Вторая эра машин. Работа, прогресс и процветание в эпоху новейших технологий - Эндрю Макафи
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Экономисты называют такие изобретения, как паровая машина и электричество, технологиями общего назначения (general purpose technologies, GPT). Историк экономики Гэвин Райт предлагает лаконичное определение этого термина: «Новые идеи или методы, потенциально способные оказать важное влияние на многие сектора экономики сразу».[121] В данном случае под «влиянием» подразумевается значительный прирост объемов производства в результате повышения производительности. GPT крайне важны с экономической точки зрения – они вмешиваются в нормальный темп экономического прогресса и ускоряют его.
Придя к согласию относительно важности технологий общего назначения, ученые также достигли консенсуса относительно критерия, который делает технологию GPT: она должны быть повсеместной, обладать способностью улучшаться со временем, а также порождать новые инновации.[122] В предыдущих главах мы уже показали, что цифровые технологии соответствуют всем этим требованиям. Они улучшаются по траектории, описанной законом Мура, применяются в каждой отрасли в мире и приводят к инновациям вроде беспилотных автомобилей или компьютеров, побеждающих в «Своей игре». Но разве авторы этой книги – единственные, кому кажется, что информационно-коммуникационные технологии (information and communication technology, ICT) принадлежат к той же категории, что паровая машина или электричество? Иными словами, только ли мы считаем, что ICT можно отнести к технологиям общего назначения?
Разумеется, нет. Большинство историков экономики сходятся во мнении, что ICT соответствуют всем описанным критериям и потому должны быть допущены в клуб GPT. Более того, в списке кандидатов в этот клуб, составленном экономистом Александром Филдом, лишь паровая машина получила больше голосов, чем ICT, а последние, в свою очередь, уверенно делят второе место с электричеством.[123]
Но если мы все придерживаемся этого мнения, то почему вообще возникают споры о том, насколько важны информационно-коммуникационные технологии в новый золотой век инноваций и роста? Дело в том, что некоторые исследователи полагают, будто экономические преимущества этих технологий уже исчерпаны и что большинство «инноваций» последнего времени связаны исключительно с возможностями недорогих развлечений в Сети. Согласно Роберту Гордону,
первый промышленный робот был представлен компанией General Motors в 1961 году. Телефонистки исчезли в 1960-е… В 1970-е годы появились системы резервации авиабилетов, а к 1980 году в розничной торговле и банковских учреждениях начали активно распространяться сканеры штрих-кодов и банкоматы… В начале 1980-х годов появились первые персональные компьютеры с текстовыми редакторами и электронными таблицами… более новая и, следовательно, лучше знакомая нам инновация – быстрое развитие Сети и электронной коммерции начиная с 1995 года, однако этот процесс в целом завершился к 2005 году.[124]
В настоящее время, по словам Коуэна, «заслуги интернета вполне реальны, и я могу лишь превозносить его, а не проклинать… Тем не менее общая картина выглядит так: мы стали больше развлекаться, отчасти благодаря интернету. Кроме того, мы стали развлекаться задешево. Однако наши доходы растут сравнительно медленно, и всем нам – и частным лицам, и компаниям, и правительствам – становится все сложнее платить по счетам».[125] Короче говоря, информационно-коммуникационные технологии XXI века проваливают экзамен на экономическую значимость.
Почему нам не стоит беспокоиться: инновации не истощаются
Разумеется, для любого хорошего ученого лишь факты представляют собой конечное и решающее подтверждение любой гипотезы. Так что же говорят нам факты? Действительно ли показатели производительности подкрепляют эту пессимистичную оценку реальной важности дигитализации? Мы вернемся к фактам в главе 7. Однако прежде всего мы хотим показать вам иную точку зрения на то, как работают инновации, – альтернативу мнению о том, что инновации «истощаются».
