Золотая кровь 3 - Ляна Зелинская

платил Фелипе, чтобы тот организовывал нападения эйфайров перед заседаниями сената? — медленно, будто не веря собственным словам, произнёс Виго. — Это просто безумие…

Виго посмотрел на Мориса, потом на бумаги. Это не укладывалось в голове, но цифры вещь упрямая.

— А почему нет?! — снова воскликнул Морис, явно довольный своей теорией. — Тебе нужен закон, а сенат не торопится его принимать, но ты же уверен, что закон важный и нужный. Так почему бы сенат не подтолкнуть к его принятию, устроив небольшой переполох? Ну подумаешь, подожгли статую генерала Ребольедо. Да — это вопиюще, да — это наглость, но никто же не пострадал! Ущерба — на тряпки и мыло, чтобы отмыть несчастного генерала и его лошадь. Зато сколько шума! И в сенате уже вопрос о том, что с эйфайрами нужно что-то делать, не вызывает сомнений. Как тебе такой расклад?

— Проклятье! — Виго потёр рукой лоб и снова посмотрел в бумаги. — Знаешь, мой отец сложный человек, и я никогда его не любил. Но я никогда не считал его подлецом и негодяем. Но если это правда…

— Я думаю, надо немедля съездить к этому Фелипе и сделать вид, что мы всё знаем. Пусть снова заплатит тем, кто всё это делал. Если он и правда это делал, то он не удивится и просто возьмёт деньги. Вот и все доказательства. Ну или я был неправ. Но я точно прав!

— Ты точно прав в том, что это нужно немедля проверить! — Виго похлопал Мориса по плечу. — Едем прямо сейчас. Хотя бы одну загадку мы раскроем! А после сразу же в сенат!

Глава 6. Только Пророка нам не хватало!

К Фелипе пришлось ехать на Средний ярус, и дорога заняла много времени. Но Виго, во что бы то ни стало, хотел выяснить прямо сегодня, прав ли Морис в своих подозрениях.

Неужели его отец мог опуститься до того, чтобы организовывать фиктивные нападения эйфайров? Неужели все обвинения в нападениях и убийствах — ложь? Но зачем ему так сильно нужен был этот закон?

Почему-то вспомнились слова Эмбер о том, что быть эйфайром — это был не её выбор. А если то, что предположил Морис, правда, то стоит ли винить эйфайров за то, что они делают?

И от этого на душе стало как-то муторно и тревожно.

Фелипе оказался дома и обрадовался встрече с Виго — они и не виделись почти двенадцать лет. Бывший помощник отца почти не изменился. Как и во времена своей службы у дона Алехандро, он остался всё таким же худым, горбоносым и хмурым, только теперь его смоляные кудри изрядно выбелились сединой. Он провёл гостей на крошечную террасу, располагавшуюся у входа в его маленький домик, принёс два старых плетёных стула и кувшин с лимонадом, а сам присел на скамью с подставкой для больной ноги.

Как они и договорились с Морисом, Виго не стал ходить вокруг да около и сразу же предложил организовать ещё одно нападение эйфайров, поскольку принятие закона нужно подтолкнуть. И он очень надеялся, что Фелипе удивится и скажет, что ничего об этом не знает.

Фелипе и в самом деле удивился, но вовсе не тому, на что рассчитывал Виго.

— Так я уже всё сделал, разве дон Диего не сказал? — спросил он с лёгким недоумением.

— Дон Диего? Нет… Ну я вообще — то его не видел, — ответил Виго, внимательно вглядываясь в серьёзное лицо Фелипе. — А что он должен был сказать?

— Я послал ему записку, что всё будет сделано, как он и просил к заседанию. Я уже и деньги вперёд заплатил. Не извольте сомневаться.

— И что он просил сделать? — осторожно поинтересовался Виго.

— Уж простите, но в этот раз он просил сделать чучело из тростника и соломы, нарядить в костюм гранда и сжечь его на Пляса Реаль.

— Чучело? Хм… И это всё?

— Не всё… ещё написать смолой на самой площади всякие оскорбления, призывы к свободе для эйфайров и нарисовать розу Эспины на стене, — ответил Фелипе с некоторым замешательством, как будто считал подобную затею глупостью. — Всё будет сделано в срок, пусть дон Диего не беспокоится.

— И дон Диего уже заплатил? — поинтересовался Морис.

— Ну, да. Как обычно.

— А всегда платил дон Диего? — спросил Виго.

— Нет, — ответил Фелипе, разливая лимонад по стаканам, — когда это всё началось, то сам дон Алехандро меня вызвал и поручил найти надёжных людей, кто не попадётся и не проболтается. Сами знаете, дело — то такое. Я всё сделал.

— Уж понятно! А не подскажите, вы сказали «когда всё началось». А когда всё началось? — осторожно спросил Морис.

— В первый раз дон Алехандро вызвал меня по весне, сказал, что совсем плохи дела с крыланами и надо очищать город. Ну и пошло дело. А уж к концу лета дон Диего появился, привёз денег, сказал надо сделать. Ну надо, так сделаем, — пожал плечами Фелипе. — Надо так надо. Этим крыланам место в резервации, пока они чего похуже не вытворили. Не успел дон Алехандро принять закон, вот они до него и добрались. Вы бы не тянули с эти законом, сеньор Виго, а то болтают всякое… Плохо это закончится.

— А что болтают? — Морис взял стакан, отпил немного и кивнул со словами: — Отличный лимонад!

— Ну знаете, — ответил Фелипе тихо и оглянулся на дорожку, ведущую к калитке, — я скажу правду, как и говорил всегда дону Алехандро. Тут последнее время в Лагуне развелось всякого отребья, повылезло из Мадригеро и добралось уже и до сюда, — он махнул рукой в сторону улицы. — Попрошайничают на улицах, ходят в рубище, да всё торочат про конец времён, да про спасителей — детей Солнца.

— Детей Солнца? — переспросил Морис.

— Так ольтеки называют эйфайров, — пояснил Виго. — И что они говорят об этих спасителях?

— Да глупости всякие. Про то, что придёт бог Нруку, поглотит солнце, если все дети бога Теолькуна не объединятся… что-то про светоч и мглу и всё такое.

— «Покуда светоч есть, им нет числа, но близок день и час, когда наступит мгла?» — внезапно произнёс Виго.

— Да-да, сеньор! Вот и вы уже слышали. Стращают народ концом света, а всё идёт от проклятых крыланов — они всех подговаривают, Святой Ангел свидетель! — воскликнул Фелипе. — Их бы всех загнать обратно в болото, да вот только полиции нет дела до Лагуны, они туда не ходят.