Потенциальная жертва - Светлана Алешина

На столике лежали заботливо приготовленные «Данхилл», и, хотя я не очень любила эти сигареты, я достала одну из пачки и уселась поглубже в кресло.

Первая часть загадки казалась мне в этот момент решенной слишком, на мой взгляд, просто, но кто знает, чем это обернется. А дело-то в охраннике, который связан с господином Жабой, и, вполне вероятно, план похищения нашей маленькой Этель созрел именно в его голове. Он же, бедолага, сидит себе без особого дела в течение нескольких часов, мало ли что ему может в голову взбрести?

Я бросила взгляд на свой детский портрет. Его присутствие в этой комнате сейчас казалось мне немного мистическим. Впрочем, «есть многое на свете, что неподвластно нашим мудрецам…».

Итак, картина вырисовывается простая — Обрубок подает идею Жабе украсть Этель, когда она приедет, с надеждой слупить побольше бабок.

Все слишком гладко, Сашенька! Тебе не кажется?

— Кажется, — согласилась я с собой. — И потом — вряд ли Обрубок знал, как выглядит Этель Мальпер. Не думаю, что тут обнародовались публично ее детские фотографии. Да и по комнатам он не разгуливал.

Впрочем, он мог это сделать, не так ли? Пока никого нет дома. И тогда все концы с концами сходятся — обнаружив в комнате Этти мой портрет, он, конечно, сразу же узнал меня в баре. Ведь так? Значит, становится понятным, почему у них моя персона не вызвала никаких сомнений, да еще тогда, когда я заговорила на французском, да еще и сдуру представилась Этель Мальпер!

Да, но… Почему бы им тогда было не поступить по-другому? Дождаться того момента, когда ты останешься одна, напялить тебе на башку мешок и требовать выкуп немедленно! Почему же они спокойно отпускают тебя, прослеживая твой путь, и не спешат? Значит…

Значит, они не рискуют это делать без высочайшего разрешения «заказчика»?

— И кто же у нас заказчик? — пробормотала я.

В мою дверь постучали.

— Да, войдите, — сказала я.

Дверь открылась. На пороге стоял улыбающийся Лео.

— Мадемуазель? — склонился он в шутливом поклоне. — Готовы ли вы спуститься в гостиную, где вас уже ожидают с огромным нетерпением?

Телефон звонил и звонил.

Лариков буквально ворвался в офис и схватил трубку. Поскольку Сашка уже вполне могла позвонить.

— Саша? — заорал он в трубку.

— Тише, Андрей Петрович, тише…

Лариков узнал этот голос и опустился в кресло.

— А, это ты… Что-то случилось?

Звонил Леша Ванцов из прокуратуры.

— Ничего особенного, кроме целой череды странных убийств. Скоро у меня поедет крыша, — вздохнул он. — Так что хотели попросить твоей помощи. Тем более что это — редкий случай, когда я отправляю к тебе клиентку.

— Вообще-то, — начал Лариков, но осекся. В конце концов, Лешка помогает им по мере сил. Нельзя же выглядеть хуже, чем он. К тому же становится интересно… — А почему ты решил направить ее ко мне, если честно?

— Если честно, то дело в том, что она без конца твердит о том, что в происшествии виновата какая-то рыжеволосая девица, которую она подвозила из аэропорта. Вроде бы эта девица — француженка. Как ты сам понимаешь, мне вот так просто связываться с иностранцами не очень-то полезно. А если ты все это проверишь — хотя мне кажется, что дело тут совсем не в этой загадочной девушке, — и откинешь эту версию, буду премного тебе обязан.

Рыжая девица из Франции? Что это — совпадение? Или в деле опять появляется силуэт господина Мальпера?

Лариков задумчиво почесал затылок. Жалко, что нет рядом Александрины — та бы уже все постаралась объяснить.

— Ладно, — решительно ответил Ларчик. — Давай свою девицу.

— Она не девица. Она дама. Так я даю ей ваш номер телефона?

— Сразу адрес можешь давать, — сказал Андрей. — Что там у нее? Шантаж и угрозы?

— Нет, убийство, — ошарашил своим ответом Ларикова Ванцов.

— Что? И ты отправляешь ее с этим убийством к нам?

— Ну не совсем к вам, но… История темная. Дама вышла на один час после ссоры с мужем, а придя, обнаружила его мертвым. Как ты понимаешь сам, первое подозрение падает именно на нее, тем более что, несмотря на то что этот Смирнов был бизнесменом, на заказное убийство это не похоже. Скорее на бытовуху.

— Это они сейчас мастера прикалываться подобным образом, — хмыкнул Лариков. — Ладно, я ее жду. Чем смогу — помогу.

— Взаимно! Обращайся, если что.

— Ловлю на слове, — рассмеялся Лариков и повесил трубку.

