Хромой. Империя рабства - Владимир Белобородов

Мне мнились горы мяса, хлебов, соли, которые я смогу утащить на своих крепких плечах. Я понимаю, что это не честно, не хорошо, не правильно и унизительно, в конце концов, но как-то жизнь в этом мире меня немного изменила. Логика оправдания — мне сейчас нужнее. Урви — если сможешь. Но эти слабые и абсолютно ничего не значащие отголоски совести были потом, а сейчас — запах наживы.

Зайдя со стороны дороги, я некоторое время подождал. Мужик не шевелился, в фургоне тоже было тихо. Пригнувшись, я медленно стал подходить к телеге. Ошибаться было нельзя — не самый скоростной бегун этого мира. Наконец я добрался до вожделенного кузова. Расстраиваться было некогда — в телеге лежала сбруя, то есть два хомута, седло и пара седельных сумок. Последние, я аккуратно пододвинул к борту. Не знаю зачем, но накинул на шею какой-то свёрнутый ремень от упряжи. Перевесившись через край, попытался вытянуть из-под седла попону, ну или как там называется то, что кладётся под седло, но не получилось. Седло сдвинулось вместе с ней, одновременно раздался деревянный стук. Я замер. О седло был опёрт топор, который упав — сбрякал. Подождав минуту и убедившись в неизменности положения сторожа, я перевесился ещё раз и, дотянувшись кончиками пальцев до рукояти, стал медленно пододвигать к себе. Миллиметр, ещё один, ещё. Теперь уже можно взяться получше. Теперь по-сантиметрику, по-маленечку…. Уф! На улице было не жарко, но лицо горело. Так. Теперь поднимаем сумки, и не спеша назад.

А-а-а! Получилось! Я, отойдя приличное расстояние, побежал. Не знаю зачем, но сделал пару небольших кругов — следы запутывал. Адреналин в купе с гормоном счастья кипятил кровь и грудь, в которой словно голубь готов был вырваться наружу. Улыбка растягивалась временами сама собой. Я смог! Остановился, когда уже стало светать от того что в боку кололо и воздух обжигал лёгкие. Первым делом, присев раскрыл сумки. Соль! Да я богач! Маленький полотняный мешочек соли! Кусочки кожи, тряпка, небольшой ножичек, моток дратвы, медная монетка, шило…. А с виду такие большие сумки. Огнива нет.

Но я не тот человек чтобы расстраиваться. Я оптимист. Вечером у меня и этого не было. Сложил всё обратно, я направился в сторону реки.

Найти место моего обитания было не так просто. Изначально я минут двадцать прошагал в другую сторону, потом пришлось возвращаться. В поощренье меня ждал завтрак подсоленной рыбой. Даже корни водного растения, если на них уронить несколько крупинок соли — приятная пища. Ох, чувствую после такой диеты, заведутся у меня черви в животе, как говорила мама. Мама…. Как же я скучаю….

У меня появилось новое занятие — рыбалка. Отломав от одной из медных пряжек сумки «язычок», я изогнул его и заточил на камне. Даже бороздку, чтобы рыба не так срывалась, на жале ножичком сделал. Не, ну конечно не шедевр и металл мягкий…. Леску заменила дратва.

Рыбалка не задалась, прямо скажем. «Наверно время не то выбрал», — успокоил я себя. Когда я засыпал, мне чудился запах дыма и жареной рыбы….

Глава 10

Следующий день я занимался хозяйством, косясь на ненавистную реку — завтрак в вершу не пришёл. Перво-наперво сделал «петлю» на зайца из дратвы. Зайцев, правда, я не видел в округе, но, побродив по лесу, особо не надеясь, поставил в приглянувшемся мне месте. Далее, прижав лезвие к земле, чтобы не шуметь, принялся точить, или наверно правильнее сказать править, топор. Паранойя конечно — бояться шуметь — вряд ли здесь кто бродит, но лучше уж она, чем беспечность. Вечером, я вновь словно ниндзя запрыгнул на иву — а вдруг! Дыма видно не было, но я его чувствовал! Оказывается, вчера была не галлюцинация. Я оценил направление ветра — запах шёл из-за реки. Постарался найти источник — безрезультатно. Но тревога в сознание поселилась. Да оно и понятно — рядом кто-то разумный. Может опасный, а может и огниво мне подарить хочет. В любом случае надо узнать. Когда стемнело, я вновь забрался на вершину ивы. Насчёт вершины я немного загнул, так что лес с высоты птичьего полёта не видел, но на мгновение, после пятнадцати минут разглядывания черноты, мне показалось, что я увидел отблеск пламени на верхушке дерева

И вновь я — ночной воин. Сняв одежду, я зашёл в реку. Так как она была не слишком большой, то проплыв метров пять «по-чапаевски», я нащупал ногами дно и тут, что-то холодное и упругое, коснулось ноги.

— Ох, ты!

