Одержимые 5 - Константин Зубов

подхватят. Если ты на большой скорости его скинешь, то даже с подушками воронка будет пять метров глубиной».

Личное сообщение от Семена: «Понял! А сейчас что делаем?»

Личное сообщение для Семена: «Петлю вверх, и отрубай полет. Гравитация погасит скорость, и ты начнешь падать, как будет километров десять в час, снова врубай полет и спокойно садись».

Личное сообщение от Семена: «Понял! Давай только сначала тебя посадим».

Личное сообщение для Семена: «Я попробую по классике».

Вообще, работа телепорта странная. Я никак не мог объяснить, почему он гасит скорость при перемещении, и в итоге просто принял это. Правда, никогда еще так не разгонялся.

Глубокий вдох, и малый телепорт.

Ву-у-ух. И я просто вишу в воздухе, будто бы не мчался сейчас с бешенной скорость. Магия, епта!

Личное сообщение для Семена: «Я все. Давай ты!».

Парень, наворачивающий круги вокруг меня, сделал петлю и помчался вверх. Момент, когда он отключил полет, прослеживался легко — он стал резко терять скорость, потом завис и начал медленно падать.

Все четко. Будем считать, что испытания прошли успешно. Я быстро нашел на дороге толстую поникшую фигуру, стоящую в окружении четверки бойцов, и направился к ней.

— Я Ярослав! — вероятно, для него моя улыбка напоминала улыбку Джокера. — А вас как зовут?

— Павел, — тихо ответил мужик.

— Ребята, догоняйте остальных, дальше мы сами, — я кивнул четверке бойцов и, когда они убежали, снова обратился к «добровольцу». — Павел! Вам выпала возможность поучаствовать в очень интересном приключении! С очень большой наградой!

В общем, следующие десять минут, одевшись в артефакты на убеждение, и жалея, что мы не догадались через портал призвать Костю с гипнозом, я втирал обильно потеющему мужику, что его ждет. Кроме пяти статов и трех навыков укрепления тела, положенных за победу, я пообещал ему прокачку (будет полезно для похудения) и артефакты на ловкость и выносливость.

Также рассказал о том, что сейчас специально для него готовят мягкую посадочную площадку, и попросил при любых неприятных ощущениях в организме пить зелья жизни.

— Ну что, Паша, ты готов?

— Н-н-нет.

— И я нет, и Семен нет, — снова широко улыбнулся я и кивнул на тихо стоящего рядом парня. — Но и вариантов нет! Все для фронта, все для победы! Ты все надел, что я дал?

— Д-д-да.

— А маску?

— Извините…

— Мы же договорились на «ты», — я вздохнул, понимая, что если сейчас не дожму его, Семену будет очень тяжело. — В общем, слушай, Паш. Внимательно! Слушаешь?

— Д-д-да…

— Пункт первый — ты по-любому выживешь! Я бы не стал мутить всю эту херню, если были бы риски для тебя. Ты с гораздо большей вероятностью умрешь, если мы попадем в засаду! Пункт второй — будет страшно, но инфаркт или инсульт ты вылечишь зельями, не сможешь сам — Семен их в тебя вольет. Но страшно будет только в момент набора скорости, в самом полете ничего страшного нет, и это продлится всего час-полтора! Что бы ты ни испытывал. Как бы плохо тебе ни было. Просто лети и говори себе — через час я буду на земле, живой, здоровый и с кучей ништяков. Ты понимаешь?

— Д-да.

— Я через час-полтора буду на земле и с кучей ништяков. Повтори!

— Я ч-ч-через ч-час-п-полтора буду на з-земле и с кучей н-ништяков.

— Во-о-от! И так будет! Все, поехали!

Самым сложным было поднять этих двоих, при этом не задохнувшись в плотных объятиях весившего под две сотни мужика.

— Только не разжимай руки! — в последний раз напутствовал я его и прыгнул вверх.

Этот взлет я не забуду никогда. Если бы не мои параметры, усиление тела и желание во что бы то ни стало победить в этом состязании, я бы не смог.

Лишние килограммы тянули вниз, и после каждого прыжка я ощущал рывок. Толстые руки, намертво вцепившиеся в мою шею, сдавливали ее, и дышал я больше порами кожи и другими местами, чем легкими.

Раз десять я говорил себе — достаточно, пусть летят, со временем Паша попривыкнет, и Семену будет проще все решить… И десять раз одергивал себя — нельзя скидывать на парня такую в прямом и переносном смысле тяжелую ношу.

Мы забирались все выше и выше, и я уже давно перестал считать прыжки. В итоге остановился, только когда перед глазами уже пошли круги от недостатка кислорода.

— Падаем! — заорал я и расслабился.

Все, теперь просто стараться падать вертикально, и все будет хорошо. Даже если потеряю сознание, Семен вытащит.

Вскоре уши заложило от уже знакомого шума ветра, а потом снова появилось ощущение, что скорость набирается медленно.

— Сёма, давай!

О, да! Полет и свобода! Я чуть пошевелился, вдохнул полные легкие воздуха и повернулся к мужику.

— Ты как?! — заорал я ему на ухо. — Живой?!

Что он ответил, слышно не было, но губы пошевелились.

Личное сообщение для Семен: «Хватай под правую руку! Ложимся на курс! Три».

«Два».

«Поехали!»

Мы синхронно потянули, и уже через несколько секунд летели параллельно земле.

— Смотри, как клево! — заорал я на ухо Паше и, чуть отлетев от него, расставил руки. — Попробуй!

Или он меня не услышал, или читал молитву. Пофиг, главное, что он летит.

Личное сообщение для Семен: «Следи за скоростью! Если его пузо будет тормозить слишком быстро, через полчаса отрубайте полет и снова скорость набирайте. Высоты хватит».

Личное сообщение от Семен: «Понял! Я справлюсь!»

Личное сообщение для Семен: «Молодчина! Отец бы гордился тобой!».

Личное сообщение от Семен: «Я знаю!»

Помахав на прощание им обоим, я сделал резкий разворот и помчался к своим.

К сожалению, заклинание полета достаточно быстро слетело, и снова пришлось переходить на телепорты. Ну и ладно. Главное, запустили первого летчика-испытателя, и теперь все зависит от Семена, системы, и крепости сердечной мышцы Павла.

Тем временем наша процессия приближалась к Владимиру. Благо, М-7 дублировала трассу, проходящую через сам город, и именно на нее наши и свернули. Расчистив немногочисленные завалы, я снова вырвался вперед, и, как оказалось, не зря. За городом, в том месте, где дороги снова сходились, кто-то устроил шикарную засаду.

Все пути перекрыты, а на шоссе и эстакаде, проходящей над ней, за серьезными укреплениями спрятались не меньше трехсот человек.

Ну как спрятались — они здесь и в ближайших окрестностях, очевидно, жили. В машинах, палатках, наспех сколоченных