Гордон пишет, что «полезно представлять себе инновационный процесс как набор отдельных изобретений, которые оказывают все более и более благотворный эффект, постепенно используя весь потенциал изначального изобретения».[126] Это кажется достаточно разумным. После появления паровой машины или компьютера мы лишь постепенно начали пожинать экономические плоды этих изобретений. Преимущества новых технологий начинаются с малого, пока технология еще не созрела и не стала применяться достаточно широко, затем усиливаются по мере совершенствования и распространения универсальных технологий, а затем начинают вновь сокращаться по мере того, как технология исчерпывает себя и перестает улучшаться и распространяться. Когда множество технологий общего назначения появляется в одно и то же время или в виде устойчивой последовательности, мы сохраняем высокие темпы роста в течение длительного времени. Однако в случае больших перерывов в появлении значимых инноваций экономический рост со временем прекращается. В честь прекрасного образа свисающих с нижних веток сочных фруктов, созданного Тайлером Коуэном, мы будем называть такую концепцию «инновация – это фрукт». Продолжая это сравнение, создание инновации напоминает выращивание фрукта, а ее эксплуатация – поедание этого фрукта.
Конец ознакомительного фрагмента.
Примечания
1
Здесь и далее сноски также принадлежат авторам, если не оговорено иное.
2
Ian Morris, Why the West Rules – For Now: The Patterns of History, and What They Reveal About the Future (New York: Farrar, Straus and Giroux, 2010), стр. 73.
3
Там же, стр. 74.
4
Там же, стр. 71.
5
Иэн Моррис. Почему властвует Запад… по крайней мере, пока еще. М.: Карьера-пресс, 2016 (пер. В. Егорова). – Примеч. ред.
6
Там же, стр. 112.
7
Перевод М. И. Левиной. – Примеч. ред.
8
Karl Jaspers, The Origin and Goal of History (London: Routledge K. Paul, 1953), стр. 51.
9
«Основные религии Запада, ранжированные по количеству приверженцев», 2007, http://www.adherents.com/religions_By_Adherents.html/.
10
Anne Rooney, The History of Mathematics (New York: The Rosen Publishing Group, 2012), стр. 18.
11
Morris, Why the West Rules – For Now, стр. 142.
12
Согласно Моррису, степень общественного развития может описываться с помощью четырех показателей: запасов энергии (количество калорий на человека, получаемое из внешней среды для питания, проживания, организации торговли, производства, сельского хозяйства и транспорта), организации (размер крупнейшего поселения), способностей ведения боевых действий (численность войска, мощность и скорострельность оружия, мобильность армии и тому подобные факторы) и информационных технологий (степень сложности инструментов для обмена и обработки информации и масштаб их использования). Каждому из этих факторов присваивается численное значение, которое способно со временем меняться от 0 до 250. Оценка общего социального развития представляет собой сумму этих четырех значений. Поскольку сам автор сравнивал в основном Запад (Европа, Месопотамия и Северная Америка в различные эпохи, в зависимости от того, какой из регионов был развит в наибольшей степени) и Востока (Китай и Япония), он рассчитывал показатель социального развития по отдельности за период с 14000 г. до н. э. до 2000 г. н. э. В 2000 г. показатель для Востока был выше, чем для Запада, лишь по одному параметру – организации (поскольку Токио был крупнейшим городом мира) и равнялся 564,83. Для Запада величина показателя составляла в 2000 г. 906,37. Оба показателя представляют собой усредненные значения.
13
Louis C. Hunter and Eleutherian Mills-Hagley Foundation, A History of Industrial Power in the United States, 1780–1930: Steam Power (Charlottesville, VA: University Press of Virginia, 1979): стр. 601–630.
14
Morris, Why the West Rules – For Now, стр. 497.
15
Мы считаем промышленную революцию первой эрой машин. Однако понятие «эра машин» также используется некоторыми историками экономики для описания периода быстрого технологического прогресса, происходившего в конце XIX – начале XX века. Другие исследователи называют этот период второй промышленной революцией, и мы в последующих главах будем пользоваться этим же термином.
