Не откажусь, девочка - Кристина Майер

спать, но должен лечь в кровать и полежать спокойно полчаса, мы ведь договорились, — уговаривала Маша сына.

— В прошлый раз я уснул, — забавно было за ними наблюдать, они меня пока не увидели.

— Это значит, что твой организм устал и принял такое решение. Ты ведь себя хорошо чувствовал после короткого сна?

— Я бы лучше поиграл во что-нибудь, — продолжал малыш упрямиться.

— Подожди, Артем, я правильно поняла, ты собираешься нарушить наш договор? — в вопросе явно был подвох.

— Ничего я не собираюсь нарушать, — сдался малыш. — Но только полчаса… А это кто? — наконец-то меня заметили…

***** *****

День в семьи Тигиевых пролетел незаметно. Я с радостью помогала Маше с малышом. Этой радости меня когда-то лишили…

Арсен сам позвонил, предупредил, что приедет. Его голос мне показался сухим, сдержанным. Я не стала спрашивать, что случилось, у меня появились подозрения, что он обо всем узнал. Осуждает? Наверняка любой бы человек осудил, не понял. Поэтому я и не делилась своими переживаниями ни с кем.

— Батя, ты сегодня рано, — удивился Миша, который и сам сорвался с работы на несколько часов раньше.

— Мне нужно с Луной поговорить, — строгим голосом произнес он, глядя на меня…

Луна

Одним своим взглядом Юрий Петрович нагнал на меня страху. Разволновалась, а ведь он еще ни о чем не спросил, но я чувствовала, разговор будет непростым.

— Идем в мой кабинет.

Я встретилась взглядом с Машей, она постаралась подбодрить меня улыбкой, но видно было, что сама разволновалась. Понять что-нибудь по выражению лица Миши было невозможно.  Вдох, выдох. Иду за Тигиевым-старшим, а сердце тревожно бьется в груди.

— Закрывай дверь и присаживайся, — указывает он кивком на кресло.

В кабинете витал запах дорогих сигар, крепкого кофе и едва уловимый аромат хорошего коньяка.  Мебель из красного дерева, кожаные кресла, стеллажи с книгами, стол завален бумагами.

Присела на самый край кресла, будто собиралась в любой момент сбежать.

— Мне тут ребята кое-что нашли, — открыл он папку, которая лежала перед ним.  — Это обычная практика – собирать информацию. Я так понимаю, что свое прошлое от Арсена ты скрывала? — он говорил строгим, но спокойным голосом.

— Все, что я считала нужным, я ему рассказала, — негромко произнесла.

Меня этот высокий властный мужчина пугал, особенно когда смотрел на меня. Такое ощущение, будто пытается проникнуть в душу. Юрий Петрович выдержал паузу, вновь заговорил:

— Недомолвки – все равно что ложь. В отношениях нужно быть предельно честными, — вроде ничего не поменялось в голосе, но мне показалось, там появились нотки порицания.

— Между нами нет никаких отношений, — попыталась прояснить ситуацию, мне не нравилось, что меня обвиняют. Арсен ему просто не рассказал о том, что мы лишь работаем и живем вместе, как добрые соседи.

— Ты пытаешься меня убедить в том, что Кимаев бросается на помощь каждой попавшей в беду женщине и просто так рискует жизнью?  — вновь его тон и слова задевают. Получается, что я просто использую Арсена, а это не так.

— Мы… — слова застревают в горле.

Я не знаю, как обозначить наши отношения. Друзьями не назовешь, влюбленными – тем более, а слова, что мы коллеги или товарищи, прозвучат как минимум глупо. Тигиев вновь спросит меня: «Всем ли товарищам Арсен кидается на помощь?».

— Я не знаю, как вам ответить на этот вопрос, — лучше быть честной.

— Все ты прекрасно знаешь и понимаешь, — строго. — Арсен влюблен в тебя. Готов голову на плаху положить. Ты обязана быть с ним честной.

Я не могла не согласиться с Юрием Петровичем. Он был прав. Как бы я ни оправдывала свои мысли и поступки, но о чувствах Арсена знала. Мои сомнения и страхи не нашли подтверждения, он ни разу меня не обидел. Я обязана была ему все рассказать. Там, в лесной полосе, когда за нами гнались люди моего мужа, была прекрасная возможность открыться.

— Я правильно понимаю, что ребенок остался с отцом? — Тигиев так резко поменял направление разговора, что я растерялась. Лишь кивнула на его вопрос. — Забрали сразу после родов?

— Да, — едва слышно.

— Я так и думал. Тяжело пришлось? — с пониманием в голосе. Не смогла ответить вслух, ком подкатил к горлу. Кивнула. — Сейчас мы хотим узнать, почему Сулейманов захотел так отчаянно тебя вернуть в короткие сроки. Наследство, которое оставила тебе мама, ты давно потратила. Богатых родственников, которые могли бы оставить тебе состояние, мы у тебя не нашли, поэтому эта версия  отметается. Есть еще одна, она связана с твоим ребенком, сейчас она проверяется.  Отправили запрос коллегам, ждем информацию.

— Что-то могло случиться с Тимуром?..

********    ********

Луна

Страх. Меня накрыло. Я ведь даже не допускала мысли, что с моим сыном может случиться беда. Раньше мне казалось, что все плохо, а сейчас я понимаю, что все может оказаться намного хуже.

— Это всего лишь версия, Луна, — спокойным голосом произнес генпрокурор, наверняка заметив мое состояние. 

Кивнула машинально, но его слова меня не успокоили. Почему они подумали о Тимуре, а я нет? Я думала только о себе! Себя хотела спасти. Ведь в первую очередь я должна думать о сыне. Я плохая…  ужасная мать. Сердце тревожно билось в груди. Теперь я просто не видела других версий, почему еще меня могли так срочно начать искать. Конечно, это связано с Тимуром... Тогда почему мне не позвонила Фатима? Она должна была предупредить. Я совсем растерялась и запуталась.

— Луна, я не хотел вас пугать, — спокойный, уверенный голос Юрия Петровича вновь разрезал тишину. — Мы рассматриваем все версии...

— Я вас поняла, — по-моему, я не дала ему договорить.

Все мысли только о том, что нужно позвонить Фатиме. Я точно знала,