Газета Завтра 618 (39 2005) - Газета Завтра Газета

— Сколько часов провели под водою?

— Три тысячи пятьсот.

— Есть ли какие отличия и награды?

— Есть.

— Какие?

— Два ордена.

— Какие?

— Трудового Красного Знамени и этот, как его… "Знак Почета"…

— За что?

— Да была работа…

— Какая?

— Обычная работа. Нечего рассказывать…

…Так и не смог я разговорить мичмана Медяного. Но зато удалось побеседовать со старшим лейтенантом Осиповым. Асом водолазного дела. Он в глубоководном снаряжении бывал на таких глубинах, которые ещё несколько десятилетий назад были недоступны даже подводным лодкам, но самым трудным, тем не менее, считал свою работу в командировке в Бангладеш, в порту Читтагонг. Город весь тогда лежал в руинах, в водах порта находились десятки затопленных кораблей. Вот наши и прислали группу опытных водолазов помочь расчистить и поднять весь этот железный хлам… Работа — адовая. Течение — норовит сбить с ног и унести в тартарары. Вода зловеще гудела. Видимость — не далее вытянутой руки. А главное, огромное количество морских змей. Буквально зеленые шевелящиеся клубки возле ног. Мимо стекла водолазного шлема проплывет, извиваясь, такой гад — оторопь берет! Мы же знали, что они очень ядовиты и противоядия у нас нет. Некоторые водолазы не выдерживали, поднимались на поверхность. Унимали дрожь в коленях, отпускали несколько крепких русских фраз, которые переводчики так и не научились переводить, и снова шли под воду. Так, в конце концов, расчистили весь порт от затонувших плавсредств и мин. По возвращении на Родину все водолазы были отмечены государственными наградами. Осипов — орденом Красной Звезды.

Но случилось в этот день так, что мою беседу с водолазами прервали колокола громкого боя. Экипажу корабля-спасателя было приказано срочно выйти в море и задачу должны были поставить уже на ходу. То была вводная и нам, журналистам. Был риск задержаться на спасателе неопределенное время, а у нас, людей командированных, сроки командировки ограниченные. Но мы рискнули и не пожалели. В море была поставлена задача: "В квадрате Н. авария на подводной лодке. Принять меры к спасению экипажа".

…Прочный стальной цилиндр шел на глубину. В цилиндре — спасательном колоколе — трое: старший лейтенант Осипов, мичман Мурзак и старшина 1-й статьи Семенов. А несколько водолазов, в том числе и мичман Медяный, в глубоководных костюмах уже находились на корпусе лежащей на дне подводной лодки. Аппарат завис над корпусом лодки, мягко с хирургической точностью пристыковался к спасательному люку. Всё получилось с первой попытки.

И вот уже Осипов необычно плывущим от глубоководной связи голосом спросил по специальному устройству находящихся под ним за бронёй прочного корпуса подводников: "Как дела, все ли живы-здоровы?" "Все живы и здоровы, — прозвучало в ответ. — И будем живы, если вы в своем аппарате нас не утопите!" "Шутят — это хорошо. Значит, тревога учебная", — думает Осипов, но поднимать кого-то из лодки придется по-настоящему. Таковы условия учений".

Началась подготовка к приёму людей. Операторы на своих местах работают быстро, точно, но неуловимо буднично, привычно. Чувствуется, что каждое действие отточено годами тренировок, выверено и доведено до автоматизма. Проверили подсоединение колокола к спасательному люку лодки, затем по команде Осипова подается воздух, чтобы под большим давлением выгнать воду из "предбанника". Наконец, вода убрана из шлюзовой камеры. Приборы показали — сухо. Уравнивается давление… "Подводнички, как вы там?" В ответ: "Нормально". Взаимные доклады о подстыковке и готовности. Мичман Мурзак склонился над люком шлюзовой камерой. Это — самый напряжённый момент. Там, внизу, вроде бы и понимают, что всё нормально, но всё равно перепроверяются. Такова психология человека, когда вокруг него и над ним немилосердная морская стихия, когда до воздуха и до солнышка десятки метров глубины!

— На лодке! Приступим?

— Приступим. Но вы еще раз проверьте!

— Проверяем…Сухо.

(Пауза. Думают. Решаются…)

— Подводнички, сейчас мой мичман у вас на люке потопает!

— Вот это дело!

— Мурзак, потанцуй на их люке!

— Есть станцевать на их люке!

Мичман неуклюже гарцует на крышке люка. Дробь каблуков глухо разносится по корпусу.

…После "танца" крышка люка наконец приподнялась и изнутри, из лодки, вверх бьёт яркий электрический свет. В нём сразу заколыхались тени. Первым вылез старший лейтенант. За ним трое матросов.

