Переведи часы назад (сборник) - Лариса Рубальская

Наша ночь гасит все разговоры

И звездой на подушке дрожит.

Ты вздохнешь легким облачком пара

На замерзшее к ночи окно.

Мы и правда с тобою не пара,

Нас любовь превратила в одно.

С ТОЙ ДАЛЕКОЙ НОЧИ...

Опять в саду алеют грозди,

Как подобает сентябрю.

Ты был моим недолгим гостем,

Но я судьбу благодарю.

Мы были оба несвободны,

И в этом некого винить.

И не связала нас на годы

Судьбы запутанная нить.

С той далекой ночи нашей

Ты совсем не стала старше,

Хоть глаза глядят серьезней,

А в улыбке грусти след.

С той далекой нашей ночи

Изменился ты не очень,

Хоть сто зим прошло морозных

И сто грустных, долгих лет.

Летучей молнией мелькнула,

Влетела в жизнь и обожгла.

Нет, нас судьба не обманула,

Она нас просто развела.

Но все всегда идет по кругу,

Как предназначено судьбой.

И несвободны друг от друга

Все эти годы мы с тобой.

Он лучше всех

(Ответы на записки из зала)

– Считается, что поэту для творчества необходимо состояние влюбленности. А вы влюбляетесь?

– Нет. Да и чего влюбляться-то? Я его жду, своего мужа, я люблю, когда он приходит домой, когда мы бываем вместе. Он лучше всех. Ведь это он, Давид, познакомившись с моими первыми поэтическими опусами, сказал: «Пиши песни, у тебя получается». А потом нашел Мигулю, показал ему. Так и тащит меня всю жизнь. А сейчас занимается подготовкой моего вечера, придумывает сценарий, заключает договоры, встречается с художниками, со спонсорами. Разве я сама все это осилила бы? Хотя он тоже занят работой в институте, он стоматолог.

– Лариса, вы доверили ему свое сердце, свою музу, но ведь зубы – это гораздо страшнее?

– Ну что вы, у него это отлично получается. Давид действительно хороший врач. Что же до музы, то муж отдельно, муза отдельно.

– Вы знаете, после всех ваших рассказов о Давиде я как-то в этом засомневалась.

– Да? Впрочем, если бы он меня обижал, ревновал, тиранил – разве мне было бы до песен? Но та жизнь, которую он мне дает, создает то душевное состояние, которое и позволяет мне писать.

– И не просто писать, но и преуспевать. Вы азартны?

– В моей жизни не было испытания на азарт. У меня не бывает бешеных денег, с которыми можно было бы легко расстаться. Да и мне как-то жалко их на развлечения тратить.

– И ни во что не играете?

– Хожу на съемки «Счастливого случая», но это интеллигентная игра. Это не азарт, это тщеславие тащит наверх.

– Лариса, а на что вам не жалко тратить деньги?

– На еду. Мы любим вкусно и хорошо поесть. Я, в отличие от дам моей комплекции, никогда не обещала себе сесть на диету или начать с понедельника. Много готовлю, балую мужа. Люблю саму суть готовки. Ничего не изобретаю, но пробую, чтобы вкусно было. Ну, а затраты соизмеряем с заработком. Я раньше очень плохо жила, так что знаю, что может быть и так, и этак. Поэтому в жизни неприхотлива, барских замашек не имею.

– Мне казалось, что вы фантазерка, а оказывается, вы все-таки реалистка.

– Да. Реалистка с налетом романтики. Я была всякая. Но сейчас, в моем возрасте, смешно жить фантазиями. Хотя мечта у меня есть: один раз пойти пройтись по промтоварным магазинам, которые постоянно рекламируют, посмотреть, что там есть на самом деле. Нет, покупать я ничего не собираюсь. Раз в год я бываю за границей и привожу оттуда несколько тряпок, которых мне на год вполне хватает. А вот просто походить, посмотреть. А то ведь все некогда, бываю только там, где нужно.

– К сожалению, цейтнот – неотъемлемая часть жизни творческой личности. И все-таки... Лариса, в ваших песнях часто упоминаются цветы: левкои, клевер, незабудки... Цветы скромные. А вот о гвоздиках – чуть ли не самом главном букетном цветке – сказано вообще очень сердито: «Равнодушны, как и ты, эти скучные цветы». А как вы в жизни относитесь к цветам?

– Я цветы не люблю вообще. Люблю цветущие ветки – жасмин, сирень, акацию. Но когда они растут, а не в вазе. Всем всегда говорю: «Только цветы не дарите». Вообще не люблю, когда дарят. Я себя чувствую как-то неудобно: люди на это тратятся. Сама люблю не то чтобы дарить, а поделиться тем, что есть. Вообще не люблю всякие ритуалы: дни рождения, праздники, поздравления. Моя среда обитания – неомраченные будни.

СЛУЧАЙНАЯ НОЧЬ

Был вечер, к десяти,

И не было такси.

