Без гнева и пристрастия - Павел Корнев

— У тебя складывается неверное впечатление.

— Но ты им не занимаешься! Я понимаю, дело тебе навязали, но ведь это убийство! Убита восемнадцатилетняя девушка, а мы даже не знаем, как и где это произошло! Тебя это совсем не задевает? Ты поэтому с ее родителями встречаться не стал?

Я обреченно вздохнул, оторвался от пишущей машинки и уставился на Портера.

— Алан, скажи мне, кто из нас занимается раскрытием убийств, я или ты?

— Но это совместное расследование!

— Вот и делай свою часть работы и оставь мне мою, — попросил я тогда. — А теперь, будь добр, заткнись и не мешай.

Детектив нервно расправил усы, но ввязываться в перебранку не стал и начал распаковывать притащенные с собой коробки. Потом развернул лист ватмана и принялся расчерчивать его непонятными загогулинами, но меня его манипуляции занимали сейчас меньше всего. Отчет, в первую очередь — отчет…

С отчетом провозился пару часов, потом внимательно все перечитал и в целом своей интерпретацией событий остался вполне доволен. По крайней мере, опровергнуть мои слова не сможет никто из возможных свидетелей перестрелки. Главное, чтобы Патрика и его грудастую секретаршу не отыскали…

Разделив листы на две стопки, я подписал каждую страницу и отправился в приемную капитана. Оставил там отчет, спустился в дивизион внутренних расследований и вручил тамошнему письмоводителю второй экземпляр. Потом заглянул к Филиппу Раевски, но инспектор криминальной полиции ничего полезного сообщить не смог.

— Работаем над этим, — только и буркнул он.

Я холодному приему ничуть не смутился, закурил и стряхнул пепел в переполненную пепельницу.

— Что ты от меня хочешь, Виктор? — вздохнул Раевски. — Пока еще никто не задержан, если тебя это интересует.

— Родстер нашли?

— На соседней улице, — подтвердил инспектор. — В нем следы крови на водительском месте, проверяем больницы.

— Все же зацепило одного? — заинтересовался я.

— Удивительно, что только одного, — хмыкнул Филипп. — Криминалисты насчитали в машине два десятка пробоин. — Он откинулся на спинку кресла и спросил: — Сколько длилась перестрелка?

— Недолго. — Я задумался и предположил: — Из револьверов секунды три-четыре палили, не дольше.

Раевски достал мятую пачку папирос, закурил и уставился в потолок.

— Одного понять не могу, — задумчиво пробормотал инспектор. — Стрелков было по меньшей мере четверо, и ты никого не заметил?

— Нет, — ответил я для разнообразия чистую правду. — Может, их было двое?

— По револьверу в каждой руке? — задумался Филипп и покачал головой: — За уши притянуто. Виктор, сам посуди, в таком темпе всадить с обеих рук в цель два десятка выстрелов из двадцати четырех — это надо быть настоящим профессионалом, а тебе ли не знать, что…

— …настоящий профессионал не стал бы устраивать подобное шоу, — продолжил я мысль инспектора, задумчиво глянул на выкуренную до середины сигарету, сделал три быстрых затяжки и вдавил ее в пепельницу. — Ладно, пойду.

От Раевски я отправился в дежурную часть, получил оставленный для меня пакет и вернулся в кабинет. А там уже вольготно расположилась парочка детективов дивизиона внутренних расследований.

— Так, понимаю, объявление «Клоунам не входить» опять сорвала уборщица? — произнес я с порога, подошел к своему столу, за который уселся Шульц пониже, и вздохнул: — Только не говорите, будто вас тоже сюда перевели…

— Нет, у нас появились к вам вопросы! — заявил детектив.

Я с шумом кинул пакет на стол; Шульц от неожиданности вздрогнул, быстро поднялся из кресла и отошел к своему однофамильцу, сидевшему на подоконнике.

— Что это за писульки вы нам принесли? — подключился тот к разговору, потрясая моим отчетом.

— И что же вас не устраивает? — с издевательским спокойствием поинтересовался я, уселся за стол и закинул ногу на ногу.

— Это отписка! — заявил Шульц пониже.

— Вовсе нет.

— Ваше утверждение о встрече с информатором не выдерживает никакой критики! — поддержал коллегу Шульц повыше. — Свидетели подтверждают ваш разговор с подозреваемым!

— Свидетели видели, как человек, с которым я разговаривал, в кого-то стрелял?

— Нет, но…

— Быть может, свидетели утверждают, будто из четырех стволов палила его секретарша?

— Постойте…

— Тогда с какого перепугу они стали подозреваемыми?

— Не передергивайте! Мы просто хотим их опросить. — Высокий Шульц спрыгнул с подоконника и раскрыл блокнот. — Имена?

— Понятия не имею, — ухмыльнулся я, откидываясь на спинку кресла. — Я рассчитывал познакомиться с дамочкой, но она оказалась к этому не расположена…

— Вы полагаете, что мы поверим в эту сказочку?

— Разве я не указал в отчете размер ее бюста?

Шульц пониже скорчил презрительную гримасу и процедил:

— Удивительный непрофессионализм!

Я только руками развел.

— Вам не понять…

Высокий детектив явственно напрягся и угрожающе спросил:

— Что вы имеете в виду, комиссар Грай?

— Ну про вас разные слухи ходят… — Я намеренно оставил фразу незаконченной, и когда детективы уже набычились, собираясь требовать объяснений, сбил их с толку очередным заявлением: — И да, специальный комиссар Грай, если позволите.

Шульц повыше недобро глянул на меня и спросил:

— О чем вы говорили с типом в клетчатом пиджаке?

— О погоде.

— Вы издеваетесь?

— Разве это запрещено? Он был не по погоде одет, не так ли?

Коротышка фыркнул, давая понять, что нисколько не верит моим словам, и задал очередной вопрос:

— Когда вы увидели человека в маске, что вы сделали?

— В соответствии с действующим законодательством представился и продемонстрировал значок.

— Вот как? — скривился Шульц повыше. — И сколько времени у вас это заняло?

Я поднялся из кресла, обогнул стол и гаркнул прямо детективу в лицо:

— Полиция! — Правая рука откинула полу пиджака, на ремне сверкнул служебный жетон, и сразу же ладонь легла на рукоять револьвера.

Шульц от неожиданности резко отпрянул и едва не сбил с ног своего низкорослого напарника. Я ухмыльнулся и вернулся за стол.

— Как видите, много времени это не заняло.

— И налетчик сразу стал стрелять?

— Так и было.

— Вы никак не спровоцировали его?

— Даже не успел приказать бросить оружие.

Детективы переглянулись, Шульц повыше кивнул, и коротышка зашел с тузов:

— По какому вопросу вы встречались с информатором?

Расчет был понятен, но я запираться и тем самым позволять загнать себя в угол не стал.