Лучшая мама для нового мира! - Ольга Гусейнова

Я открыла глаза на последней фразе и, повернув голову, уставилась на мужчин, которые в этот момент сверлили друг друга взглядами. И если врач смотрел на коммандера с насмешливым уважением и восторгом, то взгляд Тарсу на врача был пустым, выдававшем, что тот еще толком не осознал свое непонятное для меня 'счастье'. Потом, не отрывая от моей поясницы левой руки, правой с силой потер лицо. Наверное пытался самостоятельно привести себя в чувство. Потрепав короткий ежик волос, Тарсу столкнулся с моим внимательным тревожным взглядом и тут же вернул себе трезвый вид.

- Как много ты слышала, моя дайринэ?

- А что такое вы там у меня на спине увидели? Из-за чего такой ажиотаж возник! - я спросила с легким испугом в голосе, и от него это не укрылось. Он снова погладил мою поясницу, едва прикасаясь пальцами к коже, чем вызвал благодарное тепло в сердце от этой мимолетной успокаивающей ласки, и ответил на мой вопрос.

- Это знак Кардаля, женщина, носящая его, не бесплодна и может родить детей. Этот знак говорит о том, что ты произведешь на свет двух девочек точно и еще двух детей, пол которых пока не определен. В нашем случае все будет зависеть от моих генов. Вынудив тебя стать моей дайринэ, я одновременно получил возможность естественным путем продлить свой род и улучшить его генофонд. Это огромная честь, но и ответственность тоже. И клянусь тебе, Шейлер, сделаю все возможное, чтобы оправдать возложенную на меня ответственность и, конечно, твои ожидания. Я богат, а мой род довольно известен, поэтому ты ни в чем не будешь нуждаться и займешь положенное тебе место.

С каждым его словом у меня все сильнее вытягивалось лицо и, попирая законы биологии и физики, округлялись глаза. Даже боль в спине не так ощущалась. Я думала, моя тату - это уродство, по крайней мере, так бывший жених твердил, и я сама себя в этом практически убедила. А оказывается, это награда! Возможность иметь потомство. А я даже и не подозревала, что странная татушка - это пропуск в мир материнства. Как было бы страшно со временем узнать о бесплодии, если бы ее у меня не было. Меня накрыло облегчение, и внутри словно рассосалась большая мешающая жить опухоль. За последние несколько часов я столько о себе узнала чудесного и хорошего, что неожиданно захотелось плакать и смеяться одновременно.

Это что ж получается? Я красива, хоть и миниатюрна. Даже как сказал Тарсу, прекрасная и храбрая. Желанна как жена, а теперь еще и былые недостатки вдруг превращаются в достоинства. То что раньше скрывала от всех, опасаясь чужого мнения, стало предметом гордости. В голове кружился целый вихрь мыслей, и сложно было сформировать самые важные или необходимые именно сейчас вопросы. Но все же, вычленив плавающий на поверхности элементарный, я снова посмотрела сияющими глазами на Тарсу и спросила.

- Так тебя зовут Ильсур? Я могу так к тебе обращаться, или это у вас не принято?

Он, все еще поглаживая большой горячей ладонью мою поясницу и частично бедро, с непередаваемым теплом в черных глазах с расширенными зрачками, мягко ответил.

- Да, Шейлер, меня зовут Ильсур, и ты можешь называть меня по имени. Ведь отныне и навсегда я - твой дайри! Я понимаю, что у тебя очень много вопросов, но давай я отвечу на все после того, как ты отдохнешь и подлечишься. У нас вся жизнь впереди и океан времени для общения. Спи, единственная моя!

Он сделал знак врачу, и тот, не слушая моих неуверенных возгласов, вколол мне, судя по ощущениям, снотворное. И меня снова укрыла темнота.

Глава 9

После того как я провалялась в медотсеке пару суток по земному времени, меня наконец отпустили в мою новую каюту. Правда перед этим Раувсин посоветовался с моим дайри и продемонстрировал, что все мои раны залечены, и даже кожный покров восстановлен. Осталось только с осторожностью обращаться со своими еще немного побаливающими ребрами и легкими последствиями после сотрясения. Ну тут, как сказал доктор, только соблюдение режима, покой и хорошее питание, и все будет отлично.

Вообще, врач меня к моменту выписки из медотсека начал уже бесить. Он носился со мной как с писаной торбой или фарфоровой статуэткой, уже не просто раздражал, а вызывал глухую ярость, но я вежливо молчала. Все потому что к подобной заботе со стороны чужих, да и немногочисленных близких мне людей, я не привыкла, и сейчас убеждала себя, что так и положено, а я веду себя как капризный ребенок, а не взрослая женщина-ученый. Но как только дали добро, я вылетела из медотсека со скоростью, на которую была способна. Мне выделили каюту рядом с мужем, и это дополнительно нервировало. Я еще не определилась как себя с ним вести, и эта неопределенность подсознательно давила на психику. Зайдя внутрь и осмотревшись вокруг, не могла отделаться от смущающих спокойствие и сон мыслей, что я теперь замужняя женщина, и скоро придется стать ею в действительности, но я абсолютно к этому не готова. И даже тот факт, что я не невинна, и небольшой опыт совместной жизни у меня был, не успокаивал. Я нервничала все сильнее. Ильсур - чужой мне мужчина и, не смотря на то, что каждый раз, когда его видела, вызывал трепет и теплые чувства, но ведь это не пожар, как я хотела, и не любовь, как я мечтала. И сейчас, более-менее придя в себя после катастрофы на станции и откровений в медотсеке, думала, что с моей стороны это благодарность за спасение и участие, ведь мы по большому счету незнакомы и стали супругами в силу стечения обстоятельств. Возможно, это скоро закончится. За прошедшие два дня, проведенные в медотсеке, Тарсу заходил ко мне несколько раз и отделывался ничего не значащими фразами, лишь настойчиво интересуясь моим здоровьем, и общим самочувствием, добавляя сомнений. А многолетняя привычка все анализировать и раскладывать по полочкам делала свое дело. Я - ценный носитель генома, который могут использовать по назначению, и совсем обидно - сама же на это подписалась, что теперь говорить об обстоятельствах, сделке ради спасения Ривза, сознании, затуманенном болью и отчаянием. Рано или поздно за все приходится расплачиваться. И сколько бы я не накручивала себя сейчас, ничего не изменится. Что ж, поживем, увидим.

Сейчас же он стоял, прислонившись к раскрытой дверной панели и молча, с нескрываемым удовольствием и любопытством наблюдал за мной, сложив руки на груди, демонстрируя ее ширину и мощь, заставляя меня испытывать еще большее смущение и неловкость от того, что я это неосознанно заметила и оценила.

- Прости, Шейлер, но на моем корабле нет женских вещей, имеется только пара спецкостюмов для ученых, изредка посещающих нас по различным делам, так что тебе придется потерпеть до прилета на Шлак.