Психотерапия шизофрении - Виктор Вид

Клинико-психологическая операционализация структуры реактивной лабильности, выделение когнитивных маркеров шизофренного диатеза, существенных для прогноза и терапии, представляет собой важную исследовательскую задачу. Однако, за исключением принципиального разделения маркеров на постоянные (выявляемые и вне приступа, пригодные для идентификации групп риска), промежуточные (более выражены в острых приступах, иногда появляются и в ремиссии и могут быть предикторами рецидивирования) и эпизодические (выявляются только в приступе, могут быть использованы как предикторы длительности приступа и полноты выхода в ремиссию), общепринятых категорий в каждом типе индикаторов пока не предложено {393}.

Когнитивные расстройства представляют собой стабильные, устойчивые образования {394}. Их значение трудно переоценить. Анализ новейших данных свидетельствует о том, что когнитивные функции не только связаны с дефицитом микро– и макросоциальных навыков, но и играют роль медиаторов в психофизиологических и биохимических механизмах {395}. Видный исследователь Н. Huber формулирует основное расстройство при шизофрении как нарушение переработки информации, селективной ее фильтрации и целенаправленного использования опыта {396}.

Для больных шизофренией характерно неверное распознавание значения информации о социальном контексте, неспособность удержать краткосрочную информацию вследствие низкой сопротивляемости к снижению интенции внимания {397} и затруднение отбора, сопровождающееся смещением полезной и несущественной информации. Эмпирически подтверждены ошибки в установлении связи между отдельными элементами поступающей информации, в разграничении конкретного и абстрактного, части и целого, явных и скрытых значений, соблюдении логических правил {398}. Ошибочная переработка информации сопровождается выбором неадекватных вариантов реагирования на нее. Выпадение эффективной объективации, то есть проверки соответствия реальности, лишает больного возможности успешного личностного регулирования отдельных психических процессов поведения и переживаний {399}.

На уровне восприятия характерным является нарушение быстрого визуального охвата деталей сложных конфигураций {400} и замаскированной информации; последнее многие авторы склонны считать когнитивным маркером ранимости к шизофрении {401}.

Когнитивные отклонения отражаются и на вербальной продукции больных. Их дефиниции неопределенны, часто заменяются множеством ассоциаций. Отмечается перераспределение используемого словаря с увеличением обозначения явлений и предметов и снижением удельного веса слов, придающих речи коммуникативную функцию {402}.

Когнитивные расстройства у больных шизофренией конкретно проявляются в общении как неспособность совмещать фокус внимания с собеседником, точно выражать свою мысль, гибко и точно выбирать приемы коммуникации {403}.

Когнитивные ошибки, выявляемые в мышлении больных, достаточно типичны. Это – неправомерные обобщения (использование логически неоправданных параллелей для объяснения событий), избирательное абстрагирование (неправомерное использование части для оценки целого), ошибки в правильной атрибуции собственной роли в происходящем и своей ответственности, ошибки в правильном построении причинно-следственной цепи событий, тенденции к «черно-белым» оценкам {404}.

Когнитивные расстройства при шизофрении и шизоаффективных психозах являются сходными {405}; в целом же природа когнитивного дефицита у больных шизофренией качественно отличается от такового при других видах психической патологии {406}. Эти расстройства носят при шизофрении качественный характер, тогда как при аффективной патологии они представляют собой скорее количественные отклонения функций {407, 408}. В отличие от аффективных психозов, резидуальные расстройства коммуникативных структур у больных шизофренией сохраняются и в отсутствие продуктивной психопатологической симптоматики {409}. Дефицит интенции внимания в маниакальных состояниях при аффективных расстройствах носит самостоятельный характер, при шизофрении же он накладывается на базисное нарушение контроля переработки информации {410}.

Природа когнитивного дефицита при шизофрении не вполне известна. Попытки физиологической интерпретации (отвлекаемость есть следствие повышенной допаминергической активности {411}, нарушения вербализации – дефект таламического контроля {412}) не внесли полной ясности в понимание этих феноменов. Однако представляется несомненным, что при шизофрении мы имеем дело с изменением не просто количественных аспектов внимания или мотивации, а качественной природы процессов переработки информации {413}. Когнитивный дефицит связан не с неэффективностью фильтрации, защищающей мозг от перегрузки несущественной информацией из внешнего мира, а с дефектом активной корригирующей переработки, касающимся как сенсорного ввода информации извне, так и внутренней ее концептуализации {414}.

