Эмблема с секретом - Данил Корецкий

– Все пуски временно запрещены, – выдавил Министр.

– То есть Россия практически обезоружена. Поздравляю вас, – съязвил Президент. – Ни ракетного щита, ни меча возмездия. С 1957 года, когда был произведен первый удачный пуск советской межконтинентальной ракеты, это первый прецедент. Я не ошибаюсь?

– Все отказы расследует специальная комиссия Министерства обороны, – промямлил Севрюгин, понурив голову. – Мы со дня на день ждем результатов…

– А они будут?

Севрюгин молчал.

– Я создам новую межведомственную комиссию. ФСБ, СВР, военная прокуратура, конструкторы и инженеры! – сказал Президент. И повернулся к руководителям силовых структур.

– Попрошу подготовить предложения по составу Государственной комиссии. И подключить к этому делу лучших специалистов! Освободить от других дел, отозвать из отпусков, бросить всех на разгадку проваленных пусков!

– Мы постараемся, товарищ Президент! – приободрился Севрюгин.

Но Президент махнул рукой.

– Вы уже сделали все, что могли! И если вы не исправите положения, то придется укрепить руководство Минобороны!

– Я все исправлю, товарищ Президент! – дрогнувшим голосом ответил Севрюгин. Он по-прежнему разглядывал ковер и начищенные носы своих ботинок.

– Надеюсь. Иначе мне придется исправлять свою кадровую ошибку, – холодно произнес Президент. – Можете быть свободным!

Последняя фраза прозвучала угрожающе.

8 августа 2011 г. Вечер

Монако. Монте-Карло

К Юлии я вернулся, когда колеса рулетки и фортуны уже прокрутились положенное число раз и наступил закономерный финал. Красные глаза, размазанная тушь, дрожащие губы.

– Как же так? – нервно мяла она кружевной платочек, который прилагался к прокатному платью. – Все шло так хорошо, я выигрывала, и вдруг… За всю жизнь первый раз начало везти… Это несправедливо!

Алекс с трудом оторвал от игровых автоматов Кристину, и мы встретились в вестибюле. Кристина тоже жаловалась на несправедливость, и у подруг появилась общая тема для глупых разговоров, которые меня сильно раздражали. Если бы не безупречные эллинские формы Юлиного тела, я бы послал подружек по известному адресу и с удовольствием поужинал вдвоем с Алексом. Но я ничего не сказал. Если бы вы видели Юлины стройные икры с изящными лодыжками, линию бедер, головокружительно ныряющую в тонкую осиную талию, выпуклые ягодицы… О, да! Вы бы меня, конечно, поняли!

Алекс привел нас в «Альжер» – респектабельный ресторан, расположенный в старинном здании тосканского стиля. Мы сели на веранде второго этажа, внизу, по кругу тщеславия, медленно двигались вокруг казино дорогие автомобили: «Порше», «Феррари», «Ламборджини», «Бугатти», «Мазератти»… Впрочем, этим нас, немцев, не удивишь – выйдите ночью на Тверскую, там еще и не такие парады увидите!

На аперитив выпили по «Кровавой Мэри», потом заказали устриц с шампанским. Девушки постепенно пришли в себя и даже выпили на брудершафт за вечную дружбу. Поцелуй получился неожиданно долгим и подозрительно страстным. Мы с Алексом переглянулись. Официант ждал основного заказа.

– Обязательно возьмите запеченные бобровые лапки, – посоветовал нам Алекс. – Местное кулинарное извращение, больше нигде не попробуешь! И к ним бутылочку старого «Сан-Жанне». И артишоки «кардоне» обязательно.

Я последовал совету нового друга. Как бы это помягче сказать… Блюдо несколько экстравагантно. Как собачьи лапы в китайском ресторане. Артишоки мне понравились куда больше.

– Третий тост – за любовь! – провозгласила Кристина и выразительно посмотрела на Алекса.

Забавно. Я и не заметил, что это уже третий. К тому же здесь вообще принято пить без тостов.

Алекс развел руками, не выпуская бокала.

– В мире, где я живу, не существует таких понятий, как любовь… Я имею в виду свою фирму, конечно, – пояснил он с улыбкой. – «Бритиш Тайрз Инкорпорейтед». Есть рациональный технологический процесс – отработанный, стандартизированный, подчиненный единственной цели: производству промышленной резины и пластика. Но есть три недели, чтобы забыть обо всем этом. Мы теряем рациональность и целеустремленность, обгораем на солнце, сорим деньгами, изменяем женам и мужьям, даем множество пустых обещаний…

Алекс сделал паузу и с любопытством заглянул в свой бокал, как будто одно из этих обещаний должно было находиться именно там, внутри.

– Если это и есть любовь…

Кристина громко вздохнула. Мне вдруг показалось, что сейчас она зальется пьяными слезами.