Сказать, что я выпрыгнул, значит, ничего не сказать. Я вообще не из пугливых, но вы были на водоёме ночью, один? Когда кто-то неизвестный из непонятной кружит в темной массе воды, в которой ты далеко не хозяин. А если хватает тебя за ногу?! Уняв испуг, я быстро оделся. Первые дни лета это далеко не пляжный сезон, даже в этом мире. Вода колется. Накинув рубаху, я поднял кинжал.

Я ещё в детстве замечал, как влияет на человека оружие. Только тогда я думал, что это просто ребячество. Не-е-ет. Не зря в книгах воодушевляют мечи. Вот секунду назад я был продрогнувшей на ветру лягушкой, только коснулся рукояти — я рысь, я пантера, я ужас, летящий за новой партией дратвы и топоров. Разумеется, шёл на разведку — кому нужны неизвестные соседи, но вдруг….

Примерно выверяв направление, я, стараясь не шуметь, поковылял. Шёл я всего минут тридцать, когда заметил свет, отражающийся от листвы. Самого костра видно не было. Я смело направился туда, и чуть было не опростоволосился. Поляна, вернее закуток среди деревьев вынырнул неожиданно. Причина моей глупости была проста — костёр был скрыт чем-то огораживающим его, и поэтому пламя освещало лишь ветки деревьев. Постояв минуту, я стал медленно пятиться назад. Отойдя в темноту подальше — присел.

Зачем они мне! Я один и это меня вполне устраивает. Я вполне счастлив. Я никому ничего не должен. Будет конечно тяжело, я знаю, но я выдержу. Найду какую-нибудь деревеньку, сопру лопату — выкопаю землянку и буду жить. Ну, рассказывают же о детях, которые выжили в лесу! А я взрослый, здоровый мужик. Пусть почти здоровый.

А с другой стороны, как бы я сделал на их месте? Тащил бы меня с собой? Да ну! Кинул бы точно так же. Да и люди! Вместе-то всё равно оно легче. Перебрав возможные варианты, я направился к костровищу.

— А я вас ищу, ищу!

Толикам, подкладывающий ветки в колодец костра, подпрыгнул и теперь испуганно смотрел на меня. Из шалаша показалась голова Клопа:

— Хромой! Орк мне в дышло! Хромой! Жив собака!

— Тише ты! — раздался из темноты шипящий голос Чустама.

Следом за звуком из-за ближайшего дерева слева вышел и сам обладатель оного, держа в руках прутик с нанизанной через жабры рыбой:

— И вправду Хромой. Выбрался? — в голосе корма хотя и сдержанно, но тоже слышалось тепло. — Молодец. Присаживайся, голодный небось?

— Не откажусь.

Клоп выскочил ко мне и сжал своими лапищами в объятьях:

— Жив паскуда.

— Ладно вам, все вроде живы. А где криворукий?

— Сейчас придёт, — Толикам тоже раскинул руки для объятия, — за дровами пошёл. Мы здесь уже полруки, поэтому весь ближайший валежник выжгли.

Ларк появился минут через пятнадцать с охапкой веток. Внешне казалось, что он даже не удивился, но его глаза, даже в полумраке было видно, что расширились. Тут он споткнулся и чуть не упал, рассыпав все ветки.

— Ну, если Ларк сделает что-то нормально…, — я встал и протянул руку.

Бывший раб подбежал и схватился за неё. У него глаза в свете костра заблестели от влаги. У меня даже комок в горле встал от такой нежности. Как же всё-таки я рад их видеть.

Через полчаса я ел жареную рыбу. Слегка суховата получилось, но я ел её словно заправский гурман — смакуя.

— Соли бы…, — мечтательно произнёс Чустам.

— У меня есть. Только на том берегу.

— Живём парни! — Клоп явно был в приподнятом настроении. — Ты как выбрался то?

— Ну, взял меч и давай всех крошить без разбора…

Рабы, хотя нет, какие рабы — свободные люди, внимательно и серьёзно смотрели на меня, ожидая продолжения. Я если честно думал, что на этом месте засмеются.

— Затем заставил орков встать на колени, а один закричал: бери что хочешь, только не убивай.

— Тфу ты, — Толикам встал подкинуть веток, — как обычно.

Около костра, пусть и огороженного камнями было тепло и уютно. Я вздохнул:

— Я думал вы ещё на «крошить» поймёте.

— Так ты того светленького и взаправду чуть на куски не нарезал, — возразил Клоп.

— А ну да… забыл. В общем, когда вы убежали, я ещё лафотов освободил, а потом к хрумзу пошёл. Он меня и вывез от орков. Потом лафоты подобрали….

— Заканчивай Хромой. Не хочешь говорить — не говори, — Клоп сердито смотрел на меня.

Блин, ну прямо обидно стало — за что ж такое недоверие?

— Да я серьёзно. Лафоты подобрали. Они двух лошадей у орков увели. Ну а в лесу уже помогли очухаться от орочьего зелья.