В качестве наиболее существенного элемента нарушения переработки информации выделяется так называемая слабость дезактуализации – нарушение правильного включения поступающей информации в структуру прошлого опыта, затрудняющее возможность ее эффективного использования на разных уровнях представительства {415}. Дезактуализация представляет собой патогенетически активный элемент в формировании продуктивной психотической симптоматики {416, 417}.

Нарушения переработки информации усугубляются расстройствами, происходящими при ее вводе. Больным шизофренией свойственны выраженные трудности в распознавании правильного значения эмоциональных состояний и реакций окружающих, что существенно ухудшает их социальную дезадаптацию. Эти нарушения проявляются в снижении точности распознавания эмоций, в особенности в неструктурированных ситуациях {418}, в нарушении распознавания эмоций по выражению лица {419}. Способность распознавания эмоций у больных шизофренией достоверно снижена по сравнению не только со здоровыми, но и с больными аффективными психозами {420}. Экспериментально установлено, что эмоциогенные ситуации, в особенности положительного знака, менее точно воспринимаются больными, сопровождаются неадекватной тактикой поведения и хуже запоминаются {421}. Низка точность оценки эмоций как собственных, так и у окружающих; неточно различаются ситуации успеха и неуспеха {422}. Еще хуже дело обстоит с восприятием невербальной информации. При противоречивости вербальной и невербальной информации в распознавании значений эмоциональных состояний больные ориентируются исключительно на вербальную информацию, так как невербальная остается для них практически неуловимой {423}.

Выраженность когнитивных расстройств непостоянна, она находится под воздействием как внешних, так и интрапсихических факторов. Нарушения процессов переработки информации и социоперцептивных характеристик усугубляются в неопределенных, неструктурированных ситуациях {424}, при появлении негативной симптоматики {425}, углублении социальной дезадаптации {426}.

Когнитивные функции находятся в относительной автономии от сопряженных с ними эмоциональных и моторных компонентов поведения. Так, когнитивный компонент эмоционального процесса может нарушаться при сохранности аффективного и поведенческого {427}. Когнитивный компонент самосознания может в той или иной мере восстанавливаться и тогда, когда чувственный остается нарушенным. Это крайне важно учитывать при вмешательствах, направленных на восстановление сознательной саморегуляции {428}.

Детальное рассмотрение когнитивных нарушений представляется необходимым в силу той важности, которую они имеют в социальной адаптации больных. Истинный медиатор адаптации по самой своей природе когнитивен {429}. Возникновение когнитивного диссонанса влечет за собой возрастание напряжения тем больше, чем более значимо для индивида когнитивное несоответствие, что может существенно влиять на поведение субъекта. Так, несовместимость привычной самооценки и нового восприятия себя сквозь призму психиатрической стигматизации могут толкать больного на попытки выйти из такого состояния когнитивного диссонанса. Это сопровождается завышением оценки актуальных психических ресурсов больного и неминуемо ведет к рецидиву заболевания. Особый интерес в связи с этим представляет рассмотрение проблемно-решающего поведения больных шизофренией и анализ факторов, определяющих уровень адаптивности.

Изучение проблемно-решающего поведения больных шизофренией ведет свое начало с наблюдений за самостоятельными попытками больных справиться с проявлениями заболевания {430}. Еще в 1920 г. W. Mayer-Gross описал различные установки больных на перенесенный ими психотический эпизод и их влияние на самоконтроль поведения. С. Mailer в 1930 г. описал спонтанные защитные приемы в виде отрицания психотического опыта в ремиссии или попытки подавления бреда, игнорирования слуховых обманов при персистирующей симптоматике. Arieti сообщил об успешности попыток обучения больных своевременно распознавать стрессовые ситуации, ведущие к симптомам, распознавать стоящие за ними конфликты. Это означало переход от наблюдений за спонтанным поведением больных к терапевтической оптимизации их проблемно-решающего поведения.