Здравствуйте, ребятки! Как говорится, наше вам. И теперь-то окончательно ясно, что с лодкой ничего не произошло. "Спасение" подводников — суровая, но необходимая тренеровка и спасателей и подводников.

Позже Осипов признается: "Вот ведь, не впервые проделываем этот фокус, но всякий раз воспринимаю его как реальное спасение".

"Спасенные" сидят кружочком, рядышком. Люки задраены, аппарат отстыковывается от лодки, еще кое-какие манипуляции экипажа, и он плавно пошел наверх. К солнышку, к свету.

Так было тогда, почти четверть века назад. Мы многое могли и умели. А ныне? Неужели трагедия в Баренцевом море ничему нас всех не научила? Неужели мастерское спасение иностранцами наших семерых спасателей с глубоководного аппарата, запутавшегося в сетях, не вызвало приступ стыда и уязвленного самолюбия? Это же произошло на том самом Тихоокеанском флоте, славившимся своими асами-спасателями?!

"По большому счету ничего не сделано, беда нас ничему не научила… Российские водолазы за последнее время потеряли свою квалификацию. Много лет никто не выделял на это деньги, всё оборудование, которое было у нас, пришло в негодность".

Эти слова были сказаны начальником службы МЧС России по проведению поисково-спасательных работ Героем России контр-адмиралом Ильёй Козловым — человеком в высшей степени компетентным. И еще: "Были ведь целые классы кораблей, целые бригады. Нужно отремонтировать хотя бы часть кораблей, начать строительство новых."

В подтверждение слов адмирала о том, что раньше мы сами умели спасать, скажу, что всего через два года, после той нашей командировки к спасателям-тихоокеанцам на их флоте, недалеко от Камчатки потерпела аварию атомная подводная лодка К-429 (командир капитан 1 ранга Суворов). Она столкнулась с нашим траулером и лежала на дне. 17 человек ее экипажа погибли сразу после столкновения, 122 были живы и находились в подводном плену. И помощь пришла. Для этого была использована спасательная лодка "Ленок" Все 122 человека были спасены.

Кто участвовал в той операции из водолазов, о которых я рассказал, не знаю, но уверен: они там были!

Раньше мы умели спасать своих моряков, что же мешает нам это делать сегодня? Разруха в экономике или разруха в головах?

Поделиться:

Loading...

![CDATA[ (function(d,s){ var o=d.createElement(s); o.async=true; o.type="text/javascript"; o.charset="utf-8"; if (location.protocol == "https:") { o.src="https://js-goods.redtram.com/ticker_15549.js"; } else { o.src="http://js.grt02.com/ticker_15549.js"; } var x=d.getElementsByTagName(s)[0]; x.parentNode.insertBefore(o,x); })(document,"script"); ]]

«ТАМ СТАЛИН РАБОТАЛ...»

«ТАМ СТАЛИН РАБОТАЛ...»

Артём Сергеев

Артём Сергеев:

«ТАМ СТАЛИН РАБОТАЛ...»

Продолжаем цикл бесед с генерал-лейтенантом артиллерии, сыном революционера Артёма, в детстве и юноcти жившим в семье Сталина

Корр. Артем Федорович, как Сталин проводил досуг, в частности, в Сочи, где была построена госдача?

Артем Сергеев. Дача в Сочи была построена в 1933 году по проекту архитектора Мержанова, того, кто проектировал и дачу в Волынском. Место было выбрано из-за Мацесты, где возможно лечение болезни суставов, и приезжал туда Сталин не отдыхать, а лечить ревматизм. На воды сначала ездили на машине, а потом поставили насос, провели трубу, получился маленький бассейн или большая ванна, и не приходилось отлучаться надолго и отрываться от работы. Когда создавался курорт, там было еще неблагоустроенно. Сохранилось много относящихся к 1925-30-м годам писем Надежды Сергеевны Аллилуевой к моей матери из Сочи о том, что там сыро, болото, неблагоустроенно, дожди, но там Мацеста, лечебная вода, которая так нужна. Думаю, лечение помогало Сталину, иначе он не ездил бы туда, начиная с конца 1920-х, практически каждый год. Поначалу он жил на старых, дореволюционных дачах, пока не была построена эта.

Дача представляла собой двухэтажный кубик, покрашенный, в том числе крыша, зеленой краской — под цвет местности. Сталин не любил яркие тона. Был дом 9 на 9 метров приблизительно, располагался на взгорочке.

От входа в сторону моря до самой терраски, до веранды шел коридор. Дом был этим коридорчиком перерезан от входа до задней стенки, обращенной к морю. Далее был туалет, лестница на второй этаж, маленькая служебная комнатка. Слева маленькая комната, навроде чуланчика. Далее комната, где размещались гости. И прямой выход на веранду. На втором этаже, если встать лицом к морю, направо было две комнатки, туалет, налево чуланчик. На втором этаже жил Сталин, и, когда приезжал, Киров.