В конце концов, он, в отличие от Сашки, не шибко загружен делами. Может взять на себя еще одно.

Ужин при свечах проходил скучно и с видимым напряжением. Меня не покидало ощущение, что мой «папуля» кого-то ожидает и очень нервничает по этому поводу. Он постоянно посматривал на часы и комкал бумажные салфетки, при этом губы его сжимались в тонкую линию, а глаза…

Глаза его, напротив, казались мне растерянными.

При этом все старательно делали вид, что «все идет по плану», и мило улыбались, поглощая изысканные яства.

Правда, я никогда не была поклонницей французской кухни и от устриц меня подташнивало, но я терпела. И постоянно ловила на себе насмешливый взгляд Элен и Лео, которые куда лучше управлялись с этой гадостью.

Луковый же суп меня и вовсе достал. Я даже не смогла сдержать тяжелого вздоха, когда он появился на столе в фарфоровой супнице.

Элен тихо хихикнула, а Лео сделал большие глаза.

Потом, когда этот мучительный ужин закончился, мы перешли в небольшую «курительную», где расположились с чашечками кофе и сигаретами.

Правда, я не поленилась перед этим незаметно «подложить» в костюм моего «папочки» «жучок», и, как выяснилось, не зря!

Поскольку, обведя нас озабоченным взором, он сказал, что ему придется нас ненадолго покинуть, и с тем удалился.

— Он кого-то ждал? — спросила я у Элен.

— Да, — кивнула она. — Теперь он боится, не обидел ли он того человека. Понимаешь, этот человек… Он страшно важен для нас. Я совершенно не имею представления о том, чем он так для нас важен, но, раз уж Мальпер так говорит, ему можно верить. Мальпер знает толк в бизнесе!

— А ты не знаешь, кто должен был прийти? Как его зовут?

— Нет, — пожала она плечами. — Жанно не посвящает меня в свои дела.

— Равно как и меня, — вступил в разговор Лео. — Так что вам от нас мало проку.

С этими словами он обаятельно улыбнулся и предложил мне новую сигарету.

— Нет, — отказалась я. — Мне жутко неудобно об этом спрашивать, но… Есть ли тут поблизости туалет?

Элен нехотя встала и позвала за собой:

— Пойдем, я тебе покажу.

Мы вышли из комнаты и направились вниз по лестнице.

Оказавшись одна, я немедленно вставила в ухо миниатюрный наушник и начала прислушиваться к тому, что происходит в комнате Мальпера.

Честно говоря, ничего я там не услышала.

Мальпер разговаривал с кем-то по телефону, но к тому времени, когда я к ним подключилась, уже заканчивал. Мне довелось только услышать, как он бросил трубку и воскликнул: «Черт побери!» После этого, судя по шагам, он кружил по комнате, бормоча по-французски что-то про проклятие, нависшее над всеми, и какую-то угрозу, потом я услышала, как он набрал чей-то номер, но там ему не ответили. Это его окончательно расстроило. Он громко и отчетливо сказал: «Ничего, я что-нибудь придумаю». Затем резко хлопнула дверь и послышались быстрые шаги вниз по лестнице.

Мальпер возвращался в курительную, значит, и мне следовало туда срочно вернуться.

Ночь спускалась на город вместе с падающим снегом.

Этель зажмурилась. Ей казалось, что она находится в сказке, немножечко страшной, но ей хотелось верить, что будет хороший конец.

— Неужели все это правда? — спросила она вслух. — Кому-то надо меня убить? Но за что?

— Украсть, — поправил ее Пенс. — Это разные вещи. Украсть и потребовать выкуп.

— Все равно непонятно, — вздохнула Этель. — И немного неожиданно. Мой отец, конечно, богат, но ведь не Крез же!

Она стояла у окна. Ночь тут очень отличалась от парижской. Было темно, и огней почти нет — улицу освещал только одинокий фонарь на углу и этот восхитительный снег.

— Какие же вы счастливые! — вырвалось у нее. — Каждый год видите это чудо!

— Я больше люблю весну, — хмуро сказал Пенс, куда более озабоченный судьбой Сашки. — Весной тут тоже нормально.

Этель почувствовала, что его мысли далеко, и тихонько уселась в углу, взяв в руки журнал.

— Ты очень волнуешься за нее? — тихо спросила она, выбрав момент, когда Пенс поднял на нее глаза.

— Ты о ком?

— О Саше.

— Да, — вздохнул Пенс. — Но ничего не могу с ней поделать. Эта девчонка, Этти…

Этель заметила, как его глаза мгновенно изменились — в них появилось восхищение и любовь, Этель незачем было себя обманывать.

— Так вот, — продолжал Пенс, — эта противная девчонка обожает рисковать, понимаешь? И ее работа — не причина моих постоянных волнений. Потому что, если даже она будет работать библиотекарем, она и там найдет что-нибудь «остренькое»!