Это (не) Игра! х1 - Евгений Нетт

Я же, рыча про себя ругательства на наличие чрезмерной соображалки у не в меру хитрого виспа, ринулся вперёд, пребывая в готовности столкнуться с кем угодно из известных мне чудовищ. Но вместо этого я, сделав очередной шаг, едва не упал, оказавшись посреди… таверны?

Первым по восприятию ударил тот факт, что здесь было очень-очень светло. Под потолком висели железные люстры с ярко горящими свечами, а вдоль стен и на колоннах жарко пылали массивные факелы, подкоптившие стены. После мрака подземелий, где факелы помимо моего были редкостью, и уж тем более после пещеры, в которой я бродил всяко больше часа, контраст ощущался особенно остро. Но не менее важным было и то, что зал по периметру был заставлен заваленными едой столами, за которыми сидели люди, вкушающие пищу и что-то обсуждающие так, что ни единого слова в их гоготе разобрать было невозможно. А впереди, метрах в тридцати, за широкой стойкой подсчитывал барыши широкоплечий мужик, в груди которого я ясно увидел магию даже с такого расстояния. Он буквально пылал ею, чем выгодно выделялся относительно того, первого виспа, мною встреченного и выпотрошенного.

Да тут и иллюзии масштабом были поболее, чего уж говорить…

Впрочем, замаскированным оказался не только супер-висп, но и те, кого он задействовал для охоты. Ещё два монстра, одного из которых замаскировали под сундук, почему-то расположенный под потолком, а второго «превратили» в снующую туда-сюда разносчицу напитков, которая прямо сейчас избрала своей целью именно меня. Видимо, подарок от заведения вручить хочет, не иначе…

На раздумья у меня было очень мало времени, и решил я, припомнив прошлую стычку, сразу заняться ближайшим врагом, покуда второй не отмер и не направился в мою сторону. Признаться, заставлять себя замахиваться на добродушную с виду женщину было сложно, но понимание того, что это просто иллюзия, за которой может скрываться что угодно, не позволило дрогнуть моей руке. И всё равно я вздрогнул, когда женщина расплылась туманом, из которого на меня бросился живой клубок то ли жгутов, то ли червей, всей своей массой впечатавшихся в грудь и поваливших меня на пол.

Я боялся пауков и недолюбливал насекомых, но эта дрянь по степени отвратительности превзошла их всех на многие порядки. Перерубленные мной отростки продолжали дёргаться и разбрызгивать прозрачную, гадко пахнущую слизь, в то время как целые все, как один искали, куда бы им можно забраться. Я безостановочно мотал головой, чуть приоткрывая глаза лишь раз в секунду, но даже так ощущение близости ужасного конца не отпускало ни на мгновение. Вся эта масса давила, дрожала и обвивалась вокруг рук, головы, шеи, торса…

Черви не имели зубов или шипов, но я понимал, что с такой эластичностью и мощью, сокрытой в каждом из них, удушение — вопрос времени, и кинжал в борьбе с ними помогал постольку-поскольку. Попробуйте сами на досуге разрезать, скажем, провод, просто подвешенный в воздухе, не натянутый и не зафиксированный. Уверяю: получится с большим трудом.

А мои «провода», мать их так, были живыми, извивающимися и очень-очень многочисленными…

Я выпустил из руки факел, и тот упал на пол, начав громко шипеть: слизь, вырывающаяся из червей-обрубков, оказалась точнёхонько под ним. Я же, не оставляя попыток настругать червей на салат, запустил освободившуюся левую руку в клубок червей, «пробил» его насквозь и завалился на левый бок, придавив немалую часть этих живых щупалец к полу. Одновременно с тем руку начало как-то подозрительно припекать, и я, смахнув обратной стороной ладони залившую глаза слизь, проморгался… и увидел стремительно распространяющееся вокруг пламя.

— Ёб тв… — Попытку экспрессивно выругаться прервал червь, вознамерившийся залезть мне в рот, но я вовремя замолк, одновременно с тем приложив все силы для рывка в прямо противоположную пламени сторону. Червь, к моему вящему облегчению, в погоню броситься просто не смог, ибо мой манёвр со славянским прижимом всем телом «окунул» червей в огонь, а горели они, как оказалось, на диво хорошо — нужно было лишь немного подержать тварь в огне, чтобы расплавилась внешняя оболочка. Ну а роль горючего материала выполняла слизь, в которую я уронил факел…

Судьба факела меня, стоит признать, сильно волновала, но броситься верному светильнику на выручку я всё равно не смог: с потолка на меня сдесантировался «сундук», в полёте принимающий вид моего старого знакомца — паука. И снова я оказался на спине, а в грудь впились паучьи хелицеры. Сдавленно сопя и мысленно обсыпая врага самыми разными ругательствами, я уже привычным образом вскрыл пауку его головогрудь, не позволив ситуации стать критической, а запасу здоровья — опуститься слишком низко. Семнадцать единиц — это тоже маловато, конечно, но восьминогая упаковка с ингредиентами лежит в ногах, так что сейчас главное просто выжить…

Я поднялся на ноги, но бросаться к «хозяину заведения» не спешил, пытаясь отдышаться, унять колотящую всё тело дрожь и высмотреть вокруг других тварей, которые вполне себе могли притаиться среди всех прочих иллюзий. Признаться, кострище из чудовища посреди таверны, наполненной игнорирующими сий перфоманс посетителями, смотрелось весьма эксцентрично. Не хватало только эльфа и дворфа, которые жарили бы на этом огне шашлык из орчатины…

Все эти лишние мысли промелькнули в голове за две-три секунды, потребовавшиеся мне для того, чтобы худо-бедно оклематься от сеанса японотерапии посредством близкого знакомства с тентаклями. В засадном полку больше никого не оказалось, и я быстро приблизился к супервиспу, делающему вид, что он тут не при делах.

Сиял он действительно красиво, а потоки пурпурной жидкости в его теле завораживали. Практически беззащитный и совсем небольшой, с футбольный мяч, супер-висп забавно мурчал и булькал, развеяв, наконец, все иллюзии. Мы оказались в пещере на самой границе с коридорами, точно там, где одно перетекало в другое. Вдоль стен лежали высушенные тела звиггов и пауков, отчётливо видимые из-за пылающего позади кострища, а под ногами хрустели крысиные кости. Супер-висп питался не манной небесной, как, впрочем, и всякое живое существо.

Переливающиеся щупальца закружились перед моим лицом, притягивая взгляд этим мельтешением. Резко стало тихо: исчез звук пожирающего слизь и трупы червей пламени, перестал шелестеть под сводами пещеры ветер. Я ощутил странное, неестественное спокойствие и желание, наконец, отдохнуть по-настоящему, и даже почти сделал шаг вперёд, прямиком в объятия светящегося красавца…

Тлеющая уже не первую минуту слизь на штанине вспыхнула, и пламя лизнуло кожу лишь затем, чтобы в следующую секунду вместе со шматом слизи свалиться на пол.

Но и