Бриллиантовая пуля - Николай Леонов

– Значит, вы сначала специально эту сторону дороги выбрали? – догадался один из парней.

– Я ничего не выбирал, просто это тоже на автомате происходит, уже независимо от меня. Вот здесь, – постучал себя по лбу Гуров, – все заложено и срабатывает в нужный момент.

Парни переглянулись, и видно было, что хотели порасспрашивать его еще, но Лев Иванович сказал:

– Люди! Я – холодный, голодный, уставший и занятой, поэтому очень хочу наконец-то оказаться в гостинице. Обещаю, если у меня будет свободное время, устрою встречу с широкой общественностью. Так, куда сворачивать?

– Направо, – разочарованно ответил один из парней.

Гуров направился в ту сторону и услышал, как сзади кто-то сказал:

– Да, от такого действительно никакого спасу нет.

– А я сто кофолил! – произнес Тихий с такой гордостью, как будто выдающиеся сыщицкие способности Льва Ивановича были его персональной заслугой.

Гуров же на ходу достал секретный сотовый и позвонил Орлову:

– Это я! Срочно подними из архива любое дело Корнеева Савелия Игнатьевича, он же Корень. Помнишь такого?

– Этого садиста и захочешь, так не забудешь. Он что, жив? – удивился Петр.

– Как выяснилось, причем еще и активно делами занимается, исключительно противоправными. Мне нужен его послужной список с самого начала, с самой первой ходки! Где и в какие годы отбывал! Это очень срочно и очень важно! – настойчиво повторил Лев Иванович. – Так что звони в любое время.

И вот впереди показалась гостиница. Увидев ее, Гуров остановился и стал ждать, когда к нему подойдут остальные, а потом сказал им:

– Спасибо за заботу, но дальше вам ходить не надо. И еще, будьте сами повнимательнее, а то как бы Корень вам отомстить не решил.

– Обломится ему! – буркнул один из парней.

– Мы отсюта посмотлим, как ты фнутль фойтес, – сказал Тихий. – А са нас не песпокойся, мы са сепя постоять мосем.

– И все-таки будьте осторожны.

Гуров пошел к гостинице, стараясь держаться подальше от фонарей и внимательно посматривая по сторонам, но или Корень своих людей отозвал, или они спрятались так, что их невозможно было увидеть, или же сами ушли, поняв, что засветились, и не стали рисковать. Как бы там ни было, он никого подозрительного не увидел, да к нему никто и не стремился подойти.

Несмотря на полушубок и валенки, Гуров все-таки здорово промерз и поторопился в номер, надеясь сразу же встать под горячий душ, чтобы прогреться. Да и поесть не мешало бы, потому что у него с самого утра маковой росинки во рту не было, а чай Ивана Георгиевича хоть и был вкусным, но на обед никак не тянул. За Крячко, который, по идее, уже должен был быть в гостинице, Лев Иванович не волновался – он ведь все оттянул на себя, а Стасу предоставлялась полная свобода действий, чтобы наладить отношения с людьми и попытаться выведать как можно больше. Как он и предполагал, Крячко был уже в номере.

– Явился – не запылился! – съязвил Стас. – Поздненько ты, однако. Ну и где тебя черти носили? Я решил без тебя не ужинать, а то ты опять, как дите неразумное, все, что под руку подвернется, в рот потянешь.

– Да нет, я уже ученый. Сейчас вот тулуп скину, и пойдем поедим, – ответил Лев Иванович, снимая полушубок и валенки. – Кстати, ты в ресторан не заглядывал? Чем там сегодня кормят?

– Шиш тебе, а не ресторан! – выразительно произнес Стас. – Я нам комнату снял и вещи наши уже туда отвез, а теперь тебя дожидаюсь. Хозяйка – женщина совершенно необыкновенная…

– Уж не роман ли ты собрался здесь закрутить? Смотри, я твоей супруге нажалуюсь, – шутливо пригрозил Гуров.

– Язва ты, Лева! Я, конечно, возраст уважаю, но не до такой же степени! Это весьма почтенная старушка, которая к своей пенсии небольшую прибавку организовала – две койки сдает заочникам, которые на сессию в местный техникум приезжают. Квартира двухкомнатная, чистенькая, ухоженная, клопов нет, мы с тобой будем в зале спать – там диван и кровать есть, а хозяйка – в спальне, причем она еще и готовить нам согласилась, а то от моей стряпни ты можешь не хуже чем от столовской еды загнуться. Так что пошли!

– Дай хоть отогреться, изверг! – возмутился Лев Иванович.

– А я жрать хочу!

– Я, между прочим, тоже, но в таком заледенелом состоянии тебе придется меня нести, – огрызнулся Гуров.

– Черт с тобой! Оттаивай! А то я с таким боровом не справлюсь. Расскажи хоть, что узнать успел, – попросил Крячко.

