Принцип невмешательства - Руслан Ароматов

Тут же, как по заказу, возник Эндрю в виде уже приевшегося изображения на настенном мониторе – единственном источнике текущей информации в каюте.

– Готовы? Тогда еще раз кратко: ничего страшного не произойдет. Все странное и непонятное – глюки, не обращайте внимания, просто помните об этом. Лучше без необходимости не вставать, а то можно ненароком навернуться – иногда случаются нарушения функций мозжечка. Хотя у меня не было, но я видел. Вот и все.

– А можно поподробнее про глюки? – попросил Шон.

– Когда тебя сюда везли, они были?

– Н-нет…

– Значит, и сейчас не будет, расслабься. Все, понеслась.

Он снова пропал с экрана.

А потом экран выключился. Вместе со всем светом. И силой тяжести.

Прыжок в гипер состоялся.

Тренированным усилием Шон заставил себя не блевануть, и тут же вдруг все вернулось – и гравитация, и свет, вот только экран так и остался черным.

– Забавно, – вслух пробормотал он и, конечно, попробовал встать. Это удалось легко. – Никаких глюков, никакой дисфункции мозжечка, – блеснул он эрудицией. – Даже скучно. – Он попытался вспомнить, что делал в предыдущие перелеты, и понял, что все оба раза в это время пил: в первый раз – со своими будущими сослуживцами, во второй – со своими текущими сослуживцами, поэтому свои ощущения от гипера припомнить не может. Сейчас же представился отличный шанс исследовать данный вопрос, да вот беда – материалов для исследования пока нет. Он даже не мог предположить, как долго они тут будут находиться.

Сомнения развеял снова возникший Эндрю.

– Ну что, испугались? – весело спросил он.

– Скорее, удивились, что тебя так долго нет, – уклончиво ответил Шон. – Вот ты нам и расскажешь, сколько мы тут куковать будем.

– А ты почему не лежишь? – вдруг тоном врача воскликнул пилот. – Голова не кружится? Не тошнит? Глюки?

– Все в норме, – пожал плечами Шон и вопросительно посмотрел на изображение внимательно слушающей Анвил.

– У меня все в порядке, – в свою очередь отозвалась она.

– Почему-то я в этом не сомневаюсь. – Ага, пилот тоже обратил внимание на ее неестественное для обычного человека прекрасное состояние. Анвил лишь невинно улыбнулась, не желая пускаться в объяснения.

– И долго нам пребывать тут? – Шон имел в виду гиперпространство.

– По-разному бывает. От двух до шести суток.

– Ничего себе! Почему такой разброс?

– Может тебе учебник по теории гиперпространства дать? – хмыкнул пилот. – Ты там, конечно, ничего не поймешь…

– …зато не будешь приставать с глупыми вопросами, – закончил за него Шон. – Но, все-таки, в двух словах, а?

– В двух словах – полный бардак. Доступно?

– Слова пока знакомые. Это применительно к гиперпространству?

– Именно. Половина того самого учебника посвящена обсасыванию этого утверждения. Фишка в том, что гипер сам по себе – жутко сложная штука. Некоторые называют ее границей пространства-времени, но и других мнений полно, в том числе религиозных, – презрительно фыркнул пилот. – Так вот, отсюда вытекает, что посчитать координаты, если можно так выразиться, выхода очень сложно. Даже для современных компов. И вторая фишка – чтобы комп мог начать расчет, ему необходимы текущие параметры гипера вокруг него. А они всегда разные. Посему, даже на проторенном маршруте точку выхода необходимо рассчитывать всегда заново.

– Как-то все сложно выходит, – наморщил лоб Шон и покосился на внимательно слушающую Анвил.

– А что ты хотел?! – рассмеялся Эндрю.

– Не понимаю, что нужно употреблять, чтобы вообще до такого додуматься!? – искренне восхитился Шон.

– Ну, теория гипера возникла давно, и что тогда употребляли, уже сложно установить, – вроде бы поддержал его пилот. – А вот модель гипера со всеми расчетами, которыми мы сейчас пользуемся, достаточно молодая – и пары веков не прошло. Еще интересно? – спросил вдруг он.

– А чем еще заняться? – пожал плечами Шон.

– Очень интересно, – неожиданно подала голос Анвил.

– Вообще-то я к лекции не готовился. По официальной версии, модель была разработана в университете Беркли командой профессора Сомова – это все, что я могу сказать. Называется, что характерно, – модель Беркли-Сомова. Для простоты. А за дополнительными данными идите-ка читать учебник! – культурно послал их пилот. – Из всего этого больше всего мне нравится летать. А уж по какой модели это делается, мне глубоко фиолетово.

Тут он снова пропал с экрана, но появился минуту спустя.

– Ну вот, комп обещался за двое с небольшим суток посчитать. Нам повезло. Настоятельно рекомендую это время посвятить сну, потому что при перегрузках спать ужас как некомфортно.

На Дельту 12-04-003 или, в просторечии, Котел, прибыли строго в соответствии с расчетами бортового компа. За это время они только спали, ели да болтали, в основном, ни о чем. Мучаясь от безделья, за эти несколько дней Шон уже практически заочно полюбил эту во всех отношениях негостеприимную планету – настолько ему надоело однообразие корабля. А ведь предстоял еще полет обратно, причем более длительный!

Если точнее, то прибыли они не на саму Дельту, а на орбитальную станцию Дельта-Сортировочная-2 – огромный комплекс сооружений, включающий в себя корабельные доки, ангары, склады, причалы и внушительную жилую зону. Отсюда курсировали шаттлы на поверхность, вернее, под поверхность планеты – прямо к Политауну – официальной столице Дельты.

Шаттлы строились по спецзаказу и представляли собой эдакие огромные куски железа и керамики – только они могли выдержать особенности климата на поверхности. Мысль, что придется передвигаться внутри такой коробки, вызывала легкое недоумение – а точно ли это способно летать?

– Ну вот, я вас сдал! – Возглас Эндрю заставил Шона оторваться от чтения рекламного проспекта, посвященного колонии на Дельте. Из которого он и почерпнул всю эту научно-популярную информацию.

– И куда нам теперь? – он снова оглядел пустой зал ожидания внешних рейсов.

– Полагаю, вниз, – подмигнул пилот. – Не волнуйтесь, вас проводят. А вот он уже идет, – кивнул он в сторону появившегося откуда-то из служебных помещений человека в униформе. – А мне положено отдыхать, причем непременно в бассейне с теплой морской водой. Я точно знаю, что до него отсюда шестьсот шагов. Удачи!

– Здравствуйте, меня зовут Гай Фрикс, и я провожу вас на поверхность, – безо всяких эмоций пробормотал человек. Невысокий, тщедушный и лысый – он был типичным представителем орбитальных станций. Особенно тех, чье руководство экономит на силе тяжести, в результате чего население, проводящее тут девяносто процентов жизни, почти все выглядит аналогично.