Тайну хранит звезда - Галина Романова

– Алло, Илья Иванович, это вы? – Она зажмурилась, чтобы не расплакаться, усевшись на диван в гостиной.

– Да, Аня, это я. Как вы? Вы не плачете сейчас?

– Нет, с чего вы взяли? – удивилась она предательски дрогнувшим голосом. – Не плачу. Стараюсь не плакать!

– Что, все достали? – хмыкнул он с пониманием.

– Практически все… Достали! – Она улыбнулась, представив, как удивились бы ее ученики сейчас, услыхав такое. – Все каким-то клубком зловещим сгустились вокруг меня!

– Что именно?

– Ужасы всякие, преступления!

– Какие конкретно?

Он говорил без любопытства, потому что все знал наверняка. Ответы ее нужны были ему лишь для того, чтобы разговорить ее, чтобы отвлечь.

– Ну, как же! Сначала дикое убийство этажом выше. Потом моя ученица, выбросившаяся из окна.

– Нина? Галкина? – уточнил для чего-то Володин.

– Да.

– Еще?

– Петровский! Вадик Петровский!

– А с ним что? Он что, тоже погиб?

– Нет! Слава богу, нет! Хотя как сказать… Его арестовали, Илья Иванович. Арестовали за убийство любовника его матери. Мать не хочет его видеть. Отец где-то за границей. Адвоката нет…

– Все у него есть, – перебил ее Володин со вздохом.

– То есть?! Как это?..

– Отец в срочном порядке вернулся из-за границы. Нанял самого лучшего адвоката. Парня отпустили под залог. Он теперь дома за семью замками сидит. На допрос с отцом и адвокатом ходит. С допроса домой так же. Доступа для разговора, простого человеческого разговора нет! – Володин вздохнул, с кем-то огрызнулся вполголоса, потом спросил: – А вы что сегодня вечером делаете, Аня?

– Проверяю тетради, – соврала она.

И решила, что, если он сейчас начнет напрашиваться в гости, она его отфутболит. Обещал уже, обманул.

– Можно, я посижу в сторонке и понаблюдаю, как вы это станете делать? – предложил Володин, его не так-то просто было засмущать завуалированным отказом. – А еще лучше, приготовлю нам чего-нибудь, а? И поговорим заодно.

– О чем?

– Да обо всем. Об учениках ваших. О директрисе вашей. Она ведь… Она ведь жалобу на вас накатала в отдел народного образования. Правда, там ее завернули за несостоятельностью претензий, а все же. Так как, Анна Ивановна, я приеду к вам вечером?

Она распахнула глаза и уставилась на часы. Было почти пять. Игорек уже не приедет к ней. Ирка в обед позвонила, извинилась и сказала, что на новом витке отношений. Что означало очередную многообещающую интрижку. Ее тоже в гости не жди. Тетрадки она все проверила еще в учительской и с планами справилась. Сидеть одной и тупо пялиться в телевизор? Упаси господи!

– Приезжайте, Илья. Поговорим…

Он ввалился в ее квартиру, мокрый от дождя, громоздкий в своей грубой кожаной куртке, снова небритый, с огромным пакетом, который держал перед собой.

– Вот… – указал Володин подбородком на пакет. – Я тут принес кое-что к ужину. Очень поесть хочется.

Мог бы и не тратиться, грустно улыбнулась ему Аня. У нее все есть. Котлетки с грибами остались от вчерашнего дня. Блинчиков гора, овощи, сыр, колбаса докторская. Кому теперь все это кушать, если Игорек снова удрал к отцу? Она позвонила ему перед приходом Володина.

– Не, ма, я сегодня у папы, – на каком-то болезненном подъеме оповестил ее сын.

– А папа-то сам дома? – уточнила она.

– Нет, но он никогда так рано не возвращается.

– А звонил?

Что-то в голосе сына ей не нравилось, улавливалась какая-то тревога. Но разве он поделится?

– Звонил, – неуверенно ответил Игорек.

И Аня поняла, что соврал. И чтобы не давать ему врать дальше, разговор свернула.

Володин поставил пакет возле ног, стащил с себя громадную куртку, швырнул ее на пол, буркнув, что ее вешалка такого груза не выдержит. Потом стащил с себя заляпанные грязью ботинки. Подхватил пакет и сразу понес его в кухню. Там без лишних приглашений повязал ее передник, велел Ане сесть и не мешаться под ногами и принялся чистить картошку.

Она послушно приземлилась на свое любимое место возле окна, оперлась плечом о холодильник.

– Вы много не начищайте, Илья Иванович, я поужинать успела.

– Мне все равно, поужинали вы или нет, накрою на двоих. Аппетит-то, он во время еды приходит, разве нет?

Он нажарил картошки целую сковороду, почистил три селедки, засыпал ее обильно тонкими луковыми кольцами. Набросал на тарелку крупными кусочками любительскую колбасу, буженину, сыр – все вперемешку. Большущие красные помидоры разрезал на четыре части, посолил и положил каждому на тарелку.