И страшная гроза,

И ты, промокшая насквозь.

Спросил я: «Подвезти?»

Сказала: «Подвези»...

И встретились глаза,

И все внутри оборвалось.

Случайная ночь,

Сирени дурман.

Случайная ночь, наш случайный роман.

Запутавший нас,

Окутавший нас

Безумный ночной ураган.

Откуда ты взялась?

Влетела, ворвалась.

Дотронулась рукой

И сразу стала мне родной.

Меня на помощь звал

И тайны открывал

Негромкий голос твой

И поздний разговор ночной.

Случайная ночь,

Сирени дурман.

Случайная ночь, наш случайный роман.

Запутавший нас,

Окутавший нас

Безумный ночной ураган.

К утру часы спешат,

Тебе пора бежать.

И лужи отражают

Уходящую тебя.

Дождь катится с плаща,

Любимая, прощай.

Прощай, моя чужая

И случайная судьба.

НЕБЫЛИЦА

Я расскажу вам небыль,

Правдивую точь-в-точь.

В одном и том же небе,

В одну и ту же ночь

Из тучи месяц вышел

Светить на тишину.

А рядом, чуть повыше

Он увидал луну.

Не может быть, не может,

На правду не похоже —

На это кто-то все же

Мне станет возражать.

Чьей жизни колесница

Без чуда вдаль умчится

И чудо не приснится,

Того мне, право, жаль.

Я взял кусочек мела

И обмакнул в капель.

И на сугробе белом

Нарисовал свирель.

Цветущий куст сирени

Качнулся на волне,

И лист слетел осенний

К свирелевой струне.

Не может быть, не может,

На правду не похоже —

На это кто-то все же

Мне станет возражать.

Чьей жизни колесница

Без чуда вдаль умчится

И чудо не приснится,

Того мне, право, жаль.

Все небыли и были —

Они не про меня.

Мы просто вместе были

Два долгих нежных дня.

Пока мы будем вместе,

Нам будет каждый день

Светить луна и месяц,

В снегу гореть сирень.

ЛЮСЯ

Какая ночь, как в тысяче романов,

Мерцанье звезд и танцы под луной.

И, может быть, окажется обманом

И эта ночь, и то, что вы со мной.

Как вас зовут, вы мне не говорите,

Сейчас я сам вам имя подберу.

И вы меня зовите, зовите как хотите,

Все, как туман, развеется к утру.

Давайте, Люся, потанцуем,

Поговорим о чем-нибудь,

Как часто, Люся, в жизни мы рискуем,

Так отчего ж еще раз не рискнуть.

Давайте, Люся, потанцуем,

Дает нам жизнь прекрасный шанс.

Давайте, Люся, потанцуем,

Теперь зависит все от нас.

Какая ночь, как будто на картине —

Ее в музей повесить в самый раз.

Я, как паук, запутан в паутине,

Мне нет пути назад из ваших глаз.

Как вас зовут, вы мне не говорите,

Сейчас я сам вам имя подберу.

И вы меня зовите, зовите как хотите,

Все, как туман, развеется к утру.

Давайте, Люся, потанцуем,

Поговорим о чем-нибудь,

Как часто, Люся, в жизни мы рискуем,

Так отчего ж еще раз не рискнуть.

Давайте, Люся, потанцуем,

Дает нам жизнь прекрасный шанс.

Давайте, Люся, потанцуем,

Теперь зависит все от нас.

Какая ночь, сюжет для кинофильма —

Вот крупный план прекрасных героинь.

Вздыхаю перед выбором бессильно —

Так много вас, а я, увы, один.

ЛИЛИИ

Пруд в белых лилиях прозрачен,

Все лето солнце отражал.

Я как-то раз к соседней даче

Одну девчонку провожал.

Мы с ней друг друга полюбили.

Мою соседку звали Лиля.

А я в пруду для Лили

Сорвал три белых лилии.

А я в пруду для Лили

Три лилии сорвал.

И я в окошко Лилии

Три лилии бросал.

Кружились синие стрекозы,

У нас совпали вкус и цвет.

И было все вполне серьезно,

Как может быть в шестнадцать лет.

Мы пожениться с ней решили,

И торопила время Лиля.

А я в пруду для Лили

Сорвал три белых лилии.

А я в пруду для Лили

Три лилии сорвал.

И я в окошко Лилии

Три лилии бросал.

Как у Ромео и Джульетты,

Не обошлась любовь без бед.

Соседу Ваське в это лето

Отец купил велосипед.

Поднял Василий клубы пыли,

И от меня умчалась Лиля.

ПРЕКРАСНАЯ ДАМА

Студил Петербург разгулявшийся ветер,

По звездному небу катилась луна.

Прекрасная дама летела в карете,

Вся в локонах темных, горда и нежна.

Моя незнакомка из прежних столетий,

С картины сойди и на миг оживи.

Хочу я с тобой прокатиться в карете