце спряталось за облаком, сорвало с земли покров волшебства и все вдруг стало обыденным и прежним. Хмурый утренний лес, упрямый Ив, упрекающий меня магией. Все вдруг стало предельно ясно. Да он же просто...

— Ты мне завидуешь, — вспылила я. — Я сильнее тебя в магии, и тебя это раздражает. Ты такой же, как все мужчины, не можешь допустить, чтобы женщина в чем-то превосходила тебя. Это как проклятье "Оскара" — как только актриса получает статуэтку, в ее личной жизни происходит разлад.

— При чем тут твой дядюшка Оскар? — Ив в недоумении поднял брови. — Он не в силах навести проклятие, он же не маг. Актрис он, конечно, недолюбливает, но на то есть свои причины. В молодости он потратил значительную часть наследства на одну актрису, а та, забрав все его подарки, сбежали к богатому герцогу.

— Спасибо, что просветил, — процедила я. — Теперь хоть знаю, кого благодарить за несусветную жадность моего вессалийского дядюшки. Но не надо увиливать! Признайся, ты завидуешь мне, потому что я сильнее!

— Разумеется, это так, — с ледяным спокойствием признал Ив. — Именно поэтому я отдал тебе всю свою магическую силу в ночь перед поединком с твоей сестрой.

Я вспыхнула. Да, тогда Ив поступил совершенно по-мальчишески, влив в меня весь свой дар до последней капли и не предупредив об этом. Ведь знал же, что я буду против! Знал, но поступил так, чтобы дать мне преимущество перед Селеной. Ведь в случае победы моя одержимая темной магией сестричка церемониться бы не стала. Но я не привыкла быть в долгу. И, когда какое-то время спустя, после череды приключений в подводном царстве, я попала в Пещеру Желаний, я не сомневалась с выбором.

— Я вернула тебе твой дар, — выкрикнула я. — Я хотела, чтобы мы с тобой были на равных. Чего еще тебе надо?

— Ты, — просто ответил Ив. — Мне нужна ты, а не свихнувшаяся на почве своего могущества ведьма.

— Я не ведьма, — прорычала я.

— Но ты движешься в верном направлении, — с горечью заметил Ив. — Разница между ведьмой и волшебницей в том, что волшебница помогает другим, а ведьма думает только о себе.

От несправедливой обиды я даже покачнулась.

— Хорошо же ты обо мне думаешь... Что же ты делаешь рядом со мной, такой белый и чистенький?

Ив покачал головой.

— Я волнуюсь за тебя, Яна. Меня не было рядом с тобой, пока ты улаживала дела в подводном мире. Но когда мы увиделись после, я заметил, что ты изменилась. Темная сила Селены, которая перешла к тебе во время поединка, дает о себе знать. Я смотрю на тебя и вижу ее.

— Ты разрываешь мое сердце, — прошептала я.

— А ты — мое.

— Я не Селена!

— Так будь собой, а не ею.

— А ты жестокий. До встречи с тобой я не умела колдовать, помнишь? Это же ты нашел меня тогда в лесу, ты привез меня в замок Селены, ты убеждал меня в том, что я и есть Селена, великая волшебница, которой подвластно все! Ты сам разбудил во мне способности к магии, ты одобрял мои упражнения. А теперь, когда я овладела магией в полной мере, называешь меня ведьмой?

— Я лишь предостерегаю тебя от ее бездумного применения, — возразил Ив. — Но ты не хочешь меня слышать. Селена начинала также, — с горечью добавил он.

— Не сравнивай меня с ней! — взбеленилась я.

— Твоя мать опасалась за Селену, — жестоко напомнил Ив. — Она предостерегала ее. Но Селена ее не слушала.

— Еще одно слово и... — вспылила я.

— И что? — Ив с вызовом взглянул на меня. — Убьешь меня так же, как Селена убила свою мать?

— Это неправда, — у меня перехватило дыхание, — моя мать погибла, защищая меня!

— Но защищая от кого? От Селены. Ведь это твоя сестричка постаралась, чтобы ты попала на ту пустошь и уже не выбралась бы оттуда.

Не выдержав его взгляда, я отвернулась. За спиной раздались шаги, скрипнула половица — Ив ушел в избу. Я опустилась на крыльцо и невидящим взглядом уставилась на лес. Вспомнилась наша первая ночь вместе. Тогда рыцарь перенес нас на берег моря, лунная дорожка стелилась нам под ноги, когда мы шли по поверхности воды, а в конце пути нас ждала постель из звезд. Тогда Ив не разделял мнения, что применять магию в личных целях нельзя. Что же произошло теперь?