Двери в песке - Роджер Желязны

Ночь была облачной, а ветер очень холодным. Мое дыхание взмахивало призрачными крыльями и улетало прочь. Единственным свидетелем моих упражнений на крыше, от которых немели пальцы, был усталый кот, сидевший на пожарной лестнице. Когда я прибыл в город вчера ночью, здесь уже сильно похолодало, а решение о моем нынешнем путешествии было принято на диване у Хала за день до этого.

После того как Чарв и Рагма высадили меня по моей просьбе примерно в пятидесяти милях от города поздно ночью, когда светила луна, я проголосовал несколько раз и благополучно добрался до своего района. Было далеко за полночь. Прекрасно.

Одна из боковых улочек упирается в ту, на которой живу я, а мой дом находится как раз на противоположной стороне. Если идти по этой боковой улочке, видны окна моей квартиры. Совершенно естественно, что сейчас, во мраке ночи мои глаза сами обратились на эти окна. Темные, как и следовало ожидать. Пусто. Никого.

Неожиданно, примерно через полминуты, в тот момент, когда я как раз подходил к углу, появилась крошечная вспышка, которая длилась всего одно мгновение, а потом снова стало темно.

В любой другой момент я даже не обратил бы на нее внимания, а если бы и заметил, то не посчитал бы чем-то особенно интересным. Это вполне могло быть отражением или игрой моего воображения. И все же…

Да. Я только что выздоровел, в ушах у меня все еще звучали предостерегающие слова инопланетных полицейских – я был бы полнейшим кретином, если бы забыл сейчас об осторожности. Но поскольку я не был кретином, и, как известно, изюмина из меня тоже получилась никакая, я включил внутреннюю систему, отвечающую за мою безопасность, на полную катушку, повернул направо и пошел в противоположную от своего дома сторону.

Пройдя пару кварталов, я подобрался к дому сзади. Там был черный ход, однако туда я не пошел, а направился к тому месту, где смог забраться на водосточную трубу, с нее на подоконник, потом на карниз, а дальше на пожарную лестницу.

Уже через несколько минут я оказался на противоположной стороне крыши. После этого спустился по водосточной трубе туда, где стоял, когда разговаривал с Полом Байлером. Сделал несколько шагов вперед и заглянул в окно спальни. Слишком темно для абсолютной уверенности. Впрочем, огонек сигареты появился в другом окне.

Я положил руки на раму, нажал, а затем потянул наверх. Окно беззвучно открылось – награда за заботу о ближнем. Из-за того, что я никогда слишком серьезно не относился к своему сну и любил погулять по крышам, я обильно смазывал петли, чтобы не беспокоить своего соседа.

Оставив ботинки на подоконнике, я вошел и застыл на месте – готовясь броситься наутек в любой момент.

Подождал минуту, едва дыша широко открытым ртом. Так получается тише. Еще одна минута…

Заскрипело мое жесткое мягкое кресло, оно всегда так делает, когда тот, кто в нем сидит, меняет позу. Значит, в передней комнате, справа от стола и рядом с окном, кто-то сидит.

– В этой штуке еще остался кофе? – негромко прозвучал грубый голос.

– Думаю, да, – послышался ответ.

– Ну так налей мне.

Открыли термос. Стали что-то наливать. Скрип и легкий стук. Кто-то шепотом сказал «спасибо». Еще один тип сидел возле самого стола.

Глоток. Вздох. Чиркнули спичкой. Снова тишина. А потом:

– Вот было бы смешно, если бы его убили.

Кто-то фыркнул.

– Угу. Только это не для него.

– А ты-то откуда знаешь?

– Да от него просто несет трухой или чем-то в этом роде. И вообще он какой-то странный.

– Вот с этим я согласен. Хорошо бы он поскорее вернулся домой.

– Знаешь, наши желания совпадают.

Тот, что сидел в кресле, поднялся на ноги и подошел к окну. Вскоре он тяжело вздохнул.

– О Господи! Сколько еще ждать?

– Если мы его дождемся, игра будет стоить свеч.

– Не спорю. Но чем быстрее он попадет в наши руки, тем лучше.

– Конечно. Пью за это.

– Эй, послушай! Что это ты там нашел?

– Немного бренди.

– Сам пьет бренди, а я должен пить эту коричневого бурду?

– Ты же просил кофе. Кроме того, я нашел бренди совсем недавно.

– Передай-ка мне.

– Вот еще один стакан. Давай будем пить, как полагается. Это хорошая штука.

– Наливай!

Я услышал, как из бутылки, которую я берег на Рождество, вынули пробку. Послышался легкий звон и звук шагов.

– Держи.

– Пахнет хорошо.

– Кто бы мог подумать!

– За королеву!

Звук шагов. Звон.

– Храни ее Господь!

Мои гости снова уселись на свои места и затихли. Я простоял, не шевелясь, примерно четверть часа, но они по-прежнему молчали.

Так что я тихонько подобрался к своему тайнику, нашел там деньги, которые все так же лежали в башмаке, достал их, положил в карман и вернулся на подоконник. Потом осторожно закрыл раму, перебрался на крышу, прошел под самым носом черного кота, который выгнул спину и плюнул мне вслед – похоже, он оказался суеверным, хотя, разумеется, каждый имеет право на заблуждения, – и поспешил прочь.

Внимательно оглядев дом, в котором жил Хал, и предполагая увидеть возле него парочку подозрительных личностей, я не заметил никого, кроме собственной персоны, поэтому решил позвонить своему бывшему соседу из телефона-автомата, стоявшего на углу.

– Да?

– Хал?

– Угу. Это кто?

– Твой старый дружок, тот, что любит повсюду лазать.

– Эй, приятель! Куда это ты вляпался?

– Если бы я сам знал, мне было бы несколько легче. А тебе что-нибудь известно?

– Может быть, ничего существенного. Но есть кое-какие детали, которые…

– Послушай, я могу к тебе зайти?

– Конечно, почему бы нет.

– Я имею в виду, сейчас. Мне не хотелось бы навязываться…

– Да никаких проблем. Давай поднимайся.

– А ты в порядке?

– По правде говоря, нет. Мы с Мэри малость разошлись во мнениях, и она решила провести конец недели у матери. Я наполовину набрался – из чего следует, что я наполовину трезв. Впрочем, этого достаточно. Ты расскажешь мне о своих проблемах, а я тебе – о своих.

– Договорились. Буду у тебя через полминуты.

– Отлично. До встречи.

Я обошел угол, позвонил, и дверь в парадную открылась. Через несколько мгновений я уже стучал в дверь Хала.

– Вот это точность, – заявил он, слегка раскачиваясь и отступая в сторону. – Входи, молись.

– В каком порядке?

– Ну, благословение этому дому – прежде всего. Ему оно не помешает.

– Благословляю, – провозгласил я, входя. – Мне очень жаль, что у тебя неприятности.

– Ничего, наладится. Все началось с подгоревшего обеда и опоздания в театр. Глупости, не более того. Когда зазвонил телефон, я подумал, что это она. Наверное, завтра мне придется принести свои извинения. Похмелье сделает мой голос особенно смиренным. Что ты будешь пить?