Веление сердец - Лаура Торн

– Протри свои руки уксусом, если тебя тошнит, но не забудь: мы созданы из земли и снова уйдем в землю, для твоей тошноты нет никакого основания. Ты, может быть, спасла жизнь своему мужу. Никакого греха ты не совершила.

Едва только они вошли в комнату, как Катрин сразу окунула свои руки в уксус с водой. Раны на ее ладонях обожгло сильно, из глаз полились слезы, но она не обратила на них внимания.

Кассиан лежал на постели в той же позе, как его оставила Катрин. Его дыхание было прерывистым, лоб покрывали капельки пота.

– Помоги мне его повернуть, – сказала старуха, пощупав его лоб. – Мы должны поторопиться, вполне возможно, времени у него осталось совсем немного.

При этих словах слезы опять брызнули у Катрин из глаз.

– Господи Боже, пожалуйста, не дай ему умереть, – умоляла она. Так осторожно, как только она могла, она вместе со знахаркой повернула тяжелое тело Кассиана так, чтобы он лежал на животе. Старуха осмотрела рану.

– Дай мне полоску ткани, – сказала она. – Быстренько, девочка.

Катрин оторвала, как и Кассиан до этого для ее рук, кусок от нового покрывала и протянула его старухе. Знахарка открыла кувшин и вытрясла червей на ткань. Когда ткань была прижата к ране, Катрин содрогнулась. Ей показалось, что ее сердце вот-вот разорвется.

Она погладила его волосы, покрыла его спину поцелуями в то время, как слезы текли по ее щекам.

– Возьми остатки ткани и окуни их в холодную воду, – приказала старуха и посмотрела на Катрин взглядом, полным сочувствия. – Заверни его в ткань, чтобы спадал жар, как только ткань нагреется, снова окуни ее в воду.

Катрин послушно кивнула.

– Вы думаете, он выздоровеет? – робко спросила она.

Старуха посмотрела на нее долгим взглядом.

– Я не знаю, дитя, – сказала она наконец. – У него гангрена, не все его тело еще поддалось ей, еще есть надежда, позаботься о том, чтобы спал жар, и, если ты можешь… – Она бросила на Катрин взгляд, полный сострадания, – то дай ему пару яиц, мясо и молоко были бы тоже не лишними, но это невозможно, не так ли?

Катрин печально покачала головой.

– Я попробую сделать все, лишь бы только помочь Кассиану.

– Может быть, у тебя есть родственники, которых ты можешь попросить о помощи, – посоветовала старуха.

Катрин вновь покачала головой.

– У меня никого больше нет, Кассиан все, что у меня есть.

Старуха проницательно посмотрела на нее и открыла было рот, чтобы что-то сказать, но потом передумала и проговорила только:

– Я буду за вас молиться, завтра я снова зайду к вам, и, кто знает, может быть, мне перебежит дорогу курица, которая прямо передо мной потеряет яйцо. – Она еще раз ободряюще погладила Катрин по руке, потом ушла, оставив молодую несчастную пару вдвоем.

Глава 6

Всю ночь Катрин дежурила около Кассиана. Глаза у нее слипались от усталости, но она снова и снова ощупывала его лоб и неутомимо меняла повязку. Она старалась не смотреть на кусок ткани, закрывавший его плечо. Мысль о том, что могильные черви едят его мясо, заставляла ее все время вздрагивать.

Чтобы не заснуть, она молилась, беспрерывно бормоча:

– Господи Боже, пожалуйста, вылечи Кассиана, пожалуйста, Господи Боже.

Осторожно и заботливо она гладила ему спину, касалась его горячего тела.

Вдруг он застонал, его лицо исказилось, и он сжал кулаки.

– Все будет хорошо, дорогой, – успокаивающе прошептала Катрин и убрала с его лица мокрую прядь волос.

Она забылась коротким сном, когда уже начало светать. Она сидела на краю постели, опустив руки на колени, а подбородок на грудь и видела сон.

Она была дома, в замке Журданов, ярко светило солнце. Она видела, как бежит по лугу в белом платье, волосы развеваются за спиной волнистым шлейфом. Однако сон ее был короток. Новый стон Кассиана вернул ее назад, в их жалкую комнатку. Слезы снова выступили на глазах Катрин. Сначала она плакала тихо, стараясь сдерживаться, но душевные силы покинули ее, и слезы рекой заструились по щекам, намочив ворот ее платья. Рыдания сотрясали ее хрупкое тело. Она обхватила себя руками и медленно раскачивалась из стороны в сторону. Но утешение не приходило. Она никогда еще не находилась в таком безысходном положении: далеко от дома, от родителей, братьев, без денег, больная, жалкая, с любимым человеком, который, возможно, умирает. «Стоила ли игра свеч? – спрашивала она себя. – Стоило ли платить за любовь смертью, ведь любовь должна быть сильнее смерти?» Катрин до этого постоянно думала, что любовь всегда побеждает, но теперь вдруг вышло по-иному, их жизнь была разбита, выпотрошена, как соломенное чучело ветром. Все, что было ценным еще несколько недель назад, теперь потеряло всякую цену. Еще недавно их будущее казалось ей чем-то вроде ковра, выстланного красными розами. Она мечтала о счастливой жизни с Кассианом, хотя и знала, как трудно будет заставить отца согласиться на ее брак с Кассианом. Но она обозвала бы дураком любого, кто сказал бы ей, что скоро она превратится в больную, бедную и жалкую, будет жить в самом плохом квартале Лондона, по соседству с проститутками, пьяницами и другими изгоями, и не будет знать, на что купить яйца или кусок мяса, которые так срочно нужны Кассиану. Неужели их любовь окончится смертью?

Она не находила ответа, но мысль бросить все и подчиниться приказу своего отца показалась ей вполне разумной.

Катрин испугалась этой мысли и встряхнула головой, как будто желая отогнать подобную чепуху.

Нет, она никогда не бросит Кассиана в беде, никогда, ни в здоровье, ни в болезни. Она была его женой, она принадлежала ему, но тем не менее она спрашивала себя, как долго еще сможет выдержать подобную жизнь. Она спрашивала себя, почему Бог так жесток и испытывает ее любовь и не была ли мечта о совместной жизни с Кассианом чудовищной глупостью. В первый раз с тех пор, как она покинула родительский дом, она столь серьезно задала себе вопрос – правильно ли она сделала, убежав вместе с Кассианом в Лондон.

Первые лучи солнца проникли в их маленькое окошко. Церковные часы пробили шесть ударов.

Катрин вздохнула. Она должна идти на Бейкер-стрит. Ей нельзя терять ни минуты, если она хочет прийти вовремя. Но как ей оставить Кассиана одного?

Осторожно она пощупала его лоб, он больше не был таким горячим, как вчера вечером. Не было и холодного пота на его теле, а дыхание Кассиана стало ровным и спокойным. Он спал глубоким целебным сном, перестав метаться в бреду. Сердце Катрин буквально разрывалось на части. Ей необходимо было идти, оставив мужа одного.

Все тело у нее болело, к тому же она очень устала. Глаза у нее слипались, и она чувствовала себя такой измученной, как еще никогда в своей жизни. Однако она все равно должна была пойти на Бейкер-стрит. Другого выхода не было. Ей нужно заработать деньги, чтобы купить так необходимые сейчас Кассиану яйца и мясо.