Целители. Начало пути - Наталья Машкова

то, что боролись за меня! Я так загнала себя, что и не понимала, что нахожусь на краю. Поняла это только там. Мар, ты был прав, Элвин удивительный маг. Такой, какими были, наверное, наши с вами предки, пока не пришли дормерцы и нам не пришлось отрастить зубы и когти… Прости, Мар…

Муж княгини грустно улыбнулся:

— Чего уж там… Так и есть… Представь нам, пожалуйста, своего фамильяра.

Нелли спохватилась:

— Простите! Это Аугусто — лучший из них!

Кот горделиво распушил кудлатый хвост и зыркнул на семью своими потусторонними глазами. Считал, видно, что так он неотразим. Нелли удивилась. Седины почти не было уже в его, пусть и полной колтунов, но пушистой и богатой шубе.

Мэй посчитала, что приличия соблюдены, и вихрем сорвалась со своего стула. Повисла на шее у матери:

— Мамочка вернулась! И котика привела!

Густ попытался шарахнуться от бешено вопящего урагана. Не успел. Девочка присела к нему, сжала теперь уже его в "объятиях":

— Котик! Ты такой красивый! И добрый! Ведь так?..

Густ рванулся снова. Ну, не когти же ему выпускать, чтобы отпугнуть девчонку! Тем более, что…она пугала его. Он был опытным существом, чего только в жизни не видал. И он явственным слышал угрозу в ласковых вопросах милой куколки.

Кот панически глянул на хозяйку. Она ответила ему, мысленно, конечно:

— Она тоже моё отражение, Густ. Как и ты… Приятно тебе смотреться в зеркало?

Ведьма!

* * *

За ужином Нелли снова ела. Была просто дико голодна. И рассказывала о своих приключениях. Честно и без прикрас. Семья смеялась, ужасалась, возмущалась. Поцелуем юного шалопая. Леди Сель гневно прокомментировала:

— Воспользовался, подлец!

Ланель не согласился. Хитро прищурил глаза:

— Пусть и так, дорогая! Но он проявил недюжинный ум, непредвзятость. И храбрость. Ниль могла размазать его, в том состоянии.

Сьюлис фыркнула:

— Магия академии не позволила бы!

— До смерти, может быть, и не позволила бы. Но покалечился бы парень, точно. А так, всем хорошо. Юноша получил награду за свою храбрость, а наша Ниль поцеловалась впервые за столько лет!

Советники княгини одобрительно загомонили, принялись чокаться стаканами, бокалами. Мэй смотрела на своих друзей. Настороженно и внимательно. Словно пытаясь понять их логику.

— Учится! — ужаснулась вдруг Нелли. — Что за мораль будет у неё, когда её вырастят подобные существа?!

Перевела взгляд на сестёр Гарнар. На Тай. То, что сделала Альтея, чтобы спасти своих, не укладывалось в голове у Нелли. До сих пор. Сестра, а она называла её так даже мысленно, словно по лезвию бритвы прошла. Может быть, с точки зрения кого-то, она была тогда коварной, беспринципной, но что оставалось? Как ещё она могла спасти их всех и осколок старого мира, где ещё возможна была настоящая свобода для каждого?

И Эни, и Эль. Они тоже свободны. Полны достоинства, и любви. Пусть и не кричат об этом на каждом шагу. Они, как старшая сестра, сделают всё, чтобы сберечь их мир. Без единого упрёка тем, кто не поймёт, на какие жертвы они пошли.

Эль сказала ей как-то, что Мар любит душу Тай. Нелли думала раньше, что она имела ввиду их общность, как истинной пары. Теперь поняла, что нет. Он действительно видел её. Всю доброту, красоту и бескорыстие, что сияли в её сердце. Остальное не имело значения.

Они все отрастили зубы, клыки или стали ядовитыми, чтобы сохранить осколки своего, старого мира. И, может быть, им удастся обновить его однажды? Пусть он не будет таким безоблачным, как раньше, но и страшные, тёмные времена, когда магия служила только для удовлетворения амбиций и аппетитов дормерцев, останется позади…

Поэтому пусть! Пусть старые и мудрые наставники воспитывают её дочь. Чтобы она тоже была свободной и мудрой. Если бы она сама была такой, то её не пришлось бы выхаживать сейчас, как Хельм выхаживает подранков…

Уже перед сном, в их маленьком домике, Мэй прибежала, как обычно, к маме. Густ лежал на постели, Нелли в ванной. Увидев опасную девочку, кот хотел было убраться из комнаты или забиться под кровать. Она не дала. Ловко ухватила его, прямо на постели, заглянула ему в глаза своими ярко-синими глазами. Улыбнулась. Кот напрягся от этой улыбки, и не зря! Куколка пропела ему:

— Котик! Ты же будешь милым с моей мамой, правда? И станешь беречь её как следует? Не будешь злоупотреблять её добротой? И не будешь проявлять свой вовсе не безобидный нрав?.. Она милая и добрая. Слишком!.. Я, к счастью, нет. Если обидишь её, я узнаю, и придумаю что-нибудь такое, от чего тебе небо с овчинку покажется!

Густ дёрнулся. Мэй навалилась на него:

— Ну, нет уж, Густик! Поговорим ещё! Я, знаешь, какая изобретательная?.. Чем вы там коты гордитесь? Шубой? Она у тебя так себе, но… Каково тебе будет ещё и с совершенно лысым хвостом? Пол года?

Густ снова попытался вырваться. Девчонка ухватилась за шерсть:

— Год?

Бедный кот и вовсе панически дёрнулся. Ну, не царапать же мелочь? Это он поспешил с тем, что любит детей!.. Захотелось завопить и позвать хозяйку, чтобы спасла…

И тут Аугусто вспомнил слова Нел про зеркало… Заглянул в глаза девочки… И увидел там любовь, страх, уязвимость. То, что тщательно прятал от других в самом себе…

Кот неожиданно расслабился в руках Мэй. Она растерялась, а он извернулся и… Лизнул её в щёку. Муркнул:

— Я не обижу твою маму. И тебя. Никогда. Клянусь…

Они заснули втроём. Мама и дочь в обнимку. Кот рядом. При том, что поспать он успел и рядом с одной, и с другой. А проснулся у них в ногах. Мэй восхищённо ахнула: такого прекрасного зверя она ещё не видала! Крупный, чёрный, как смоль, с длинной шелковистой шерстью, царственной осанкой и глазами, как изумруды. И ни единого, колтуна, седого волоса или ещё какого-нибудь изъяна.

Нел позвала его ближе. Зарылась пальцами в пушистую шерсть и спросила насмешливо, но так ласково:

— Так ты говоришь, Аугусто, что выглядишь так, как чувствуешь себя?..