– Ты хочешь сказать, что пройдет месяц, ты уедешь в свой Лондон и даже не вспомнишь меня?

Алекс хотел что-то ответить, но промолчал и только пожал плечами. Ответ настоящего джентльмена.

– А вот я буду помнить! – с пафосом произнесла Кристина и даже всхлипнула. – Всегда! Мы, русские женщины, никогда ничего не забываем!..

– Вот за вас мы и выпьем! – быстро подхватил я, описывая бокалом в воздухе замысловатый вензель. – За русских женщин!

Алекс благодарно посмотрел на меня. Мы выпили. Дамы осушили свои бокалы до дна.

– Ты абсолютно прав, Алекс! – с неожиданным подъемом сказала Юлия. – Надо брать от жизни все! К черту запреты и мораль! Будем веселиться на всю катушку! Все вчетвером!

Кристина исподлобья взглянула на нее и вдруг рассмеялась.

– Юлька, ну ты и б…дь! – сказала она по-русски, причем скорей одобрительно, чем с осуждением.

И опять поцеловала ее в губы. Юлия даже не думала отворачиваться. Она поставила пустой бокал на стол и обвила рукой шею подруги. М-да… Похоже, нас ожидала бурная ночь.

В этот момент у кого-то из посетителей зазвонил телефон. И я сразу вспомнил, что нарушил рациональный технологический процесс. Точнее, чуть не нарушил: время, отведенное для контрольного звонка, истекало через десять минут.

Извинившись, спустился на первый этаж, между барной стойкой и туалетом нашел телефонную кабинку и через минуту набирал парижский номер. В тесной кабинке было душно, сквозь плотно прикрытую дверь доносилась музыка. Я видел две пары, танцующие в центре зала.

Простая формальность. Через несколько секунд я буду свободен. Мы спустимся в стриптиз-бар, потом отправимся в отель… Перед глазами стояли Юлия и Кристина, слившиеся в страстном поцелуе. Эта картина возбуждала. Подсознание разворачивало ее в совершенно непристойное действо…

– Франсуаза вылетела, – раздался вдруг голос автоответчика в трубке. – Встречайте завтра, в одиннадцать…

Гудки отбоя. «Франсуаза вылетела…» Некоторое время я продолжал держать трубку возле уха, как будто ожидая привычного и желанного: «Хозяев нет дома…» Потом повесил ее на рычаг и вышел. Пары танцевали очень красиво. У одной из девушек на плече была татуировка: плачущий глаз.

Я вернулся к столику и попросил официанта наполнить бокалы.

– Что-то случилось? – спросил Алекс, бросив внимательный взгляд.

– Я возвращаюсь в Ниццу.

Дамы переглянулись между собой.

– Это почему-у? – разочарованно протянула Юлия.

– Изменились кое-какие обстоятельства, – сказал я.

– Неприятности? – спросила Кристина.

– Нет.

– Тогда что же?

Хм-м. Европейцы обычно не задают столько вопросов.

– Со мной хочет встретиться представитель крупного издательства, – сказал я. – Это очень важная встреча. Я не могу ее упустить.

– Ясно, – Кристина посмотрела на меня не то чтобы с укором… Скорее с искренним разочарованием. – А то, понимаешь, любовь, чувства и все такое!..

– И пустые обещания, – напомнил я.

– Но мы-то продолжим путешествие? – спросила она и посмотрела на Юлию, а потом на Алекса. – Мы поплывем в Сан-Ремо?

Алекс задумался.

– Почему нет? Хотя без Зигфрида будет скучно.

– Мы не дадим тебе скучать! – многообещающе улыбнулась Кристина. – Правда, Юля?

– Конечно! – Подруга кивнула.

Изменница! Вместо того чтобы отправиться в монастырь или хотя бы надеть траур…

– На такси до Ниццы сорок минут, – сказал Алекс. – Во сколько тебе надо быть там?

– В первой половине дня, – сказал я и взглянул на Юлию. Она облизывала влажные от вина губы.

– Впрочем, переночевать я могу и здесь.

– Хорошо, – Алекс широко улыбнулся, превратившись в прежнего весельчака и рубаху-парня, подмигнул и добавил с поистине русской интонацией: – Тогда гуляем!

Определенно в нас было что-то общее.

Глава 5

Космический супершпион

Неосведомленному человеку кажется, что космические дали действительно находятся далеко-далеко, а они совсем рядом, рукой подать… Ракета-носитель типа «Союз» достигает высоты двухсот километров всего за десять минут. Это уже полноценный космос, орбита с краткосрочной стабильностью. А по расстоянию десять минут – это как от Пушкинской площади до Охотного Ряда. Или от отеля «Негреско» до площади Массена… Конечно, если не в час пик.