– Кажется, все, – Володин стащил с себя передник, сел к накрытому им же столу, глянул на нее с улыбкой. – Ну как, аппетит не проснулся? Ох, черт, я же совсем забыл!

Он очень резко сорвался с места и достаточно сноровисто метнулся в прихожую. Аня даже не ожидала от него такой прыти. Вернулся с бутылкой красного вина. Без лишних вопросов открыл ее, вытащил с полки два фужера, дунул для чего-то в каждый. Может, от пыли привычно избавлялся, кто знает? Налил в оба и провозгласил:

– Давайте выпьем, Аня.

– Давайте, – согласилась она, удивляясь тому, что так быстро согласилась.

Могла бы и поломаться для приличия, сказала бы Ирка. Нехорошо как-то, неправильно. Но Аня тут же мысленно ей возразила, напомнив Ирке о ее очередном витке. Вот уж где о приличиях речи нет! И к тому же надо когда-то учиться нарушать правила. Почему не сегодня?

Они пригубили, начали есть. Он с бешеной скоростью. Будто боялся, что его прервут, отнимут и выгонят. Она с разрастающимся аппетитом. И с удовольствием таскала с тарелки куски жирной селедки, выкапывая ее из-под лука. Почистил ее Володин виртуозно, ни единой косточки не попалось.

– Кажется, все, – выдохнул Володин и запил ужин остатками из бокала. – Как вам ужин?

– Вкусно. – Она кивнула и тоже выпила.

– И хорошо… – Он разложил локти на столе, сдвинув всю посуду к центру стола, глянул на нее виновато. – Знаете, я ведь не романтик, Аня. Надо бы какие-то слова сейчас говорить. Они, наверное, были бы как раз к месту. Вино, ужин, вы, все такое… Но вот беда! Говорить я не умею! А сказать-то так хочется!

– Что, например?

Вино шумело в голове, все нехорошее отодвинулось куда-то далеко, за пределы ее квартиры, дома, города, мира. Было тихо, спокойно, уютно с этим небритым громоздким мужиком, вечно заляпанным грязью. Никаких страхов, никакого ожидания беды.

Вот вспомнила тоже несчастную Софью! Та прокаркала в учительской, а у нее из головы никак!

– Ну… Хотелось бы сказать, какая вы красивая сейчас. – Он ласково глянул сначала в ее глаза, потом на ее губы, прошелся по плечам, надежно укрытым Сашкиной клетчатой рубашкой, вздохнул. – Вы всегда красивая, конечно. Но когда так вот рядом, то… Особенно. Наверное, я всегда искал именно такую женщину, как вы.

– И не нашли? – Вино добавило в ее голос незнакомой игривости, кокетства даже, и ей сделалось стыдно. – Простите.

– Не за что извиняться, милая Анна Ивановна. Не нашел! – Он развел руки в стороны над столом. – То все некогда. То не хочется, то незачем. И тут вдруг – бац! – вы! Я когда в вашу дверь звонил, то совсем не думал, что…

– Что?

Аня увела взгляд в сторону, испугавшись пылающей темноты, бьющей из его глаз. Как пожар в ночи, как бурлящий омут! Неловко и страшно.

– Что за той дверью окажетесь вы, такая…

Она не стала задавать провокационных вопросов, сочтя, что и так далеко зашла, охмелев с непривычки. Взяла и застегнула еще одну пуговицу на Сашкиной рубашке, дура! И руки с закатанными до локтей рукавами спрятала под столом.

– Аня… не знаю, как сказать вам. – Володин сцепил ладони замком, уложил их себе на затылок. – Как-то так получается, что мне совсем не хочется от вас уходить. И все время хочется вас видеть. Что делать-то, Аня?!

Пьяные мурашки осыпали спину, грудь, заскользили по животу вниз. Она поежилась и промолчала.

А что она скажет, что?! Что не готова?! Что это глупо и смешно: познакомиться на месте преступления и продолжить это знакомство в самом романтическом ключе?! Оставить его на ночь?! То есть…

Переспать с ним???

Господи! Ужас какой!!! В ее жизни был один-единственный мужчина – Сашка. И он разочаровался в ней, оставил ее. И наговорил при этом много гадких слов. А вдруг она и правда такая, как он сказал?! И вдруг напридумавший себе невесть что Володин также разочаруется? И потом, являясь в их школу с вопросами, станет смотреть либо мимо нее, либо ухмыляться скабрезно.

– Аня! Чего ты молчишь? – позвал ее Володин.

И вдруг совершил невероятное. Грохнулся со стула, на котором сидел, на коленки, подполз к ней, обнял без всякого спроса за талию и прижался лицом к ее боку, опаляя его страшно горячим дыханием.

– Я не могу, Ань!!! Не могу без тебя!!! Ты такая… Хрупкая, милая, беззащитная…

– А вы… ты хочешь меня защитить? – Она вцепилась в его ладони, тискающие ее бока, попыталась оторвать их от себя, ничего не получалось. – Илья, не надо. Это лишнее. Я не могу! Не готова и…