Меч теней - Карин Рита Гастрейх

Той ночью Гемена спала с Эолин. Когда мага проснулась на следующее утро, ее подопечная уже встала. Эолин нашла ее на кухне с Катариной и Ташей. Все три девочки сидели на высоких табуретах, болтая ногами, разрывая черный хлеб и глотая сытный чай Ренаты. Они дразнили и тыкали друг друга, пока старая мага увещевала их замолчать.

Девочки постарше, Мариэль и Сирена, сидели немного в стороне, склонив головы в тихой беседе, с сумками наготове у ног.

Адиана нависала над ними, освежая запасы хлеба, фруктов и сыра. Она подняла глаза, когда Эолин поставила свою сумку, подмигнула и сказала:

— Ну, разве ты не похожа сегодня утром на магу-воительницу с мечом на бедре и посохом в руке!

Девушки ахнули и захихикали от восторга, но Гемена разочарованно застонала.

— Ты берешь Кел’Бару?

— Конечно, дитя, — отрезала Рената. — Это ее оружие, не так ли? Она может взять меч, куда ей заблагорассудится.

Гемена нахмурилась и выпятила нижнюю губу.

— Тебе стоит купить себе кольчугу, — сказала Адиана. — И красивый блестящий шлем. И пару причудливых рукавиц, подобных тем, что сэр Бортен доставил из Мойсехена.

— Я бы потеряла себя под таким количеством металла, — Эолин заняла место за столом и приняла от Ренаты чашку чая. — Я ничего не услышу, ни деревьев, ни животных. Ни растения, шепчущиеся на ветру, ни землю, пульсирующую под ними.

— Не имеет значения, — Адиана взяла щедрую порцию сыра и угостила Эолин. — Тебе не нужно ничего слышать, если у тебя на груди металлическая пластина и меч в руке. Вот почему мужчины не утруждают себя слушанием. Зачем им это, если они могут решить свои разногласия несколькими хорошими ударами?

— Если ты берешь Кел’Бару, ты должна взять всех нас! — заявила Гемена. — Катарина и Таша тоже хотят пойти.

Трое младших прыгнули на Эолин с широко раскрытыми, страдающими глазами.

— Она права, Мага Эолин. Пожалуйста, возьми нас с собой!

— Когда тебя не будет, здесь делать будет нечего.

— Что значит, делать будет нечего? — Эолин всплеснула руками в притворном раздражении. — Всем вам нужно освоить заклинания, прежде чем я вернусь. А если этого недостаточно, у Маги Ренаты и госпожи Адианы есть много уроков и занятий для вас. Ваши дни будут очень насыщенными. Кроме того, маге никогда не бывает скучно, потому что ее радость…

— …происходит от бесконечного обновления самой земли, — продекламировали они в унисон, прежде чем разразиться преувеличенными стонами.

Адиана обвила руками плечи девочек и с озорной ухмылкой заговорила им в ухо:

— Мы будем делать пироги, хлеб и желе. Мы съедим столько сладостей, сколько захотим, пока Маги Эолин не будет.

— Это не правда, — Гемена возмущенно пожала плечами. — Ты говорила это в прошлый раз, когда она уезжала, и тогда это тоже было неправдой.

— Ну, ты поймала меня на месте преступления, не так ли? Умная девочка! — Адиана схватила Гемену и безжалостно защекотала ее. — Теперь ты знаешь, что не следует слушать мои обещания. И это хороший урок: никогда не верь обещанию.

С визгом девочка вырвалась из хватки Адианы и оббежала стол, укрылась рядом с Эолин. Ее маленькое тело сотрясалось от бездыханного смеха, когда мага притянула ее к себе.

— Я хочу пойти с тобой в Южный лес, — сказала Гемена, обнимая Эолин за талию.

Сердце Эолин дрогнуло, охваченное внезапной ностальгией, сильной радостью общения, смешанной с навязчивым чувством, что все, что она больше всего любила в жизни, постоянно ускользало.

— Ты побываешь там, — она смотрела на всех, пока говорила. — Когда Мариэль, Сирена и я вернемся, мы организуем еще одну поездку для всех. Мы вместе отправимся в Южный лес и будем танцевать среди деревьев под светом следующей полной луны.

Они завопили, захлопали в ладоши и принялись убирать со стола.

Эолин ожидала, что для них приготовят трех лошадей, но, к ее большому огорчению, сэр Бортен и Делрик ждали с пятью лошадьми.

Делрик был новым членом гвардии, остался с несколькими другими после визита короля. Невысокий и коренастый, со смуглым лицом и неопрятным видом, он коротко кивнул Эолин, прежде чем заняться лошадьми.

Мага обратилась к сэру Бортену резким и окончательным тоном:

— Я же сказала, что нам не нужен эскорт.

Бортен закончил поправлять подпругу, сжал челюсти и сфокусировал взгляд внутрь себя. Это был высокий, хорошо сложенный мужчина с прекрасными светлыми волосами и ясными голубыми глазами.

— Это мне решать, Мага Эолин.

— Мы едем в Южный лес. В этом королевстве нет места, которое я знаю лучше, нет места более безопасного для меня и моих учениц, — Южный Лес был ее последним убежищем от воинов, подобных этим двоим, и Эолин хотела, чтобы так оно и оставалось. — Мне нужно, чтобы вы остались здесь с Ренатой, Адианой и детьми. Вы поклялись защищать Экелар, сэр Бортен.

— Мои люди поклялись защищать Экелар, — он повернулся к ней с решительным выражением лица. — Я поклялся защищать вас.

Вызов в его тоне заставил Эолин задуматься.

Сэр Бортен посвятил три года своей жизни этому одинокому аванпосту на краю королевства. В это время Эолин работала с ним, спорила с ним, но так и не узнала его по-настоящему.

У него была семья где-то в Моэне, родня на севере, если она правильно помнила. Много лет назад он убил отца Акмаэля на рыцарском турнире, ошибка, которая должна была стоить ему жизни, но последним приказом старого короля было помилование молодого рыцаря. Акмаэль удовлетворил это желание и вернул Бортену рыцарское звание первым актом милосердия за время своего правления.

Говорили, что Бортен доблестно сражался в битве при Эрундене и спас жизнь Акмаэлю. Но Эолин мало что знала о нем. Для нее он был просто нежелательным бременем, навязанным ей королем. Его бдительность была постоянной занозой в ее боку, и она никогда не позволяла ему забыть об этом.

«Возможно, на этот раз я могу позволить ему спокойно исполнить свой долг».

— Хорошо, — решила она. — Вы можете сопровождать нас, сэр Бортен. Полагаю, вы с Делриком взяли дополнительные припасы? Мариэль, Сирена и я упаковали еду только на троих. Мы не можем допустить, чтобы наши защитники голодали.

Плечи Бортена расслабились, и он удовлетворенно кивнул.

— У нас есть то, что нам нужно, Мага Эолин. Спасибо.

Они двинулись на юго-восток вдоль реки Тарба, перешли вброд ее притоки и разбивали лагерь на ночь на берегах. Река была высокой и мутной от недавних дождей, а по утрам сырая земля источала густую дымку, окрашивавшую пейзаж в приглушенные оттенки розового и золотого.

Камыши качались в переменчивых течениях, а серебристо-голубые