Не родись красивой - Марта Раева

я, в отличие от вас с Костей, пою на кухне для себя исключительно. Подпеваю телевизору.

— Да, видел, кухня у вас большая, есть где разгуляться… А вот наши вкусы с Костей отличаются, он любит ретро-песни, с родителями часто общается, поет песни их поколения. У него есть любимые…

— Да, хотелось бы знать, какие…

— Митя, Катя, разве вы не знали вкусы друг друга, только сегодня услышали?

Они оба подтвердили, что впервые слушали друг друга, не было еще случая узнать подробно о музыкальных предпочтениях каждого.

— Митя, сколько же времени вы знаете Катю?

— Я — с конца прошлого года, Костя раньше — с осени, да?

— Да, именно столько. Но если считать, что виделись нечасто, с большими перерывами, то недолго знакомы, — с грустью подчеркнула она этот неопровержимый для них с Митей факт.

— Ты забыла, что мы задолго до этого времени виделись, — Митя подмигнул ей.

Елизавета Сергеевна заинтересовалась, стала расспрашивать, но заметила, что ребятам не хотелось больше говорить на эту тему, отстала с расспросами.

Митя пошел к себе, решил заняться работой, которую захватил с собой, а Катя легла рядом со спящим Костей, любовалась им, пока не уснула.

Проснулась от прикосновений к ее лицу. Это Костя совсем близко придвинулся к ней и гладил ее волосы и лицо. Захватило дух от близости. Она по его примеру тоже стала водить пальцами по его лбу, бровям, носу, коснулась губ. Костя со стоном прижался к ней, стал целовать страстно, ее губы раскрылись навстречу — и время остановилось. И вот уже совсем ей не хватало дыхания от близости тел, жадных рук, изучавших места, особенно остро реагировавших на его ласки. Охнула, когда он добрался до ее голой груди, живота и двинулся ниже. И тут он с громким вздохом отстранился.

Катя почему-то шепотом попросила:

— Костя, я хочу, чтобы ты продолжал. Хочу, чтобы это произошло. Ведь я совершеннолетняя.

— Дурочка… Я хочу, чтобы все произошло по-другому… в другом месте, в другое время. Чтобы был праздник для тебя, для нас обоих…

Катя почти рассердилась:

— Что нужно, чтобы был праздник?

Костя повернулся к ней и вместо ответа задал свой вопрос:

— Кстати, когда тебе исполнилось восемнадцать?

— В марте.

— Ах, да… Я был в клинике, приходил в себя после операции. Ну что ж… твой следующий день рождения я буду встречать вместе с тобой.

— Костя, ты больше не хочешь меня ласкать?

С разочарованием глядела в его лицо с закрытыми глазами. А за окном уже было совсем светло, в коридорах раздавались громкие голоса, и скоро должен был заглянуть Митя. Нужно было готовиться к отъезду.

Однако следующий день рождения Катя тоже отмечала без Кости. Правда, он прилетал на несколько дней поздней осенью. Говорил, что соскучился так, что не мог больше ограничиваться перепиской и телефонными разговорами. Провести с ним ночь снова не удалось. Когда прощались — в аэропорт он не разрешил ей ехать, — Катя совсем потеряла голову и обвинила его в том, что он будет виноват в ее неудачной первой любви. А он торопился обратно — говорил, без него работа встанет, что только она спасает его от обмороков. Расслабленность его пугает тем, что именно при ней ему приходится больше глотать таблеток, чтобы где-то не упасть. Говорил, что научился падать так, чтобы последние проблески сознания застали его лежащим. Кате пронзительно жалко стало его, ведь ее не бывает рядом в такие моменты. Глядя на его расстроенное лицо, она только смогла шутливо пригрозить: «Не влюбись там в другую, иначе тебя будет ждать моя страшная месть».

Новогодние праздники уже привычно прошли без Кости. Но Катя готовилась сдавать первую сессию, и как-то незаметно первые дни нового года закончились, начались каникулы. Бродя как-то без дела по улицам, Катя увидела объявление, что на полдня требуются корректоры в издательство литературного журнала. Ее приняли после написания проверочного диктанта без единой ошибки. Так что и ее теперь спасала ежедневная занятость.

День рождения она провела с Митей. Так, видимо, распорядился Костя, и Кате пришлось согласиться поехать в тот дом отдыха, где они весной провели два дня втроем. Поехали дружной компанией. Митя пригласил молодого практиканта из театральной академии, тот позвал еще своего дружка. Катя взяла с собой подругу Лизу, с которой не переставала общаться, даже поступив в университет. Лиза уже оправилась от драматического расставания со своим, как она считала, женихом. Разочаровалась в жизни, в сволочах-мужиках еще и потому, что неудачный аборт лишил ее возможности стать когда-нибудь матерью. Митя познакомился с Лизой во время встречи нового года, разумеется, оказал на нее благотворное воздействие и не был включен в отряд ненавистных сволочей.

Двухдневный отдых и праздничный день ее 19-летия сделали сносным пребывание там, где все напоминало о событиях прошлого года. Митя был особенно внимателен к ней и практически не давал возможности остаться наедине с грустными воспоминаниями. Подарил ей роскошный платок с изображением разных видов городов мира. В течение года они встречались редко — только по праздникам, дважды сходили в театр, по разу посетили каток и катались на лыжах в Кратово, где у Митиных родителей была дача. По-другому и быть не могло, так как первый курс ее учебы был тяжелым, требования были жесткими почти у всех преподавателей. И больше времени Катя проводила в библиотеках.

Митя мало изменился, всегда спокойный, участливый, он оставался таким же — с ним можно было не бояться оставаться самой собой. К тому же он отлично знал, почему Кате так невесело живется.

— Катя, а здесь, помнишь, был концерт, где состоялся твой дебют?

— Дебют, который так и не прибавил мне опыта художественной самодеятельности. — Катя с улыбкой разглядывала зал, и перед глазами вставала картинка: за роялем два друга в четыре руки исполняют арии из мюзикла «Моя прекрасная леди», весело переглядываясь и энергично бегая пальцами по клавишам. — Меня на факультете спрашивали, умею ли я петь и танцевать, и вполне честно я отвечала отрицательно. Танцевать действительно совершенно не умею.

— Хочешь, научу зажигательному танцу?

— Ты уже предлагал. Не хочу. — Посмотрела на Митю долгим взглядом — таким красивым он показался в этот раз. Был необычно грустным и задумчивым. — Вот Лизавета шикарно танцует, посещала в школе танцевальный кружок. Если будут вечером танцы, пригласи ее, хорошо?

— Лучше проведу это время с тобой. Поговорим, расскажешь о своей жизни за последние три месяца, что не виделись.

— Рассказывать особенно нечего. — Продолжить она не смогла, так как в вестибюле им навстречу направлялись трое их спутников. Лиза, запыхавшаяся и