Невинная обольстительница - Ребекка Уинтерз

– Чему я буду очень рад. А то мне так хочется потанцевать с вами в одной очаровательной таверне в Логосе, не опасаясь за свои ноги.

Она засмеялась, отчего у него взволнованно забилось сердце.

– Мы сможем поплыть туда на катере.

– А домик, в котором вы родились, еще цел?

– Да. Но он окружен виноградником. Сейчас там хранят всякий инвентарь.

– Вас это огорчает?

– Наоборот, мы с Вассо скорее даже рады.

– Вы с ним очень смелые люди. А можно нам будет побывать в одной из этих голубых пещер?

Акис был готов исполнить любое ее повеление.

– Если только ваше сердце пожелает.

Рейна поднялась.

– Вам лучше не говорить мне такие вещи. Сегодня и без того был сказочный день, а к сказке лучше не привыкать. Спокойной ночи, Акис.

Опираясь на костыли, она направилась в сторону гостевой комнаты. Он проводил ее взглядом. Сокрушительное желание схватить ее в охапку и унести к себе в спальню заставило его встать. Необходимо было срочно заняться чем-то полезным, и он навел на кухне порядок, а потом вышел на террасу, чтобы позвонить Вассо. Но брат не ответил. Акис послал ему сообщение, что на несколько дней уехал из Афин с Рейной. И просил сразу звонить ему, если будет что-то срочное.

Не успел он запереть дверь, как мобильник зазвонил. Он ответил после второго звонка:

– Вассо?

– Так, значит, ты сейчас с ней? – Он уловил в голосе брата скептические нотки.

– Да.

– И где же вы?

– На Антипаксосе.

– Шутишь! Что с тобой случилось?

Нечто, полностью изменившее его жизнь, но он пока не мог выразить это словами.

– Я нужен тебе в офисе?

– Не в этом дело. Что происходит?

– Я сам еще не до конца разобрался.

– Она откровенна с тобой?

Акис втянул в себя воздух.

– Мы на пути к этому.

– Акис! Я всерьез о тебе беспокоюсь.

Этого он не хотел слушать.

– Почему?

– Раньше ты никогда еще так сильно не увлекался женщиной. Если что-то не сложится, я даже думать не хочу, как это на тебя подействует.

– Ты имеешь в виду то, как поступила с тобой София?

– Да. Я тогда был моложе и пережил это. Я заклинаю тебя быть осторожнее.

– Мне казалось, ты дал мне зеленый свет.

– Да, но она не просто обыкновенная женщина. Помни, что она приехала сюда только на свадьбу и вскоре уедет назад.

Акис это сам прекрасно помнил. Страх того, что она уйдет от него, как только закончится их отпуск, обещал лишить его сна.

Время от времени в Вассо заговаривал старший брат.

– От чего конкретно ты меня предостерегаешь?

– Ты впустил ее в такой сокровенный уголок своей жизни, куда до сих пор не было доступа ни одной женщине. Наверное, я просто не хочу, чтобы ты страдал. Но ты меня не слушай. Папа просил меня перед смертью присматривать за тобой. Акис, будь осторожен.

После почти целого дня, проведенного на пляже, и купания в зеленовато-голубой прозрачной воде Рейна шла по белому с золотым отливом песку к маленькому пикапу, чтобы ехать назад на виллу. Акис все время был неизменно внимателен и заботлив и следил, чтобы она не утомляла ногу. И стойко продолжал выполнять свое обещание держать дистанцию. Рейна считала, что он придерживается его уж слишком старательно.

Дома она вымыла волосы и высушила их феном. Потом смазала кожу кремом от загара и надела белый сарафан и белые босоножки. Весь день она ждала наступления вечера. Акис собирался свозить ее на Паксос и показать места, где вырос. Она взяла с собой костыли – надеясь, что в последний раз.

Рейна и Акис доехали до маленькой гавани, единственной на Антипаксосе, где у него стоял на причале прогулочный катер с каютой. Быстрым движением он поднял ее на руки, словно невесту, перенес на палубу и посадил на скамью. Пока она надевала спасательный жилет, он отвязал канаты. Она не могла отвести от него глаз. Темно-синяя морская рубашка с воротником и светлые брюки изумительно подчеркивали его атлетическую фигуру.

Акис запустил двигатель, и они осторожно малым ходом выплыли из бухты в открытые воды. Разделявшую два острова полоску моря усеивали лодки всех размеров и видов. Пока они плыли, Акис показывал ей интересные места на побережье.

Логос, маленький старинный городок, расположенный в бухте, выгнутой в форме подковы, приобрел для Рейны особенное значение. Здесь родились Акис и его брат.

Он нашел место у причала и поставил катер на якорь. Она сняла жилет, и он на руках перенес ее на пристань. От соприкосновения тел пламя, которое пылало в них вот уже несколько дней, разгорелось еще сильнее.

– Возьмите. – Акис протянул Рейне костыли, и они неторопливо двинулись по набережной, осматривая таверны и магазинчики. Он указал на окна над одним из баров. – Вот тут мы поселились после того, как продали хижину рыбака.

– Я вижу дальше вывеску «Альфа – Омега 24». Вы жили рядом со своим магазином?

– Так нам удавалось дежурить в нем днем и ночью.

Рейна повернулась к нему:

– Как странно оказаться вместе с вами здесь, в вашем самом первом магазине.

От улыбки Акиса у Рейны участился пульс.

– Ваша реакция стоит того, чтобы все это затевать.

– Мне хочется заглянуть внутрь.

– Внутри там все новое, а фасад мы сохраняем старый, чтобы гармонировал с окружающей обстановкой.

И правда, стоило переступить порог, и они словно оказались в афинском магазине. Несколько покупателей выбирали продукты. Мужчина и женщина средних лет, увидев Акиса, заулыбались и, поспешив подойти, обняли его. Акис представил Рейну супругам, которые заведовали этим магазином. Они заговорили о чем-то с Акисом на греческом. Наконец он пожал им руки и повел ее к выходу.

– О чем шла речь?

Он посмотрел на нее из-под полуопущенных век:

– Сперва они отчитались о положении дел, потом сказали, что вы похожи на кинозвезду и что мы вместе необычайно красивая пара.

У Рейны кровь прилила к щекам.

– Видно, что они вас искренне любят. – У нее задрожал голос. – Мне необыкновенно приятно проводить с вами время. Где мы будем ужинать?

– Там дальше есть таверна, где столики стоят под оливковыми деревьями. У них такие закуски, что сойдут за основное блюдо.

Выбор не разочаровал Рейну. Официант принес им мезе, приготовленное из осьминога, салат, сардины, кальмаров, креветки и устрицы. Акис говорил ей греческие названия рыб, она пыталась повторить, и они очень веселились, потому что произношение ей решительно не давалось.

– Я посрамлена, ведь вы-то сами освоили английский и бегло говорите на нем. Я жила с Хлоей девять месяцев, но так и не выучилась греческому. Стыдно признаться, но я не особо и старалась. Ваша гениальность в том, что вы твердо знали, чего хотите, и добились этого.