И Лев Иванович начал сообщать новости, периодически посматривая на Стаса, который кивал ему в ответ:

– Потапычи говорят, что пулю потеряли, но врут! Точно врут! Только не пойму, зачем им это надо. Пытался я у губернаторши выяснить, чего они затеяли, но она притворилась, что вообще не понимает, о чем разговор идет. В кабинете губернатора я нашел одну запись, но оказалось, что она нам ничего не дает. Я у знающего человека проконсультировался и точно это выяснил. А больше ничего сделать не успел. Кстати, я тут Тихого встретил, у него вроде бы и не группировка, но мальчишки на подхвате есть.

– Это у которого фефект фечи? – уточнил Крячко.

– Точно. Говорил, что на покой ушел, но слабо мне в это верится. А у тебя как успехи?

– Тоже по нулям. В бизнес-центре никого чужого не видели или не увидели, потому что это, как говорят в Одессе, две большие разницы. Между прочим, именно там мне адресок этой бабульки и подсказали, я тут же к ней наведался, обо всем договорился, а потом за вещами сюда смотался и даже в магазин успел заскочить и продуктов купить, так что холодильник там полный – неизвестно же, насколько мы здесь застрянем.

– И это все, что ты успел сделать за весь день? Уж не знаю, что и думать! То ли у тебя мозги здесь замерзли, то ли ты вконец обленился и нюх потерял, – раздраженно проговорил Гуров.

– Ну, если ты к прямым оскорблениям перешел, то я, пожалуй, тоже перейду, только на ту квартиру, а ты потом сам добирайся, как знаешь, – обиделся Крячко. – Вот тебе адрес: улица Таежная, дом 6, квартира 9, третий, последний этаж.

– Подожди, сейчас законспектирую. – Покопавшись в кармане, Лев Иванович достал листок бумаги и начал писать, а Крячко тем временем, бурча себе под нос, что Лева окончательно загордился и других уже за людей не считает, стал надевать валенки. – Ладно, Стас, извини, – повернулся к нему Гуров. – Просто целый день на ногах, замерз, голодный, как черт, устал, как свора ездовых собак, а на выходе – ноль. А ведь работаем, можно сказать, по горячим следам.

– Младшенького завсегда обидеть просто, – затянул свою обычную песнь Крячко. – Но я коварно воспользуюсь твоим раскаянием, чтобы вытащить снова на мороз, благо здесь недалеко. Пошли, Лева, сил нет больше терпеть! Жра-а-ать хочу! Спа-а-ать хочу!

– Ты и мертвого уговоришь, – пробурчал Гуров. – Пошли!

Они оделись и вышли на улицу. Идти действительно оказалось недалеко, и попав наконец в квартиру, они сразу ощутили себя в уютной домашней обстановке, да еще сопровождаемой запахом нормальной домашней еды. Их встретила симпатичная старушка и прямо в коридоре сообщила:

– Постели я вам чистые постелила, уха на плите – ее только разогреть, а пюре с рыбкой в духовке, еще горячие. Ну, я пойду, а то у меня сериал начинается.

Она ушла в спальню и закрыла за собой дверь, а друзья, быстро раздевшись и отпихивая друг друга, бросились к раковине, чтобы вымыть руки и поскорее сесть за стол. Они ели и никак не могли наесться, успокоились только тогда, когда и кастрюли, и сковорода были абсолютно пусты.

– Ну, все! Я пошел спать! – решительно заявил Стас.

– Я посуду мыть не буду! – еще решительнее сказал Гуров. – Кто готовил, тот и моет!

Крячко же пошел в зал, включил свет, задернул шторы и стал шуметь, расстилая постели и раскладывая диван, потом демонстративно подвигал стул, потоптался и шлепнулся на скрипнувшую от такого неуважительного отношения кровать.

– А вот тебе остается диван, – торжествующе сказал он.

– Да я сейчас и на голой земле усну, – усмехнулся Гуров и тоже стал шуметь, показывая, что собирается лечь спать.

– Свет выключи, – попросил Крячко, и он щелкнул выключателем.

Когда их глаза привыкли к темноте, Стас осторожно встал и, подойдя в коридоре к большому шкафу-купе, отодвинул дверцу, а потом, повернувшись к Льву Ивановичу, сделал знак, приглашающий идти за ним. Гуров кивнул на спальню, но Стас дал понять, что хозяйка в курсе. Он шагнул в шкаф, Лев Иванович – за ним. Как оказалось, задней стенки у шкафа не было, и они вышли в коридор соседней квартиры.

– Ты уверен, что это помещение не прослушивается? – шепотом спросил Гуров Крячко, на что тот тоже шепотом ответил:

– А это уже Сашкина зона ответственности. Тут такая история: у Виталия, это один из них, – кивнул он в сторону комнаты, откуда слышались голоса, – жена давно и тяжело болеет – онкология. А он мужик, ему, сам понимаешь, чего надо. Ну, и завел себе женщину на стороне. Только человек он в городе известный, его каждая собака знает, вот и купил, чтобы не светиться, две соседние квартиры, вход в которые из разных подъездов. В одной свою дальнюю родственницу поселил, – Стас показал пальцем себе за спину на квартиру, откуда они вышли, – а любовницу – здесь, – потыкал он в пол.