Любовь и баксы - Б. Седов

- Да, блин, с такими инструментами что ж не работать!

Толик развел руками, а Кирилл сказал:

- Говна не держим!

Артур, наблюдавший за этой сценой со стороны, подошел к ним и, деликатно взяв Серегу за локоток, повел его к выходу из зала. Серега при этом оглядывался, как ребенок, которого уводят из игрушечного магазина. Толик с Кириллом шли следом, и Кирилл, выходя последним, погасил в зале свет и закрыл за собой дверь.

Они снова уселись вокруг столика, из носика чайника опять шел пар, налили себе кто чаю, кто - кофе, и Артур, откинувшись на спинку кресла, заговорил:

- Вам придется оставаться на территории базы до полного окончания работ. Здесь есть все, чтобы вы не испытывали никаких неудобств. Там, - он указал на одну из дверей, - ваша комната. Ничего особенного. Кроватка, между прочим, с пневматическим матрасом. Видели рекламу по телевизору?

Серега кивнул, и Артур продолжил:

- Ну, естественно, стул, стол, полка с книгами, шкафчик. Короче, все, что надо. За этой дверью - душ и туалет, а там - комната ваших помощников.

Он повернулся к помощникам и, с притворной строгостью глядя на них, сказал:

- Они будут работать в любое время. Даже если нашему Кулибину взбредет в голову потрудиться в четыре часа утра.

Кирилл поперхнулся чаем, а Толик, показывая на него большим пальцем, сказал:

- Мальчик волнуется. Тридцатилетний мальчик погрозил ему кулаком, кашляя и перхая.

Серега засмеялся, и Артур закончил:

- Ну а отдых - теннис, телевизор и свежий воздух в пределах базы.

- Все понятно, - сказал Серега и взял со столика кекс.

Чаепитие продолжалось.

Глава 8

Когда массивный "Боинг" коснулся колесами неровного бетона взлетно-посадочной полосы аэропорта Пулково, Майкл Шервуд облегченно вздохнул.

Он впервые пересек океан и, пролетая над Атлантикой, неодобрительно глядел в иллюминатор "Боинга" на сверкавшую далеко внизу синюю поверхность воды, казавшуюся с высоты тридцати тысяч футов гладкой и безопасной.

Он знал, что на скорости, которую приобретает свободно падающий с такой высоты предмет, вода становится твердой, как асфальт. Кроме того, поначалу Шервуд с некоторым подозрением относился к летевшим вместе с ним людям, зная, что террористы особенно любят эффектно заканчивать свой жизненный путь в большом и дорогом самолете. Но убедившись, что среди них нет ни одного, хотя бы отдаленно напоминающего араба, он несколько успокоился.

И вот наконец "Боинг" приземлился в далекой и незнакомой России, и Шервуд с любопытством разглядывал проезжавшие мимо иллюминатора здания аэропорта Пулково. Пока ничего особенного он не обнаружил, разве что были эти здания погрязнее да поскромнее, чем, скажем, в аэропорту Кеннеди. Ну и, понятное дело, надписи были на незнакомом языке со странными буквами.

Спустившись по трапу в окружении четырех крепких парней, которых он взял с собой, Шервуд огляделся и еще раз убедился в том, что пока ничего нового не наблюдает. Однако, пройдя таможенный контроль и оказавшись на территории России, он понял, что ошибался.

Будучи гангстером, он научился чувствовать волны опасности, исходящие от людей. Обычно источниками этих волн были такие же гангстеры, как он сам, или копы, которые по роду своей деятельности тоже были людьми жестокими и опасными.

Здесь же, на этой незнакомой земле, опасными были все. Шервуд видел это в жестах, взглядах, слышал в интонациях незнакомого языка…

Он долго думал, лететь или нет в эту дикую страну, но соблазн получить сокровища был слишком велик.

Шервуд заметил молодого коротко стриженного парня с табличкой "Mickael Sherwood" в руке, подошел к нему и сказал:

- Добрый день. Я Майкл Шервуд. Это мои помощники.

- О, мистер Шервуд! - улыбнулся парень. - Добро пожаловать на российскую землю.

- Благодарю вас, - любезно ответил Шервуд и тоже улыбнулся. - У вас неплохое произношение.

- Спасибо, - парень кивнул. - Называйте меня…

Шервуд услышал труднопроизносимое слово и растерянно нахмурился, а Боярин - это был именно он - засмеялся и сказал:

- Хорошо. Тогда просто по имени. Мое имя - Александр. Можно просто - Алекс.

- Другое дело, - удовлетворенно кивнул Шервуд.

- Прошу в машину, - сказал Боярин и показал рукой в сторону выхода из тесного зала прибытия.

Они вышли на улицу, и Боярин указал пальцем на большой черный "Гелентваген" с тонированными стеклами.

- Наша машина, - сказал он, - прошу вас.

