Пионерская организация: история феномена - Арсений Александрович Замостьянов

На прославление убиенного пионера были брошены лучшие силы искусства и пропаганды. На несколько лет Морозов стал первостепенным героем Советской страны – наравне с Чапаевым. Сергей Эйзенштейн, режиссер с мировой славой, приступил к съемкам фильма «Бежин луг», сюжетной основой которого была трагическая история Павла, правда названного в сценарии другим именем. Фильм так и не вышел на экраны (он оказался слишком метафоричным для тогдашних цензоров), но сам интерес Эйзенштейна к судьбе «маленького героя» говорит о многом. Великого режиссера всегда интересовали знаковые, поворотные исторические сюжеты: «Броненосец «Потемкин»», «Октябрь», «Александр Невский». Павлик в восприятии 1930-х годов – из этого ряда.

Песню о Павлике Морозове написали по горячим следам поэт Сергей Михалков и композитор Ференц Сабо:

Был с врагом в борьбе Морозов Павел

И других бороться с ним учил.

Перед всей деревней выступая,

Своего отца разоблачил!

В те годы эти строки знали почти все школьники.

Что здесь важно? Социалистическое государство искало союзников среди самых молодых, то есть – в поколении будущего. Это вполне соответствовало идее, на которой строилась страна. Важно и другое. Движение, толчок которому дал Павлик Морозов, выше, выше, ещё выше подняло значение пионерской организации.

Мама Павлика Морозова – Татьяна на встрече с пионерами в «Артеке». 1953 год

Встречались среди последователей Павлика и вымышленные персонажи – как пионер из Гянджи Гриша Акопян, плод фантазии журналистов. Но и настоящих, искренних дозорных было много. Быть может, слишком много. И потому после смерти Горького образ убиенного пионера мало-помалу оттеснили на второй план.

Именно тогда Сталин взял на вооружение семейные ценности, и образ мальчишки, который восстал против отца и деда, потерял актуальность. Отныне родителей рекомендовалось почитать, а не сражаться с ними. Да и самого Сталина всё чаще называли отцом народов. Нет, Павлика не исключили из пионерских святцев, не сбросили с пьедестала, но с прежним рвением уже не воспевали. И памятник ему установили не на Красной площади (как хотел Горький) и не на площади Революции, а в тихом уголке Красной Пресни. Создал скульптуру Исаак Рабинович. Открывали его именитые «инженеры человеческих душ» – во главе с Александром Фадеевым. Пионер гордо стоит со знаменем, он защищает будущее. Скромный, но все-таки это был полноценный памятник – и не единственный в стране. Одновременно Детский парк Краснопресненских ребят переименовали в Детский парк имени Павлика Морозова. У его подножия многих московских ребят принимали в пионеры – впрочем, как и в музее Ленина, в музее Калинина…

Эволюция мифа

Село Герасимовка прославилось на всю страну. Эти места стали сакральными: там принимали в пионеры, произносили клятвы. Правда, у этой славы был трагический, кровавый и, как бывает в таких случаях, мистический оттенок. На место гибели братьев Морозовых, на могилу Павлика и в музей пионера водили школьников. Это были вполне официальные мероприятия, проходившие под руководством учителей, комсомола и партийных органов.

Памятник Павлику Морозову в селе Герасимовка. Здесь же похоронен сам пионер-герой и его брат Федор

Но с годами в окрестностях Герасимовки и Тавды стали появляться и другие паломники. Не только просто любопытствующие, но и те, кто испытывал странную тягу к месту трагедии. Возникла традиция, не исчезнувшая до нашего времени: на месте убитого пионера паломники оставляют записки с самыми разнообразными просьбами. Одни хотят, чтобы им купили велосипед, другие мечтают благополучно сдать экзамены, третьи подумывают об удачной женитьбе… Они верят, что призрак пионера может помочь.

Суеверия родились раньше Павлика, оставляют же в лесах ягоды и пастилу «для леших». А тут такая одиозная история, печальный обелиск на опушке. Так и веет мистикой!

В 1955 году Павлику присвоили звание героя-пионера Советского Союза и занесли его имя в Книгу почета, учрежденную по решению XII съезда ВЛКСМ. Но это звание символическое, а к тому времени уже появились пионеры, которых посмертно наградили настоящей «Золотой Звездой» – за подвиги в Великой Отечественной. Они во многом затмили Павлика. Но и его звезда не угасла. Всю классическую советскую эпоху Морозова не забывали. В 1963-м на экраны вышел телеспектакль режиссера Льва Дурасова «Павлик Морозов». Еще позже появилась песня на стихи Михаила Пляцковского, в которой речь шла о преемственности пионерских поколений:

Здравствуй, Морозов!

Дай руку, Павлуша!

Время совсем не помеха для нас.

Громко сердца наши бьются, послушай!

Знаем и верим, ты с нами сейчас!

С нами ты в школе, в труде, на параде,

Прям и открыт твой решительный взгляд.

Правофланговый ты в каждом отряде,

Видишь, друзья твои рядом стоят!

Ты не боялся кулацких обрезов,

Смертью грозящих в неравном бою.

Ставил ты выше любых интересов

Честь пионера и совесть свою!

Был ты героем, бесстрашным героем!

В песне остался навек молодым!

Мы подрастём, новый город построим,

Площади имя твоё мы дадим!

Здравствуй, Морозов!

Дай руку, Павлуша!

Время совсем не помеха для нас.

Громко сердца наши бьются, послушай!

Знаем и верим, ты с нами сейчас!

Эти строки, ценности, на которых основан жертвенный подвиг Морозова, были понятны всем. Хотя, возможно, не все их почитали: единомыслия в СССР не было даже в годы наивысшей популярности коммунистических идей. Захватывающие и жутковатые книги о нем школьники читали с удовольствием. Давным-давно погиб босоногий пионер, а его фамилию и спустя полвека знала вся страна.

В вольнодумных кругах (достаточно узких) Морозов превратился в трагикомического фольклорного персонажа, о котором сочиняли не только благонадежные пионерские песни, но и народные (а точнее – интеллигентские) припевки:

На стене висит топор, и простынка розовая.

Мы с папашею играли в Павлика Морозова.

Так бывает: погибший пионер стал объектом развеселого глумления. Но совсем не повсеместного! А настоящее, широкое и несправедливое разоблачение началось, как известно, в годы перестройки.

Ветры перемен

Горбачевские преобразования еще не перешли в свою антикоммунистическую фазу, а журналисты уже затеяли атаку на Павлика. В те годы мало кто руководствовался резонным советом Гюстава Флобера: «Никогда не прикасайтесь к идолам, их золотая пыль остается у вас на пальцах».

Клеймили его с огоньком, в бранных определениях себя не сдерживали. Стукач, дегенеративный подросток, маленький бес… Называли Павлика и