Рядом с джипом стояли двое громил в черных костюмах, и на их лицах была написана готовность покалечить любого, кому что-то не понравится.

В нескольких метрах от шикарного джипа стояла уродливая желто-синяя машина, в которой сидели, судя по одежде, бронежилетам и оружию, русские полицейские. Они равнодушно глазели по сторонам, совершенно не обращая внимания на пасущихся прямо у них под носом откровенных бандитов.

Боярин распахнул перед Шервудом дверь "Гелентвагена", и, поблагодарив братка кивком, Шервуд резво забрался на заднее сиденье. Боярин устроился рядом с ним, другой русский гангстер сел за руль, а третий залез в большой серебристый "Мерседес", на который Шервуд сначала не обратил внимания. Один из людей Шервуда, Круз, сел на переднее сиденье "Гелентвагена", остальные трое - во вторую машину.

Автомобили тронулись с места и, распугивая другие машины неприятным кряканьем, направились к выезду на дорогу, ведущую к городу. Выехав на трассу, водители поддали газу и на опасной скорости понеслись в сторону города.

Стоявший у дороги гаишник увидел несущийся "Гелентваген" и отвернулся.

- А что это у вас за сигналы? - поинтересовался Шервуд.

- Ну… Такие сигналы есть у правительства, у полиции и… И у нас.

- У русских гангстеров, - уточнил Шервуд, который прекрасно знал, к кому приехал.

- Да, - Боярин засмеялся, - у русских гангстеров. Мы друг друга братьями называем.

- Братьями… - Шервуд неодобрительно покачал головой. - У нас братьями друг друга черные называют.

- А у нас гангстеры, - беззаботно ответил Боярин.

Наконец джип, сопровождаемый "Мерседесом", въехал в город и слегка снизил скорость, и Шервуд стал с любопытством разглядывать проносящуюся мимо чужую жизнь.

Город был не чета родному Кливленду, который по сравнению с Петербургом смотрелся просто благоустроенной деревней, и напомнил Шервуду Манхэттен.

- А здесь у вас почти как в Нью-Йорке, - одобрительно сказал Шервуд.

- Нью-Йорк… - презрительно хмыкнул Боярин. - Вот приедем в центр, тогда посмотрим, что вы скажете про Нью-Йорк.

Боярин не был за границей, но не сомневался, что лучше Петербурга места нет.

Шервуд промолчал, и по его молчанию было ясно, что возражать он не намерен. Глядя в окно джипа, он достал сигареты и прикурил от зажигалки, которую любезно поднес ему Боярин.

- Скажите, Алекс, - Шервуд затянулся и стряхнул пепел в пепельницу, вмонтированную в спинку переднего сиденья, - а какой у нас план на сегодня?

- Я точно не знаю, - ответил Боярин, коверкая английские слова, - но первым пунктом назначен ресторан. Мы как раз туда едем. Такой у нас обычай.

- Это хороший обычай, - довольно сказал Шервуд.

Джип сделал круг вокруг памятника какому-то серьезному бородатому мужчине на лошади и остановился напротив входа в отель "Астория".

Шервуд нахмурился и поинтересовался:

- Это здесь мои люди живут?

- Здесь, - кивнул Боярин, - но у вас царские апартаменты, а у них номерок попроще.

- У них будет двухместный номерок из цемента, - пообещал Шервуд.

- Не стоит так сердиться на ребят, - примирительно сказал Боярин, - они же приехали в чужую страну, а здесь все совсем другое…

Он вышел из машины и придержал дверь, ожидая, когда выберется Шервуд. Оглядевшись, Шервуд остался вполне доволен тем, что увидел.

Напротив гостиницы зеленел сквер, огромная площадь была окружена старинными красивыми домами, чуть в стороне виднелся смутно знакомый по фотографиям в журналах памятник какому-то царю, а дальше, как сказал Боярин, увидевший, что Шервуд заинтересовался панорамой, текла река, закованная в гранит.

Швейцар, наряженный не хуже, чем генералиссимус неизвестной державы, полным достоинства жестом распахнул перед Шервудом тяжелую дубовую дверь, и Шервуд, поблагодарив его кивком, вошел в вестибюль "Астории". За ним следовали его охранники.

Двое стоявших в сторонке массивных ребят в аккуратных черных костюмах мгновенно просканировали его взглядами и, заметив сопровождавшего Шервуда Боярина, отвернулись.

- Сюда, пожалуйста, - Боярин указал на вход в ресторан.

Шервуд прошел в указанном направлении и оказался в огромном зале, заставленном столиками и увешанном хрустально-позолоченными побрякушками.

За некоторыми столами сидели люди, и Шервуд уже собрался было попытаться отгадать, кто из них те, к кому он приехал, но Боярин деликатно взял его под локоток и повел к какой-то двери, покрытой аляповатой позолотой.